О миленькие маленькие овечки, как вам живётся в этом уютном загоне?

Аня Тэ

В маленьких кроватях, похожих на белые чаши, лежали новорождённые. На каждой чаше – родовой узор, нанесённый смывающимся маркером. Амбер уже много раз приходила сюда, сопровождая фрейма, и каждый раз видела одно и то же. В этом и заключается смысл ритуалов – защита от элемента случайности, гарантия стабильности, уверенность в будущем.

В сопровождении Амбер в зал вошёл фрейм Морион. Позвякивая перламутровыми дисками и зелёными пластинами с медными крапинками, которые полностью покрывали его повседневную одежду и чёрные волосы, он хмурил брови, сверялся с внутренними часами и ждал. Ждал момента, когда духи разрешат начать ритуал.

Фрейм прислушивался к мерному гулу аэросистемы, обращая свой взор много дальше и глубже, чем доступно любому человеку. Помещение заполнилось его низким трескучим голосом, напевающим заклинания; гулкие удары в бубен разбудили детей, плач влился в общий поток звуков и унёс фрейма в мир духов. Он часто моргал, словно после долгой тьмы пытался смотреть на яркий свет, и выглядел абсолютно беспомощным, но длилось это едва ли несколько секунд. Твёрдой походкой он обходил чашу за чашей, наклонялся над каждым ребёнком, водил коротким ритуальным жезлом белого цвета и с равнодушным лицом проходил дальше. Каждый раз, едва он успевал сделать шаг от кровати, за широким стеклом по другую сторону зала шептались родители. Амбер всегда было интересно, как они относятся к тому, что их ребёнок станет их копией: фермером, уборщиком, обслугой. Фрейм отбирал только особенных – духи подсказывали ему, кто в будущем станет лекарем, творцом законов, защитником, фреймом. Так однажды духи выбрали её, как выбрали до этого Руби, как выбрали после этого Спинель. Когда Амбер сопровождала фрейма, духи хранили молчание.

В этот раз вышло по-другому. Жезл загорелся ярко-зелёным светом и запел песню, какую иногда пел алтарь в жилище фрейма. Малыш открывал и закрывал серые глаза, не догадываясь, что теперь его жизнь пойдёт совсем иной дорогой. Фрейм довольно улыбнулся и прислонил жезл к голове ребёнка. Чаша наполнилась ярко-зелёным светом, духи сделали своё дело. Серые глаза малыша стали чёрными, как и волосы, скудно покрывающие голову. Чёрный цвет – цвет фрейма, выходит, Морион только что нашёл себе замену. Амбер накрутила на палец ярко-жёлтую прядь: когда-нибудь и её заменят на посту защитника. Как было и раньше, как будет и позже.

– В этом ребенке живёт душа фрейма, – объявил Морион стоявшим за обзорным окном родителям малыша. – Я даю ему свой узор и новое имя. Отныне дитя будет воспитываться в моём доме под именем Оникс.

Он вышел из зала и кивком указал Амбер на ребёнка. Она послушно подняла малыша на руки и едва не опустила обратно. Странное чувство, сродни покалыванию под кожей, прокатилось от прикосновения. Раньше такого никогда не случалось. Но раньше, напомнила себе Амбер, она никогда не держала на руках ребёнка, отмеченного духами. Жёлтые глаза неотрывно смотрели в чёрные, пытаясь найти оправдание странной реакции. Всё в порядке, на всё воля духов. Теперь их пятеро.

Дни пролетали в повседневных делах, некоторое время Амбер посвящала заботе о ребёнке, сменяя Мориона, Руби или Спинель. Время бежит быстрее, чем думаешь. Да, время – краткий миг, бесконечно текущий по жёлобу, который иногда меняет изгибы. Первый изгиб в жизни Амбер произошёл в день, когда она взяла на руки будущего фрейма, второй – двумя годами позже.

Она, как обычно, ждала прихода Руби и играла с подрастающим Ониксом, но вместо него явился фрейм Морион.

– Духи поведали мне, что пришло время путешествия в Нижний мир.

Амбер встрепенулась. Фрейм рассказывал, что путешествие – сложный и важный ритуал, от которого зависит благополучие всего поселения. Даже фрейму не ведомо, когда нужный момент настанет – об этом ему говорят духи.

– Я готова.

– Идёшь не ты.

Амбер непонимающе нахмурилась. Тогда зачем он говорит об этом ей?

– Я отправил Руби, так что посиди с ребёнком ещё немного. Ритуал не займёт много времени. А я пойду попрошу духов-защитников присмотреть за ним, – Морион несколько раз моргнул и потрепал по чёрным волосам своего преемника. – Нижний мир полон опасностей и соблазнов, Руби может стать лёгкой добычей для злых духов.

Морион ушёл в зал с алтарём, оставив Амбер заниматься малышом. Пока будущий фрейм бодрствовал, было не до размышлений, но едва он заснул, Амбер погрузилась в мрачные думы. Всё же странно, что отправили именно Руби. Защитник в путешествии оказался бы полезнее творца законов, хотя, если честно, Амбер не представляла, как выглядит Нижний мир. Может, и верно, что выбрали Руби, а не её. Но выбор ведь сделал фрейм, а не сами духи… Амбер сосредоточилась, прокручивая в голове слова Мориона. Да, так и есть, ни слова о воле духов.

Дверь в детскую плавно отъехала, из неё показался фрейм и поманил Амбер к себе. Они молча дошли до зала с алтарём, который мерцал десятками огней. Обычно матово-чёрное кольцо с магическими камнями было пусто внутри, но теперь в воздухе парили незнакомые символы – так духи отвечали на зов.

– Руби пал жертвой злых духов, он не сможет провести ритуал, – фрейм дважды моргнул и внимательно посмотрел на Амбер. – Потому пойдёшь ты.

Он протянул ей рюкзак.

– И запомни: не говори ни с кем, особенно с Руби, иди только по отмеченному духами пути и не раскрывай рюкзак, пока не дойдёшь до места.

Амбер кивнула и надела рюкзак. Простые правила, простое путешествие, только вот как она сможет провести ритуал, если не знает, в чём он заключается? Но едва она озвучила свои опасения Мориону, как он их развеял.

– В тебе есть память предков. Ты поймёшь, что нужно делать, едва окажешься в нужном месте.

Путь к Нижнему миру начинался из зала с алтарём, через дверь с незнакомой надписью. Коридор с серыми стенами терялся в глубокой темноте, но едва Амбер сделала шаг внутрь, как духи отметили верный путь: по полу протянулись бледно-голубые нити света.

Правила фрейма оказалось действительно просто соблюдать. Дорога вела прямо, не сворачивая, духи молчали, лишь подмигивали красными глазами. Руби, которого она обнаружила посреди коридора спустя какое-то время, тоже не говорил с ней.

– Убирайтесь, – сиплым, безнадёжно севшим от долгого крика голосом умолял Руби незримых злых духов. Пальцы с коротко остриженными ногтями упорно впивались в бледную плоть на щеках, оставляли тонкие борозды. Рюкзак, слегка приоткрытый, лежал рядом с ним.

– Оставь его, сейчас духи владеют этим