после перевела взгляд куда-то назад и округлила глаза: — Боги, а почему окно настежь распахнуто?!

Агата поставила кувшин с водой на столик и поспешила мне за спину.

Я зажмурилась, мысленно ударив себя по лбу. Окно! Как я могла про него забыть?! Сейчас любая мелочь испортит мою старательно продуманную операцию!

— А мне так спится лучше, — настороженно слушая шаги позади, быстро придумала оправдание я.

— Так и простудиться недолго, — захлопывая створки окна, нравоучительно заметила Агата.

— Ладно, — сдалась я быстро, слыша лишь гулкий стук сердца где-то в горле. — Посплю так, спасибо.

Агата вернулась к кровати, окинула меня подозрительным взглядом, кивнула и, пожелав доброй ночи, ушла, погасив в комнате свечи.

“Пронесло!” — радостный выдох Йен.

“И не говори”, — тяжело дыша, согласилась я.

Когда за дверью стихли шаги, я полежала еще пару минут, после — тихо поднялась, выпутываясь из простыней, и сложила подушки так, чтобы издалека эта кучка напоминала спящего под одеялом человека.

На полу взяла высокие черные сапоги, со столика стянула сумку с лежащим внутри кинжалом и, достав свою многострадальную веревку, тихо распахнула окно вновь, вдыхая свежий воздух полной грудью.

Один край привязала к так удачно торчащему из стены крюку для штор, а второй скинула вниз, предварительно оглядев окрестности.

Людей и нелюдей в поле зрения нет — чудно!

Дернула веревку, проверяя ее прочность и испуганно глянула на второй конец, валяющийся на траве.

“Ползи давай”, — устало поторопила Йен.

“Легко тебе говорить”, — вставая на подоконник, недовольно заметила я.

Свесила сначала одну ногу, затем — вторую. Как можно крепче обхватила веревку всеми конечностями и оторвала мягкое место от оконной рамы.

Липкий страх пополз к горлу, но я упрямо отгоняла его, медленно, но уверенно спускаясь вниз. Не зря нам с Райланом все детство на одном месте ровно не сиделось — по деревьям я научилась лазать сносно, значит и самодельную веревку победю.

Или побежу?..

Одержу победу, вот.

Спустя несколько мучительно долгих минут долгожданная земля наконец оказалась под ногами. И я уже была готова устало рухнуть вниз, но в последнее мгновение удержалась на руках, пожалев новую дорогую одежду.

Спустившись, отдышалась и задумчиво посмотрела вверх.

“Йен, а ты уверена, что свисающую на три этажа бельевую соплю никто не заметит?” — это был определенно риторический вопрос.

“У тебя есть варианты?” — скептическое вместо ответа.

Что ж, их действительно не имелось.

“Как мне пройти мимо стражи у входа?” — пробираясь между ухоженных кустов и деревьев к высокому каменному забору, спросила я.

“Может, получится перелезть?” — в свою очередь предложила Йен.

Я лишь испуганно сглотнула. После третьего этажа двухметровая стена уже не казалась такой страшной. Но лезть по ней было глупо по другой причине — если кто-нибудь будет проходить мимо, то точно заметит темный женский силуэт, торчащий пятой точкой кверху и пытающийся перемахнуть через ограждение.

Прижаться к фасаду дома при спуске из окна было куда безопаснее.

“Кажется, не я одна ищу проблем на одно место,” — справедливое замечание.

“Я на общее благо стараюсь! — обиженно воскликнула Йен. — Лезь давай, неблагодарная”.

И чего я от нее вообще ожидала?

Пришлось и правда лезть, благо выпирающие из стены камни были хорошим подспорьем. Осторожно, сантиметр за сантиметром — и я оказалась сидящей верхом на стене. Невольно прижалась ближе к поверхности, стараясь быть незаметней. Беглый осмотр ничего полезного не дал — за забором нас поджидала лишь дорога и лес.

Спустилась уже спокойнее, мысленно радуясь, что никому из стражи и прислуги не пришла в голову мысль прогуляться под луной. И как бы я потом отчитывалась за побег перед Арнефом, если бы меня словили?

Даже представлять не хочу.

“Есть! — радостный возглас в голове. — Защиты здесь нет. Готова?”

“Да”, — уверенный ответ.

Вспышка света — и мы отправились туда, где все начиналось. К нам домой.

Я ожидала увидеть все, что угодно — оккупированный нищими или приведениями, полуразваленный или вовсе превратившийся в руины, проданный другой семье и полностью переделанный, забранный ведьмами и превратившийся в их штаб-квартиру дом…

Стоило ли удивляться, когда перед глазами оказался практически невредимый снаружи, но сильно заросший бурьяном и плющом дом? Определенно нет, но я все же удивилась.

А вслед в голове пронеслись сотни воспоминаний… Дни с мамой и папой, уютные семейные вечера…

Слезы из глаз брызнули сами собой.

“Ну ты чего, Герда”, — Йен внутри натурально растерялась.

— Не знаю, — тихо ответила я вслух, сквозь слезы смотря на родной дом.

Все такой же, как двенадцать лет назад, но в то же время совершенно другой…

“Прекращай-ка сырость разводить, — ее попытки успокоить были на высоте. — Лучше пошли искать что-то, что могло бы нам помочь”.

Едва я решила прислушаться к внутреннему голосу в роли Йен и сделала шаг вперед — тело запылало, снова!

В первое мгновение я даже обрадовалась, ведь свою магию не чувствовала уже довольно давно. Да и что уж греха таить, не до нее мне было в последнее время.

Волосы на голове привычно запылали, ярко освещая местность вокруг. На секунду я успела испугаться за дерево над головой, но оно даже и не думало гореть. Неужели мой огонь не обжигал не только меня?..

Магия бушевала необычно долго, заставляя меня в недоумении озираться по сторонам. Что послужило толчком? Почему это не прекращается? Ответов у меня не было.

Но они не понадобились — ведь в глазах потемнело и я потеряла сознание, уносясь разумом в очередное видение.

Глава 27

Я оказалась под каменным потолком большой и неожиданно светлой тюремной камеры. По всем стенам тянулись горящие факела, ярко освещая подземелье. А внизу, под ними…

Друг напротив друга сидели родители! Папа, заметно заросший и исхудавший, был прикован длинными цепями к одной из стен. К противоположной приковали маму… Под ее глазами залегли черные тени, а кожа походила на белый мел.

И вдруг она посмотрела наверх, ровно в то место, где парила над ними я! Следом за ней, звякнув цепями, поднял взгляд папа. И некоторое время они просто смотрели в одну точку искрящимися от сдерживаемых слез глазами.

А потом мама шевельнулась, поднялась с холодного пола и сделала пару шагов вперед, прежде чем ее цепи звонко натянулись. Папа повторил те же действия, чтобы оказаться прямо перед ней. Между их лицами оставалось всего несколько сантиметров — словно тот, кто приковал их, нарочно сделал это так, чтобы они видели друг друга, но не могли прикоснуться…