– Хорошо. Повязку носите не снимая, меняйте утром и вечером. Следите, чтобы вода не попадала в глаз при умывании. Лекарства можно купить в нашей аптеке, у нас тут все есть, и бинты тоже. Обязательно соблюдайте протокол: глаз – это не шутки. Я вам талон выпишу, придете ко мне через десять дней.

– Спасибо, доктор.

– Всего доброго. Надеюсь, вы не за рулем?

– Нет, у меня водитель, – заверила профессора Этери.

– Пока глаз не пройдет, за руль садиться нельзя. У вас будет болеть голова, всегда так бывает, когда вся нагрузка – на один глаз. Старайтесь щадить себя. Отдыхайте с закрытыми глазами, не перенапрягайте здоровый глаз. Физические нагрузки отмените на время.

– Доктор, у меня двое детей.

– Да, это проблема… А бабушки у них есть?

– Есть моя мама, – сказала Этери. – И вообще, есть кому за ними присмотреть, но, вы же понимаете, они требуют маму.

– О папе речи нет, насколько я понимаю…

– Нет, – отрезала она, – о папе речи нет.

– Сделайте, что сможете. Скажите детям, что мама заболела, пусть пожалеют и поиграют в тихие игры, – посоветовал на прощание Самохвалов. – Если сильно разболится голова, принимайте то, что вы обычно принимаете от головной боли. Но не злоупотреблять. Я вас записал на двадцать шестое. Талончик не потеряйте. До свидания.

«Какой душевный мужик, – думала Этери, пока Игорь вез ее домой. – Похож на медведя, но ни намека на косолапость. Сразу видно: он даже случайно не двинет по глазу, никогда не будет злиться и срывать зло на жене, пусть и бывшей. Надо надеяться, с женой ему повезло».

Пока она ехала, ей позвонил по сотовому другой душевный мужик – адвокат Понизовский.

– Шпион выходит на связь, – шутливо отрапортовал он. – Первое и главное: вы – свободная женщина.

– Спасибо, – безрадостно поблагодарила Этери.

– Это еще не все. Отбил для вас двадцать четыре процента акций. Это не блокирующий пакет, но недостающий процент вы легко докупите на свободном рынке.

– Можно я вам это поручу? – спросила Этери. – Не знаю пока, зачем мне это нужно, но есть у меня предчувствие, что мне этот блокирующий пакет еще понадобится. А сколько это по деньгам?

– Вот так сразу – не могу вам сказать. Надо посмотреть, как акции «Мартэкс Груп» котируются на рынке. Я узнаю и позвоню вам, хорошо? Между прочим, адвокат вашего бывшего мужа ситуацию просек. Его это очень беспокоит.

– Он хороший адвокат, – равнодушно отозвалась Этери, не сразу уловив главное. – Простите, что вы сейчас сказали? Можете повторить?

– Адвокат боится, что вы можете завладеть блокирующим пакетом, – удивленно повторил Понизовский.

– Нет, я не о том… Раз боится, надо обязательно взять этот блокирующий пакет. Но вы как-то по-другому сказали про адвоката.

– По-другому? – Понизовский был в явной растерянности. – Я сказал, что адвокат вашего бывшего мужа…

– Вот! – возопила Этери. – «Бывшего»! Вот оно – ключевое слово!

– Я назвал вас свободной женщиной, – с легкой насмешкой напомнил Понизовский, – но это вас не вдохновило. Оказывается, главное – назвать мужа бывшим… Ладно, буду знать. А насчет акций не беспокойтесь. Это же не горит, насколько я понимаю?

– Нет, у меня уже ничего не горит. Все, что могло сгореть, давно сгорело. Но мы должны обязательно докупить этот недостающий процент, может быть, даже с запасом. Да, а доверенность безотзывная?

– Нет, самая обычная. – По голосу было слышно, что Понизовский улыбается. – Адвокат предлагал оформить безотзывную, но я заверил вашего… э-э-э… бывшего мужа, что вам и в голову не придет отзывать доверенность. Что вы даже слов таких не знаете. Боюсь, адвокат мне не поверил.

– Как же вы вышли из положения? – заинтересовалась Этери.

– Сказал, что на безотзывную доверенность у меня полномочий нет. Что я должен с вами посоветоваться по этому поводу. Что заседание придется перенести… Ваш бывший сдался.

– Понятно. Что ж, приятно для разнообразия побыть хозяйкой положения. Мне надоело проигрывать. Спасибо вам, Павел Михайлович. Я была у глазного врача, он забинтовал мне полголовы и велел на десять дней устроить постельный режим. Ну… полупостельный. Двадцать шестого я иду к нему снимать повязку, после этого надеюсь войти в рабочий ритм. И тогда мы с вами повидаемся, хорошо? Я позвоню. Вы никуда не собираетесь на Новый год?

– Нет, я буду здесь. Мы с женой однажды съездили на Новый год в Коста-Рику, и это была тоска зеленая. Мне на пальмы и море смотреть не хотелось вместо честной елки и снега.

По каким-то неуловимым признакам, по непередаваемой интонации Этери догадалась, что жена не была с ним заодно, но уточнять, конечно, не стала. Она еще раз поблагодарила и попрощалась. Душевный мужик, но какая-то женщина его не оценила. Этери даже вспомнила ее: видела несколько раз в театре и на светских мероприятиях. «Блондинка», – всплыли в уме собственные слова. Жена Понизовского не походила на золотуську, но все равно…

Ладно, ее это не касается. В самом деле: и чего она взъелась? Катя тоже блондинка. Но Катя совсем другая… Кстати, она же обещала Кате позвонить! Набрала номер:

– Катька, привет, я не помешала?

– Нет, нормально. Ну рассказывай.

– Рассказываю, – с ласковой насмешкой отозвалась Этери. – Я – свободная женщина. Только что говорила с Понизовским, нас развели.

– Что-то непохоже, чтоб ты рвала на себе волосы, – столь же насмешливо заметила Катя.

– Вот еще! Не дождесси!

– Ну слава богу! А у Софьи Михайловны была? – строго спросила Катя.

– Была, не занудствуй. Поговорили и о пожаре, и о моем глазе, она меня к глазнику послала, вот сейчас от него возвращаюсь. Холера протекает нормально. Только устала я что-то. Прости, – спохватилась Этери, – что-то часто я на усталость жалуюсь.

– Тебе надо отдохнуть, – забеспокоилась Катя, – на тебя сразу слишком много всего свалилось.

– Вот и доктор велел мне больше отдыхать… Но никак не получается. Завтра придут ремонтники… Я решила поступить просто и незамысловато: часть комнат закрыть. На кой они мне? Но оставшиеся надо как-то обставить, а у меня идей – ноль. Как подумаю: стоит ли отделать стены в цвет старого золота, а шторы повесить цвета авокадо, сразу начинается мигрень. Ты мне поможешь?

– Ask! – воскликнула Катя. – Say!

Этери засмеялась. Это была их старая студенческая шутка: говорить «Спрашиваешь!» и «Скажешь тоже!» в буквальном переводе на английский.

– Ладно, я тебе еще позвоню. Не знаю, когда работы начнутся, дом сперва надо просушить хорошенько. Спасибо, Катька, пока!

Этери вдруг вспомнила, что перед отъездом сунула в сумку Катин плеер. Вытащила его, прижала к уху один наушник (второе ухо оказалось под бинтами) и врубила Рэя Чарльза. Пошел вон, Джек. И больше сюда ни ногой.