– Я очень люблю всех своих детей, но кое-кто из нихведет себя безобразно, – заявила Верка, откусывая громадный кусок от торта«Полет», который Олег по непонятной причине приволок вчера вечером.

Впрочем, слово «вечером» тут употреблено не совсем удачно,Олег, как всегда, заявился домой около часа ночи. Обычно мой муж на цыпочкахпрокрадывается к кровати и молча заползает под одеяло. В первый год послесвадьбы я искренне полагала, что жизнь замужней женщины – это не только стирка,уборка, готовка, но и совместные походы с супругом в театр, кино, ресторан,зоопарк, в конце концов. Потом, сообразив, что Олег терпеть не может музыку,отчаянно скучает на любом спектакле, а в кино, пользуясь темнотой, простозасыпает, я не стала огорчаться. Что ж, моя богом данная вторая половинаоказалась из домоседов, и пятьдесят женщин из ста поменяли бы с радостью своего«кота» и гуляку на моего тихого майора. Впрочем, к домоседам Куприн не имеетровным счетом никакого отношения. Он трудоголик, целый день и часть ночипроводящий на службе.

Сначала я, наивная незабудка, пыталась бороться с привычкоймужа пропадать на работе по двадцать часов в сутки. Ну согласитесь, супруг,который лишь спит с вами на одной кровати, никак не может считаться образцомсемьянина. Мне элементарно хотелось романтики, совместных ужинов, кофе впостель, милых подарочков, походов, ладно, не в театр, так хоть в супермаркетза продуктами или в магазин за тряпками.

Куприн с самым несчастным лицом, выслушав мои требования,бормотал:

– Да, конечно, ты совершенно права, сейчас жеотправимся в кино.

Но стоило мне, подпрыгнув от радости, схватиться за уличнуюобувь, как раздавалась противная трель мобильного, муж вытаскивал трубку иотрывисто говорил:

– Да. Где? Когда? Выезжаю.

Услыхав в первый раз слово «выезжаю», я чуть не зарыдала отзлости, во второй – разбила чайный сервиз, в третий – пошла на сеанс одна, вчетвертый поняла: надеяться на что-то иное глупо. Потом было достаточно тяжелоев моральном плане время, когда я задавала себе вопрос: а зачем козе баян? Чтоже я получила в результате замужества? Зарабатываю я больше Куприна, всякиегвозди в квартире забиваю самостоятельно, умею водить машину, правда, плохо, небоюсь ходить вечером по улицам одна и вообще всю жизнь, начиная с трехлетнеговозраста, решаю свои проблемы самостоятельно.

м ногда в моей душе поднимает голову зависть к тем женщинам,которым сначала помогали родители, а потом эстафетную палочку из их рукподхватил супруг. Вот, например, Нюся Богачева лет до двадцати пяти сидела заспиной у мамы, а затем в ее жизни появился Вовка. Боюсь, вы мне не поверите, ноНюся не умеет включать стиральную машину, впадает в ступор при виде пылесоса ив любой мало-мальски нервной ситуации хватает мобильный и кричит:

– Вовчик, меня тут до инфаркта довели, немедленноразберись!

Впрочем, завидовать Нюсе дело абсолютно зряшное, потому чтотак, как ей, больше никому не повезло.

Промучившись около шести месяцев, я внезапно поняла, чтосама виновата в том, что моя семейная жизнь катится не по тем рельсам. А ненадо было выходить замуж за сотрудника МВД. Кто мешал найти себе тихогописателя или научного работника? Вот такой муж по большей части сидел бы дома,водя ручкой по бумаге. Впрочем, другая моя подруга, Люся Кочеткова, имеетсупруга-академика, который способен умереть от голода перед забитым под завязкухолодильником.

В конце концов я решила принимать своего Куприна таким,каков он есть. И теперь моя жизнь протекает просто замечательно. Я пишу своикриминальные романы, а Олег занимается преступниками. Изредка мы пересекаемся,очень довольные друг другом. Правда, в издательстве уверены, что супругподбрасывает мне темы для книг, но это не так. Олег изредка рассказывает оработе, но из этих историй нельзя сочинить даже самой завалященькой повести.

Теперь понимаете, почему меня до остолбенения удивил вчераКуприн? Во-первых, он пришел домой около шести, чего не случается даже подНовый год, во-вторых, Олег имел виноватый вид, а в-третьих, держал в рукахкартонную коробку, в которой оказался торт «Полет». Я, правда, терпеть не могубезе с жирным кремом, мне больше по вкусу простая вафельная «Причуда», нонекоторые мужья не знают о пристрастиях своих жен. Олег очень редко приноситмне что-то вкусное.

Я взяла коробку и тут же подумала: «м нтересно, что оннатворил, если купил десерт?»

Но поговорить по душам нам не дали. Томочка и Кристиназасуетились вокруг стола, Семен, тоже непонятно почему оказавшийся в неурочныйчас дома, поволок Куприна к компьютеру показывать новую игрушку…

Двухкилограммовое безумие из запеченных белков мы сразуосилить не смогли, я спрятала остатки торта в холодильник, и они оченьпригодились сегодня, когда в полдень нежданно-негаданно заявилась Вера Клокова.

Когда-то мы учились в одном классе и в то время находилисьна диаметрально противоположных концах социальной лестницы. Я, безотцовщина,воспитываемая крепко пьющей мачехой-дворничихой, стояла в самом низу. Верка,дочь папы-профессора и мамы-актрисы, была наверху. Ее родители часто ездили заграницу, и Вера притаскивала в класс всякие диковины типа ластиков скартинками, жвачек и шариковых ручек. А еще у нее было то, чего не имела ниодна девочка в нашей школе: кукла Барби со всякими прибамбасами, одеждой,домом, мебелью.

После школы наши пути разошлись, и довольно долгое время мыне встречались, хоть и жили неподалеку друг от друга. Столкнулись совершеннослучайно, возле метро. Я, мужняя жена, автор одной, пока еще не опубликованнойкниги, была одета в симпатичную новую шубку из козлика, на Верке красовалсядовольно грязный пуховик.

Увидав меня, Клокова радостно завопила:

– Вилка! Пошли в гости!

Вот так я снова оказалась в знакомой квартире и была немалоудивлена «пейзажем». Мебель оказалась сильно поцарапанной, ковры вытертыми,занавески обтрепанными. Но больше всего меня удивило, что у Верки пятеро детей,самому маленькому едва исполнился год, старший ходил в школу. Еще по комнатамбродило несколько собак, кошек и шмыгали какие-то тетки, одетые в серое,похожие на громадных мышей.

Не сумев скрыть удивления, я бестактно воскликнула:

– Веруська, зачем тебе столько наследников?

– Бог дал, – вздохнула она.

Следовало заткнуться, но я продолжила расспросы:

– Ты, похоже, тяжело живешь?

– Так пятерых на ноги ставить надо, – без особойрадости в голосе ответила Клокова.