- Ого, - удивилась я.

- Ага, - кивнул Хараш. - А тетке Луише девчонки помогали. Она бы в зале одна не справилась. Надо же и заказы принимать, и напитки наливать, и пиццу по столикам разносить, и деньги получать. Мы их сразу и наняли, чтобы было кому завтра за прилавок встать и на кухне работать. Тетка Лауша сказала, толковые девчонки, справятся.

- Здорово, - улыбнулась я. И вспомнила, - а что за праздник-то сегодня?

- Праздник?

- Ну, ты же слышал музыку на площади. Праздновали, значит, что-то...

Хараш фыркнул:

- Так это народ гулянку устроил, рядом с пиццерией. Места-то всем внутри не хватило, так мужики откуда-то столы и скамейки приволокли и у входа расставили. А музыканты сами появились. Шли мимо, увидели веселье и присоединились...

- Ого, ничего себе, - я рассмеялась, уткнувшись в плечо моего мужчины.

И почему я ничего этого не видела? И где я весь день была, спрашивается?

С того самого дня перед нашей пиццерией сам собой образовался пятачок, где каждый вечер собирались простые жители Большого Куша на добрые, дружеские посиделки.

Каждый вечер на пятачке звучала живая музыка. Нам это совсем ничего не стоило. Музыканты приходили сами, сами начинали играть, вроде как для собственного удовольствия. Но это привлекало к нам людей, и мы с Луишем и Харашем решили предложить им работу. На что музыканты ответили, что у нас они не работают, а отдыхают, общаются с друзьями и репетируют... но если мы хотим их отблагодарить, то они не откажутся от парочки пицц и кувшина мятного лимонада. Мы, конечно же, хотели.

Чтобы сделать наше стихийное летнее кафе более уютным, мы установили большой полотняный навес перед входом, развесили керосиновые лампы, и выкупили у плотников столы, которые они, как оказалось, сколотили на скорую руку в день открытия пиццерии.

Как ни странно, местные аристократы тоже не обходили нас стороной, а глава департамента чревоугодия приходил каждый вечер. Чаще всего с сыном, который был его уменьшенной копией. Такой же кругленький и мягонький. Они всегда заказывали помногу, и оставались за столом до тех пор, пока все не съедят. И всегда оплачивали заказ, что на первых порах меня удивляло, ведь в тот день, когда Вирша нажаловался на нас, мы по сути пообещали ему бесплатную кормежку.

Сначала народ сторонился господина фон Фоллена, но постепенно все привыкли к его присутствию. Когда оказалось, что фон Фоллен не просто любит поесть, но и отлично разбирается в кулинарии и сам не прочь приготовить что-нибудь вкусненькое, народ принял его.

Да и фон Фоллен понял, что с ним хотят поболтать не потому, что он глава департамента, а потому, что он знатный кулинар. Через некоторое время он стал более открытым и дружелюбным с теми, кого видел вокруг. А с Прошей, той самой женщиной, которая грозилась разгадать рецепт пиццы и приготовить ее не хуже Луиша, они, вообще, частенько устраивали шуточные соревнования, пытаясь разгадать состав пиццы или напитка, не подглядывая в меню, в котором мы и указали все рецепты.

У нас с Харашем тоже все было хорошо. Ему понравилась моя новая обстановка, и теперь мы частенько ночевали у меня дома. Там было и просторнее, и удобнее, и рядом с работой, а значит утром можно было поспать подольше.

А вот герцог Буркингемский больше не появлялся. Наверное, очень сильно обиделся за то, что я уничтожила книгу Алмоса. Но, если честно, я как-то быстро про него забыла и не вспоминала ровно до тех пор, пока не заметила, что верхний листочек нарисованного флюта слегка поник... Как будто бы ему не хватало влаги. Вот тогда я заволновалась. Слишком сильно мы надеялись на бабочек, которые должны были появиться, когда магическое растение зацветет. Не надо быть слишком умным, чтобы сообразить, что между пропажей призрака и увядающим флютом есть связь.

- Ваша светлость, - попробовала я призвать герцога Буркингемского, оставшись одна в архиве, - ваша светлость, вы здесь?!

Но мне никто не ответил. В архиве по-прежнему было тихо и спокойно. Я расстроено вздохнула. Мне было стыдно, что я подвела призрака. Ведь как ни крути, а с герцогом Буркингемским я подружилась даже раньше, чем с Харашем... Если, конечно, отношения, с призраком можно назвать дружбой. К тому же он мой земляк. Единственный во всем мире, кто родился на Земле, как и я.

- Ваша светлость, - снова позвала я его, - простите меня! Я же нечаянно потеряла эту чертову тетрадь! Просто не подумала, что она тоже не настоящая и может исчезнуть. Ваша светлость! Вы меня слышите? Отзовитесь, пожалуйста! Ну, где же вы?!

Я кричала в голос, не беспокоясь о том, что кто-то может услышать мои вопли и решить, что мэр Сью, как называли меня все, слегка сошла с ума. Или не слегка.

- Тут я, - внезапно раздался печальный голос герцога Буркингемского, - не ори, а то в ушах звенит...

- Ваша светлость, я так рада, что вы вернулись! - улыбнулась я и еще раз повинилась, - просите, что потеряла тетрадь Алмоса. Я же не нарочно...

- Да, знаю, - все так же печально отозвался он, - я тебя уже давно простил... просто мне так грустно... Я так уже устал быть бесплотным духом. Вроде как жив, но ни ног, ни рук, ни головы, ничего у тебя нет. Это странно... а когда чешется нос, еще и очень неприятно. Ведь почесать я его не могу...

- Если бы я могла вам помочь, - вздохнула я. - мне очень-очень жаль, что из-за меня...

- Да, ладно, - перебил меня голос, - у Алмоса все равно был такой ужасный почерк, что он сам иногда не понимал, что там написано. Просто, - он сделал паузу, - тогда я мог хотя бы надеяться...

- Надеяться все равно надо, - я вздохнула. - Помню, вы говорили, чтобы стать свободным, должны передать город другому хозяину.

- Говорил, - согласился грустный герцог Буркингемский, - только как это сделать Алмос мне не сказал. Но это могло быть в его книжке...

- Знаете, ваша светлость, - улыбнулась я, - я, конечно, не знаю, что именно имел в виду Алмос, когда говорил, что кто-то должен стать настоящим хозяином в городе. Но я очень хочу стать не номинальным, а настоящим мэром Большого Куша. Как вы тогда, в самом начале, пока не связались с плохой компанией.

- Ох, - в голосе послышалась капелька воодушевления, - тогда меня уважали все жители Большого Куша... правда, он тогда был не таким большим, как сейчас. Хорошее было время, - он вздохнул. - Флют тогда разросся так, что я был почти всесилен. Мы многое тогда сделали... Это я потом создавал роскошные апартаменты, а сначала здесь, в мэрии мы сделали мастерские, в которых собирали разные штуки...

- Какие-такие штуки? - мне на самом деле стало любопытно.

- Ну, лампы вот керосиновые. Их раньше не было. Стекло на окна... Его же просто сделать: сырье-то для него дешевое. Вся соль в технологии. А я здесь, в мэрии мог и температуру нужную поддерживать сколько угодно... Да и, вообще, - он вздохнул. - Теперь-то и без меня научились все это делать. Пусть и похуже качеством...