ориентации скрывались самые разные социальные интересы. В условиях экономического подъема во многих городах набирало силу купечество, которое, как и верхушка ремесленных цехов, претендовало на более широкое участие во властных структурах. Во внутригородских конфликтах поляризация социальных сил приобретала все более четкий характер: с одной стороны, нобилитет, который нередко шел на союз с купеческой верхушкой, с другой – объединявшие свои усилия торговцы средней руки и ремесленные мастера. Плебс, составлявший основную массу населения города и весьма разношерстный по своему происхождению (это были переселившиеся в город крестьяне, подмастерья, поденные рабочие, деклассированные люмпены), не имел собственной устойчивой позиции и становился на сторону то одной, то другой группировки, борющейся за власть в городе. Показательно, что в атмосфере постоянной социальной напряженности организованное в цехи пополанство средней руки во все большей степени осознавало свои интересы и оформлялось в самостоятельную партию, стремясь потеснить у руля правления олигархическую группировку нобилей и крупного купечества.

К концу XIII в. пополанам удалось одержать победу во многих городах, но со своими противниками они стали расправляться теми же методами, которые применялись в ходе борьбы аристократических кланов. Самым суровым наказанием было лишение имущественных и гражданских прав и изгнание из города. Победа пополо утверждала власть цехов и купечества, однако существовавшая государственная система не разрушалась, но лишь дополнялась новыми структурами. Впрочем, и патрицианская олигархия, когда она обретала полное господство над пополанством, тоже не стремилась отменять сложившиеся институты власти, а приспосабливала их к собственным интересам и создавала со временем новые магистратуры для упрочения завоеванных позиций. Особую роль в этой связи играла система выборов на должности в высших магистратурах: от прямых выборов начали переходить к системе выборщиков и созданию особых избирательных сумок с карточками, где были указаны имена «нужных» кандидатов (карточки выбирались по жребию).

Нельзя не подчеркнуть преемственность демократических порядков, которые получали правовую основу в статутах, как важную особенность развития государственной системы в итальянских городах-республиках. Там, где пополанство в борьбе с нобилями одерживало победу, как это было во Флоренции, Пизе, Болонье, Перудже и ряде других городов, наряду с Большим советом, или Советом коммуны, возникал Совет народа, в котором могли быть представлены только пополаны, в первую очередь старейшины цехов. Во главе городского ополчения был поставлен капитан народа (capitano del popolo), избиравшийся на один год из рыцарей-чужеземцев. Его функции переплетались с полномочиями подеста, а в некоторых городах капитан народа даже заменил собой подеста. Так внутри «большой коммуны» стала складываться «малая коммуна», отражавшая интересы верхушки пополанства. Новая форма правления на какое-то время обеспечила баланс политических сил, но не привела к прочной социальной устойчивости в городе. Наиболее влиятельные аристократические фамилии не оставляли надежд на утверждение всей полноты власти в рамках «большой коммуны». В такой обстановке начала возрастать роль капитана народа, командовавшего цеховым ополчением, – пополанство видело в нем гаранта своих интересов. Это открывало путь к установлению синьории – новой формы правления, которая стала утверждаться в городах Северной и Центральной Италии во второй половине XIII – начале XIV в.

От республики к синьории

Синьория как новая форма правления складывалась прежде всего в тех городах-республиках, где социальная борьба достигала высокого накала. Поначалу она была лишь надстройкой над республиканской системой власти, поскольку синьору поручали только военно-полицейские функции. Как государственный институт синьория выросла из должности капитанов, которые в эпоху коммун избирались городским населением для наведения порядка там, где особенно сильно бушевали политические страсти, подогреваемые враждой знатных кланов, их борьбой за ведущее положение в государственных структурах города. Непримиримое соперничество доходило нередко до вооруженных столкновений, а порой и кровопролитных войн, в которых принимали участие императорские и папские войска. На этом фоне разворачивалась и борьба городов за расширение своих владений в округе, экспансия наиболее сильных из них с целью подчинения более слабых в экономическом и военном отношениях городов. Проигрывали, как правило, те городские коммуны, в которых ремесло не получило широкого развития, а его цеховая организация не находила должного завершения, что сказывалось и на военной мощи коммуны.

В XIII в. городские власти в осуществлении своей внутренней и особенно внешней политики опирались прежде всего на военачальников из среды знати и рыцарей, а также на подеста. Помимо вооруженных отрядов нобилей в случае необходимости формировались цеховые ополчения пополан, поскольку принадлежность к цеху сопровождалась воинской обязанностью (в предшествующий период военные отряды создавались из жителей городских кварталов). Это повышало роль цехов, объединявших большую часть взрослого населения города, позволяло им контролировать его экономику и социальную активность своих членов, а также отстаивать собственную политическую позицию. Возникновение синьории становилось итогом жесткого, не допускающего компромиссов противостояния нобилей и пополо, когда в поисках «сильной личности» одна из сторон от имени коммуны обращалась к известному военачальнику (нередко из окрестных феодалов) с предложением стать синьором города. Институциональные корни синьории можно видеть в должности капитана коммуны, капитана народа и подеста, главная задача которых состояла в наведении правового порядка в городе и укреплении его обороны. Во второй половине XIII в. синьора, как правило, избирали в высших советах на определенный срок, который нередко продлевали, публично объявляли его правителем, или господином (signore), города и наделяли широкими полицейскими и военными функциями.

Дальнейшая эволюция этого института, связанная не столько с политикой городских властей, сколько с усилением позиций синьора, шла по линии расширения его полномочий во всех сферах городской жизни, включая законодательную власть. Нельзя не заметить, что при установлении синьории имело место и встречное движение – наиболее амбициозные представители феодальной знати иногда силой пытались утвердиться в должности правителя города, и нередко им это удавалось в тех городах, где торгово-промышленная база была менее значительной, чем аграрная экономика их дистретто. В Вероне, Мантуе, Тревизо, Ферраре, Лоди сельское хозяйство преобладало над ремесленным производством и торговым обменом, а не вовлеченная в хозяйственную жизнь города окрестная знать сохраняла свою силу и властные амбиции. Там синьория возникла рано, еще во второй половине XIII в.

Изначально должность синьора почти не отличалась по своим полномочиям от должности капитана, правда, его права как военного предводителя, представлявшего интересы города в целом, были более значительными. При этом должность подеста стала отходить на второй план – теперь она все чаще сводилась лишь к обладанию правом высшей юрисдикции по гражданским и уголовным делам. В ряде городов – Милане, Мантуе, Вероне и некоторых других – синьорами города были провозглашены капитаны народа, их власть не ограничивалась определенным сроком и со временем стала наследственной. Синьор постепенно превращался в военного диктатора, в его руках реально оказывалась вся полнота власти