- Почему вы сделали преступницей супругу? Это намѐк?

Вопрос запросто бы победил на конкурсе бестактностей, но подобное в духе истинной Релии, а мне требовались ответы. Пусть и завуалированные. Посмотреть на реакцию режиссера - тоже неплохо.

- В каком-то смысле, - признался он совершенно неожиданно и залпом осушил бокал. - Изначально я придумал несколько вариантов финала. И кандидатов в преступники. Но, когда заканчивал пьесу, мы с Лайлой приняли решение о разводе. Ругались страшно. В одну из ссор она в сердцах пригрозила, что наймет киллера, если я не пойду на уступки. Вот меня и прорвало. Я Лайле даже копию сценария прислал с запиской, мол, если со мной что-то случится, она первая на подозрении. Мальчишество, понимаю. Но в тот момент эмоции преобладали над разумом.

Я подавила смешок. Вот уж точно щелчок по носу почти бывшей жене. Некрасиво так думать, знаю. Но Лайла Сирень не вызывала и намека на симпатию.

- Я вас огорчил? - поинтересовался Роэн осторожно, не дождавшись ответа.

- Нет, позабавили, - призналась я. - Просто смеяться неучтиво.

Лицо Роэна преобразилось, легкая хмурь исчезла, в глазах мелькнула тень озорства.

- Да, удобно быть режиссером, - он игриво подмигнул. - Можно отомстить неприятелям, сделав несимпатичными героями пьесы. Но, признаться, со мной подобное впервые. Я

предпочитаю собирательные образы и вымышленные истории. Хотя, - он тяжко вздохнул, снова став серьезным и напряженным, - жизнь иногда преподносит сюрпризы. Впервые поставил детектив, и вот - пожалуйста: в "Белом тюльпане" убийство.

Я оживилась. Как охотничий пес, почуявший добычу. Вряд ли Роэн просто так заговорил о смерти Надин. В прошлый раз он торопился покончить с неприятной темой.

- Понимаю, это неприятно, - начала я прощупывать почву.

- Да, - кивнул собеседник сосредоточенно. - Особенно если учесть, что преступник кто-то из знакомых. Скорее всего.

Я прищурилась, внимательно разглядывая лицо Роэна. Последнюю фразу он произнес так, будто желал поделиться чем-то тревожным, но сомневался, стоит ли это делать. Не исключено, что он пригласил меня не ради отзыва о спектакле, а в качестве вольного сыщика.

- Вы ведь что-то знаете, Роэн? Так? - спросила я с нажимом.

Он ответил не сразу. Вырвал травинку и смял в ладони.

- Возможно. Я не уверен. Последнее, что мне хочется, подставлять невиновного человека. Вдруг я ошибаюсь? Это была фраза, вырванная из контекста. Я сам пишу сценарии и отлично знаю, насколько сильны бывают слова. С ними можно играть, переворачивая смысл с ног на голову и пряча истину.

- Вы правы. Истина - странная штука. Иногда, чтобы добраться до нее, нужно снять множество слоев лжи и недомолвок. Да и сама мысль, что вы жили бок о бок с преступником, не добавляет оптимизма. Но если есть подозрения, не молчите. Лучше ошибиться и исправиться, чем притвориться слепым. Одна девушка мертва, а другая - вероятно, невиновная - сидит в камере. Несса Лиса на год старше вашего сына, Роэн. Я вышла из образа Релии. Жаждала справедливости для убитой девушки и свободы для ее сестры. В руках вот-вот появится ниточка, а, значит, стоит рискнуть. К тому же, Роэн не знал прежнюю обладательницу моего тела, ему не с чем сравнивать.

- Хорошо, - согласился режиссер через силу. - Я расскажу, а вы ответите: разыгралось ли у меня воображение, или есть реальная причина для беспокойства. Вчера днем я навещал сына. Помогал готовиться к тестам по литературе. А уходя... Наша дверь, то есть, дверь квартиры Лайлы и Саймона открывается бесшумно. Я вышел в коридор и обнаружил, что Виктор Василек разговаривает с кем-то по личному экрану на лифтовой площадке. Собрался, было, дать о себе знать, но услышал странную фразу, и остановился. Он сказал...

Роэн запнулся, а я не посмела его торопить.

- Виктор сказал, - повторил режиссер, водя правой рукой по воздуху, будто дирижировал невидимым оркестром. - Сказал: "Я решил проблему с девчонкой". И добавил: "Постарайся больше не облажаться".

По телу мерзкими иглами промчалась судорога. Решил проблему с девчонкой?!

- С кем говорил Василек?

- Не знаю. Похоже, использовал наушник. Второго голоса я не слышал. Думаете, речь о домработнице?

- Возможно, и нет, - солгала я, чтобы успокоить взбудораженного режиссера. - Но разобраться стоит. Я поговорю со знакомым из Службы безопасности. Пусть проверит. Аккуратно. Не поднимая лишнего шума.

- Спасибо, - режиссер выдохнул с облегчением и затараторил. - Релия, вы сняли с моей души груз. Я со вчерашнего дня на взводе. Не мог избавиться от мысли: вдруг строительная компания соседа занимается махинациями, а домработница случайно это узнала. Понимаете, нож в спину - это не спланированное убийство. Это, скорее, импульс, сиюминутная злость. Василек, конечно, не тянет на беспощадного преступника. Но и моя жена не всегда походила на истеричную мегеру, уж простите за выражение. Я к тому, что люди, подпитываемые злостью, совершают совершенно неожиданные поступки. Необъяснимые с точки зрения логики.

Я молчала, обдумывая версию Роэна. Надин Лиса - случайная свидетельница другого преступления? Почему бы нет? Уж я-то знала, на какие подлости способны люди во имя защиты собственных интересов. А Виктор Василек мне сразу не понравился. Хам, мужлан и домашний тиран. Удивительно, как супруга его терпит. Никакие деньги в мире не стоят того, чтоб об тебя вытирали ноги. В возрасте Катарины, да при модельной внешности не поздно найти кого-то поприличнее.

- Простите, - вывел меня из раздумий Роэн. - Я не хотел портить вам выходной день. "Парк исчезнувших цветов" - не место для разговоров об убийствах. Особенно не сценических, а реальных.

- Ничего, у меня крепкие нервы, - заверила я, хотя настроение, и правда, испортилось.

- Я постараюсь исправить ситуацию, - пообещал режиссер. - Ложитесь и посмотрите в небо. Главное, забудьте, что это голограмма.

Предложение обескуражило, но я подчинилась. Роэн меня заинтриговал.

- Просто смотрите и отключитесь от всех забот, - проговорил он и лег по соседству. Но не впритык. Нас разделяла корзина с провизией.

- Смотрю.

Небо, как небо. Ничего особенного. Конечно, если не считать, что не настоящее. Голограмма очень качественная, средств на нее владелец не пожалел. Но вот поднялся ветер, закачав траву и цветы, на лицо упало несколько лепестков. Терпко запахло душицей, и я расслабилась, позволив воображению разыграться.

Глаза следили за облаками, похожими на фигуры мифических животных. Почему мифических? Одна напоминала слона с двумя хоботами, другая лошадь с человеческой головой, а третья... третья некое божество со множеством лап. Все звуки исчезли, кроме шелеста травы, будто я находилась одна во вселенной. Или, как минимум, очень далеко от Небесного ириса - муравейника из многоэтажных зданий, вездесущих лѐтов и суетящихся людей.