– Мистер Стив! – сказала она. – Как прошло свидание? Надеюсь, весело?

– Это был шаг вперед, – сказал я, оглядывая комнату. – Ты не видела Армандо?

– О! Мистер Стив. – Миниатюрная индианка взяла меня за руку. – Некоторые из нас пытались заставить его спуститься вниз. Он отказался. Говорит, что объявил голодовку, пока ему не вернут трон.

Я поморщился. Дела у Армандо шли все хуже. Айви пристально посмотрела на меня.

– Мистер Стив, – сказала Кальяни, – вам следует пригласить к нам моего мужа Рахула.

– Я уже объяснял тебе, Кальяни. Твой муж не один из моих аспектов.

– Но Рахул очень полезен, – настаивала Кальяни. – Он фотограф, а так как от Армандо в последнее время мало толку…

– Я подумаю об этом, – сказал я, что, казалось, успокоило ее.

Кальяни была новенькой и еще не знала, как все устроено. Я не мог создавать новые аспекты по собственной воле, и хотя многие из них рассказывали о своих жизнях – семьях, друзьях и хобби, – я ничего этого на самом деле не видел. Вот и славно. Отслеживать сорок семь галлюцинаций достаточно сложно. Если бы мне пришлось представить себе их родственников, я бы просто помешался.

Тобиас откашлялся, пытаясь привлечь всеобщее внимание. Но перед болтливой ордой моих воображаемых сущностей это не принесло никакой пользы; они были слишком взбудоражены тем, что наконец-то собрались все вместе. И потому Джей Си вытащил пистолет и выстрелил в воздух.

В комнате сразу же воцарилась тишина, а затем ее наполнили звуки ворчания и жалоб аспектов, потиравших уши. Тобиас отступил в сторону от небольшой струйки пыли, которая плавно сыпалась сверху.

Я одарил Джей Си сердитым взглядом:

– Ты понимаешь, гений, что теперь мне придется представлять дыру в потолке каждый раз, когда мы сюда приходим?

Джей Си слегка пожал плечами, убирая оружие в кобуру. Ему, по крайней мере, хватило приличия выглядеть смущенным.

Тобиас похлопал меня по руке.

– Я залатаю дыру, – сказал он и повернулся к притихшей толпе. – Украли труп. Нас наняли, чтобы вернуть его.

Айви ходила среди коллег, выдавая листы бумаги.

– Подробности вы найдете здесь, – продолжал Тобиас. Хотя все они знали, чем я занимаюсь, иногда соблюдение ритуала по передаче информации шло нам на пользу. – Важно понять, что на кону жизни. Возможно, много жизней. Нам нужен план, и быстро. За дело!

Айви закончила и протянула мне последнюю пачку.

– Я уже знаю подробности, – сказал я.

– Твои бумаги отличаются, – возразила Айви. – Здесь все, что тебе известно о конкурентах «И-3».

Я просмотрел сведения и удивился тому, как их много. По дороге домой я размышлял над тем, что рассказал мне Йол, и не читал его инструкции – только отметил наименования трех компаний, которые, по его мнению, скорее всего, и украли труп Паноса. Кажется, сведения о каждой из них уже хранились в каком-то дальнем уголке моего разума. Я в задумчивости пролистал страницы. Мне не доводилось изучать биотехнологические компании с тех пор, как Игнасио… покинул нас. Я предполагал, что подобные знания ушли вместе с ним.

– Спасибо, – поблагодарил я Айви.

– Не за что.

Мои аспекты разошлись по Белой комнате, и каждый принялся за дело по-своему. Кальяни села на пол у стены и достала ярко-красный маркер. Дилан ходил туда-сюда. Луа бочком приблизился к кому-то, кто был ближе всех, и завел разговор. Большинство записывало свои идеи, используя стены в качестве белых досок. Кто-то рисовал, кто-то фиксировал идеи в линейной последовательности, кто-то продолжал писать и вычеркивать написанное.

Я перечитал страницы, выданные Айви, чтобы освежить память, затем углубился в материалы Йола. В них входил отчет коронера с фотографиями Паноса, который действительно выглядел очень даже мертвым. Лайза сама заполнила бланк отчета. Как ни печально, мне наверняка придется ее навестить.

Закончив читать, я прошелся по комнате в сопровождении Тобиаса, рассматривая труды каждого аспекта. Некоторые сосредоточились на том, играет ли с нами Йол. Другие – как Айви – экстраполировали то, что мы знали о Паносе, пытаясь решить, где, по их мнению, он, скорее всего, спрячет ключ к расшифровке данных. Третьи работали над проблемой вируса.

Сделав один круг по комнате, я прислонился к стене и взял самую большую стопку бумаг из тех, которые дал мне Йол, – записи взаимодействия Паноса с Сетью и электронной почтой за последние несколько месяцев. Она была толстой, но на этот раз я не беспокоился о том, чтобы обращать осознанное внимание на то, что читаю. Я просто хотел быстро просмотреть сведения, чтобы сбросить их в мой мозг, а потом пусть аспекты разбираются.

На это ушло больше часа. К тому времени, когда я встал и начал разминать затекшие мышцы, бо́льшая часть белого пространства в комнате была заполнена теориями, идеями и – в случае Маринды – большими цветочными узорами и впечатляюще подробным изображением дракона. Я сцепил руки за спиной и сделал еще один круг по комнате – подбодрил тех, кто заскучал, задал вопросы о написанном, прервал несколько споров.

Посреди обхода я увидел Одри, которая писала свои заметки в воздухе, используя палец вместо ручки.

Я остановился и поднял бровь:

– Вижу, ты позволяешь себе вольности.

Одри пожала плечами. Она сама себя называла «женщиной с формами». У нее были длинные темные волосы и хорошенькое личико. Для эксперта по почерковедению ее собственные каракули выглядели ужасно.

– На стене не осталось места.

– Несомненно, – ответил я, глядя на текст, висящий в воздухе.

Секундой позже посреди Белой комнаты возникла стеклянная панель, отчего показалось, что Одри писала на стекле все это время. Я почувствовал, как приближается головная боль.

– О, это не смешно, – заявила она, скрестив руки на груди.

– Так и должно быть, Одри, – возразил я. – Правила есть правила.

– Но ведь ты их придумал.

– И все мы живем согласно этим правилам, – продолжил я, – ради нашего же блага. – Тут я прочитал написанное и нахмурился. – Биохимические уравнения? С каких это пор тебя интересуют такие вещи?

Она пожала плечами:

– Я подумала, что кто-то должен немного изучить эту тему, и у меня было время, поскольку ты демонстративно отказываешься вообразить для меня домашнего любимца.

Я коснулся пальцами стекла, просматривая ее убористые заметки. Она пыталась выяснить, каким способом Панос создал вирус. Однако в ее диаграммах были большие пробелы – разрывы, которые выглядели так, будто кто-то вырвал часть текста. То, что осталось, едва выходило за рамки элементарной химии.

– Не сработает, Одри, – сказал я. – Нам такое больше не по плечу, вот и все.

– Но разве знания не должны были где-то сохраниться?