– Гарвас, – спросил я, – почему вы не обратились к правительству со своим вирусом?

– Они бы просто захотели использовать его как оружие.

– Нет, – сказал я, положив руку ему на плечо. – Сомневаюсь. Такое оружие невозможно использовать на войне в тактических целях. Заразить вражеские войска раком? Чтобы результат проявился, потребуются месяцы или годы, и даже тогда он не будет впечатляющим. Такое оружие было бы полезно только в качестве угрозы гражданскому населению.

– Это вообще не должно стать оружием.

– А порох сначала использовали только для фейерверков.

– Я упомянул, что мы ищем другие методы чтения и загрузки информации в наши клетки, верно? – сказал Гарвас. – Такие, для которых не нужен вирус?

Я кивнул.

– Скажем так, мы занялись этими проектами, потому что кое-кому не нравился метод с вирусом. Разработки по проекту Паноса были приостановлены, поскольку мы пытались придумать, как все сделать с помощью аминокислот.

– И все равно вам следовало бы обратиться к властям.

– А что бы они сделали, по-вашему? – спросил Гарвас, глядя мне прямо в глаза. – Погладили нас по головке? Поблагодарили? Знаете, что случается с лабораториями, которые изобретают такие штуки? Они исчезают. Либо их поглощают государственные органы, либо распускают. Наши исследования здесь важны… и, конечно, прибыльны. Мы не хотим, чтобы нас закрыли; мы не хотим сделаться предметом масштабного расследования. Мы просто хотим, чтобы эту проблему решили.

Он распахнул дверь, за которой оказался маленький аккуратный кабинет. Стены были увешаны фотографиями актеров, исполнявших роли в научно-фантастических фильмах, в одинаковых рамках и с автографами.

– Идите, – сказал я своим аспектам, удерживая Гарваса.

Все трое вошли в кабинет и начали ощупывать и изучать предметы на столе и стенах.

– Он был греческого происхождения, – сказала Айви, разглядывая книги на стене и фотографии. – Я бы сказала, во втором поколении, но все еще говорил на родном языке.

– Чего? – удивился Джей Си. – Разве Панос – не мокро[8]…

– Осторожнее, – сказала Айви.

– …мексиканец, судя по имени?

– Нет, – ответил Тобиас. Он наклонился к столу. – Стивен, помоги, пожалуйста.

Я подошел и передвинул бумаги на столе так, чтобы Тобиас мог хорошенько их рассмотреть.

– Взносы в местный фаблаб… – сказал Тобиас. – Брошюра с конвента по Линуксу… DIY-журнал… наш друг был мейкером[9].

– Говори по-человечески, пожалуйста, – попросил Джей Си.

– Это субкультура технофилов и творческих типов, Джей Си, – сказал Тобиас. – Возникшая параллельно с движением за программное обеспечение с открытым исходным кодом или развивающаяся на его основе. Они ценят практическое мастерство и сотрудничество, особенно в творческом применении технологий.

– Он сохранил все бейджики с мероприятий, которые посещал, – сказала Айви, указывая на целую стопку. – И каждый подписан – думаю, не знаменитостями, а людьми, на чьих выступлениях он присутствовал. Я узнаю несколько имен.

– Видите резиновый клинышек на полу? – поинтересовался Джей Си, хмыкнув. – На ковре царапина. Он часто засовывал эту штуку под дверь, чтобы она не захлопывалась автоматически. Ему нравилось оставлять свой кабинет открытым, чтобы можно было поболтать с теми, кто идет мимо.

Я потрогал пальцем несколько стикеров, приклеенных к верхней части его стола. «Поддержим открытый код», «Информацию – каждому», «Слова должны быть бесплатными».

Тобиас усадил меня за компьютер. Вводить пароль не потребовалось. Джей Си скептически приподнял бровь.

Последним, что посещал Панос, были форумы, где инженер энергично, но вежливо рассказывал об информационных и технологических проблемах.

– Он был полон энтузиазма, – сказал я, просматривая его письма, – и разговорчив. Люди искренне любили его. Он часто посещал собрания всяких ботанов и поначалу не хотел говорить о них, но если получалось выудить из него хоть немного, все остальное выплескивалось потоком. Он всегда возился с вещами. Кубики лего были его идеей, не так ли?

Гарвас встал рядом со мной:

– Как же вы это…

– Он верил в вашу работу, – продолжил я, прищурившись при виде одного из постов Паноса на форуме линуксоидов. – Но ему не нравилась ваша корпоративная структура, не так ли?

– Инвесторы его раздражали, как и многих из нас, но он понимал, что это необходимая часть того, что мы любим. – Гарвас замялся. – Он не предавал нас, Лидс, если вы на это намекаете. Он бы нас не продал.

– Согласен, – сказал я, поворачиваясь на стуле. – Если бы этот человек собирался предать свою компанию, он бы просто выложил все в Интернет. Я нахожу маловероятным, что он мог продать ваши файлы какой-то другой злобной корпорации, а не просто отдать их.

Гарвас расслабился.

– Мне нужен список ваших конкурирующих компаний, – продолжил я. – И заключение коронера с фотографиями тела. Подробности исчезновения трупа. Мне также нужны подробности о том, где жил Панос, его семье и друзьях, не связанных с работой, о которых вам известно.

– Значит… вы согласны нам помочь?

– Я найду тело, Гарвас, – пообещал я, вставая. – Но сперва придушу вашего работодателя.

Йол сидел один в кафетерии, окруженный чистыми белыми столами и разноцветными стульями. На каждом столе стояла банка с лимонами.

Пустая, но украшенная яркими красками, комната как будто затаила дыхание. Чего-то ждала. Я махнул своим аспектам, чтобы они подождали снаружи, затем вошел, дабы встретиться с Йолом наедине. Он снял свои вычурные солнцезащитные очки, без которых выглядел почти как обычный бизнесмен. Носит ли он их, чтобы притвориться звездой или чтобы люди не видели проницательных глаз, таких уверенных и хитрых?

– Ты меня подставил, – сказал я, садясь рядом. – Безжалостно, как профи.

Йол промолчал.

– Если эта история обретет известность, – сказал я, – и все, что касается «И-3», полетит к черту, я буду замешан как совладелец компании.