— Андреа! — ахнула Дорис, войдя в кабинет пастора чуть позже девяти. — Мой Бог, как ты этого добилась? Ты сегодня совершенно роскошная, сногсшибательная женщина!

Андреа, смеясь, обняла подругу:

— Если бы ты этого не сказала, мне пришлось бы вернуться домой и начать все сначала.

— Я думаю, у Лукаса Гастингса не остается шансов.

— Для этого и старалась.

Дорис целую минуту смотрела на нее испытующе.

— Знаешь, мне кажется, ты влюбилась в него еще тогда, на суде.

Андреа улыбнулась с сияющими глазами:

— Мне тоже так кажется.

Еще немного помолчав, Дорис добавила:

— Я думала, что после нашего разговора в пятницу ты здесь вообще не появишься. Я бы тебя не осудила.

— Это было в пятницу, — Андреа глубоко вздохнула, — а сегодня весь мир изменился для меня.

— И причина — Лукас Гастингс?

— Во-первых, он, во-вторых, отец Пол, который доказал мне, что Марго — просто псих и никто не принимает ее всерьез.

— Я уверена, что он прав, — согласилась Дорис.

В дверь постучали, и обе девушки обернулись. В дверях стоял Хэл Неф, новый председатель церковного совета.

— Простите, пастор. — Он замер, глядя на Анди с нескрываемым восторгом. Видимо, ее новый облик ошеломил его больше, чем можно было ожидать. Он несколько раз откашлялся, прежде чем закончить мысль: Церковный совет будет заседать сегодня сразу после службы.

— Но этого нет в повестке дня, — возразила Андреа нарочито деловым тоном и обменялась взглядом с Дорис.

Хэл Неф переступил с ноги на ногу.

— И правда, нет. — Он снова прокашлялся. — Но один вопрос, требующий нашего внимания, возник... хм... после того, как план работы на неделю был уже размножен.

— Благодарю за то, что предупредили, — сказала Андреа. — Надеюсь, отец Пол тоже в курсе?

— Я как раз к нему направляюсь, — ответил Неф.

Не успел он закрыть дверь, как Дорис расхохоталась, тут же к ней присоединилась Андреа. С того вечера в пятницу настроение последней сильно изменилось, теперь она наслаждалась собственной твердостью и волей: наконец-то она приняла решение, которое сочла правильным.

Однако оптимизм оказалось трудно сохранить, когда Лукас так и не появился во время службы. Андреа настойчиво гнала от себя мысль, что он мог совсем уйти из прихода: он ведь знает, какие разногласия возникли здесь из-за него, и, может быть, во имя всеобщего спокойствия... Но нет, об этом лучше не думать.

После службы Андреа вела разговор с одним из учителей воскресной школы, который хотел уйти в отпуск, и следовало найти ему замену.

И вдруг она представила, что церковный совет начал свое заседание. Извинившись, Андреа вышла из кабинета и с бьющимся сердцем пошла в зал заседаний через главный холл церкви, в самый его конец. Она старалась сохранить твердость не только походки, но и духа.

Уже войдя в зал, она почувствовала ЕГО присутствие: скользнув глазами по рядам, где сидело человек пятнадцать, она наткнулась на взгляд Лукаса.

Это было таким наслаждением — увидеть знакомое красивое лицо после недельной разлуки, что она долго смотрела на него, не заботясь о том, что все это видят... Его строгий серый костюм и галстук в тон прекрасно сочетались с темными волосами, слегка касающимися воротника, и Андреа почувствовала восторг уже от одного созерцания этого человека.

Голос Хэла вернул ее к действительности. Андреа села на ближайший свободный стул, довольно далеко от Лукаса. К тому же здесь она была вне досягаемости испепеляющего взгляда Марго Слоан, и одно это уже радовало.

— Ну вот, пастор Мейерс на месте, и мы можем начать, — произнес Хэл. Он все еще прокашливался время от времени, и теперь Андреа могла его понять: он был незлобным по натуре человеком и на посту председателя совета должен был рассмотреть первый неприятный случай.

— Позавчера мне позвонили от имени церковного начальства, — продолжал Хэл, — к ним пришло письмо от одной нашей прихожанки с просьбой разрешить ее... э-э... проблему. Они переслали письмо мне, потому что у них свой подход к делу. Позвольте процитировать: «Местные приходы отвечают за все в них происходящее, в том числе за сбор и расход денежных средств, а также социальные вопросы». По этому поводу я и собрал наш совет, а именно рассмотреть жалобу и, — он заключил скороговоркой, — решить дело ко всеобщему удовлетворению.

Отец Пол подмигнул своей помощнице, Андреа нагнула голову, чтобы скрыть улыбку. Похоже, что бурю удастся загнать обратно в стакан, как он и предсказывал, подумала она.

— Передо мной жалоба, — продолжал Хэл Неф, — написанная миссис Слоан, за подписями некоторых наших прихожан, в том числе миссис Мейбл Джонс, являющейся также членом нашего совета. Все они выражают недовольство тем фактом, что мистер Гастингс был взят на роль тренера волейбольной команды, а причина недовольства — его тюремное заключение, имевшее место в прошлом. Они против того, чтобы человек, отсидевший срок, общался в нашими детьми, потому что он якобы не может служить идеалом для подрастающего поколения. Они требуют его уволить.

Хэл выдержал паузу и посмотрел в упор на Марго Слоан:

— Может быть, я что-то упустил?

Марго вскочила с места:

— Прежде чем мы пойдем дальше, я попросила бы мистера Гастингса покинуть помещение.

В этот момент отец Пол попросил слова. Он начал с приятной улыбкой на лице:

— Возможно, вы забыли, миссис Слоан, что на этот совет приглашены все желающие. Когда я узнал о характере жалобы, я сам позвонил мистеру Гастингсу и попросил его приехать. Секретничать за закрытой дверью никогда не было в наших правилах. И поскольку вы выдвигаете серьезные обвинения против своего собрата по религии, я уверен, что он имеет право знать, в чем они состоят.

Андреа почувствовала желание броситься на шею отцу Полу и расцеловать его.

— Обстоятельства этого дела, — громко провозгласила Марго, — сильно отличаются от всего, с чем мы сталкивались раньше. Мы разбираем дело человека, который украл два миллиона долларов на... свои прихоти. Едва ли нам пристало общаться с таким типом.

Андреа не могла больше молчать ни секунды. Она подняла руку, а когда Хэл дал ей слово, вскочила. Успела заметить тревогу в глазах Лукаса, он явно не хотел впутывать ее в эти дела. Но его забота только подогрела ее решимость.

— Общественность давно уже извещена о том, — начала Андреа, — что мистер Гастингс пожертвовал своими личными сбережениями, чтобы расплатиться с клиентами, и сделал это еще до суда. Поэтому его и отпустили из тюрьмы задолго до конца пятилетнего срока.

Она остановилась на секунду.

— Вам всем следовало бы знать, что наше собрание — не судебный процесс. Мистер Гастингс уже был судим и отсидел свой срок. Думаю, вы не забыли, что я была среди присяжных заседателей.