Попрощавшись со всеми, Андреа бросилась к машине: едкое замечание Лукаса все еще звучало в ее ушах. Если поднажать, удастся приехать вовремя. Так хотелось его удивить!

Опоздав всего на несколько минут, Андреа присоединилась к команде, уже начавшей разминку. Потом пошла игра, и она не чувствовала особого внимания со стороны Люка, если не считать одного долгого взгляда.

Андреа давно поняла на личном опыте, что Лукас хороший тренер: она больше не замирала от страха, когда на нее летел мяч. Более того, она овладела ударом настолько сильным, что могла послать мяч до самой сетки, откуда его перебрасывали к противнику. Лиза тоже стала намного смелее и пыталась отбивать мяч вместо того, чтобы шарахаться от него. До матча оставалось всего десять дней, и было похоже, что команда к нему готова.

Отсутствие Бетси, дочери Марго Слоан, было единственной неприятностью. Она пропустила уже целую неделю тренировок. Ребята это не обсуждали, но было ясно, что дело не в Бетси, а в ее матери. Разве могла девочка справиться с такой стервой?

Игра окончилась, Лукас всех отпустил. Андреа заперла шкаф со спортивными принадлежностями и направилась к своему кабинету. Он шел за ней, почти прикасаясь, и, войдя внутрь, захлопнул дверь. Андреа насторожилась: она знала, что значит остаться с ним в закрытом помещении.

— Не бойтесь, пастор, я не наброшусь на вас. Только отниму несколько минут.

— Что, я сегодня плохо играла? — пошутила Андреа, желая разрядить обстановку.

— Я бы не сказал, вы способная ученица и делаете успехи. С каждой игрой вы становитесь все более «опасным противником», это я цитирую Мэта. По-моему, он обожает землю, по которой вы ступаете.

— Это хорошо, что вы вовремя ушли от Херба Уилсона. Иначе Мэт изменил бы свое мнение обо мне.

— Расскажи, что произошло, — он помрачнел, — не ходи вокруг да около.

Андреа оперлась на край стола и сложила руки на груди.

— У меня была стычка с Марго Слоан, своего рода словесная дуэль.

— Из-за меня?

— Люк, я хочу, чтобы вы были в курсе. Марго с первого дня не признавала во мне помощника отца Пола, она избегает меня и вообще считает, что это не женская должность. Доносит всем о моих ошибках, старается унизить меня на людях. До сих пор я ей спускала это с рук. Но если она будет придираться к вам и впутывать вас в нашу с ней борьбу, я этого не потерплю.

Положив руки девушке на плечи, он заглянул ей прямо в глаза.

— Я большой мальчик; говорю вам на тот случай, если вы сами не заметили, — сказал он, — и могу за себя постоять. Это вас нужно защищать, а не меня. Если бы не волейбольный матч, я бы освободил вас от своего присутствия. Но я еще нужен детям, пока.

Что он говорит? Неужели, не будь этого матча, он исчез бы из ее жизни? И что же будет потом, когда матч пройдет?

— О чем вы?! Разве я хочу избавиться от вас? — воскликнула Андреа, не замечая, что вцепилась в его рубашку. — Единственное, о чем я прошу вас: будьте настороже, если Марго что-нибудь затеет. Я не хочу, чтобы она вам навредила. Она так смотрит иногда...

— Марго может принести мне вред только в одном случае: обидев вас. Я буду ее игнорировать до самых соревнований. Как раз об этом я и хотел поговорить.

— О чем именно? — Сердце ее заныло.

— Всю следующую неделю меня не будет в городе. Я уже обговорил это с Ричи, в мое отсутствие он будет тренировать вас по моей методике. Но я вернусь вовремя: у нас будет еще как минимум три тренировки до соревнований.

— Это связано с вашей работой? — Она наконец отпустила его рубашку.

Он ответил не сразу.

— Нет, — сказал он тихо. Какое-то мгновенье его руки лежали у нее на плечах, потом он отодвинулся.

Андреа чувствовала, что отчуждение с его стороны — скорее эмоциональное, чем физическое. Но он словно бы отвергал ее, воздвигал преграду, не давая никаких объяснений. Она старалась себя убедить, что ей пора к этому привыкнуть, но душевная боль становилась невыносимой. Какого же нервного напряжения мне стоит эта приятная улыбка, думала она, когда я готова залиться слезами.

— Мы с ребятами будем заниматься так, как вы нас учили, — сказала она, — а вам — успеха в ваших делах, какими бы они ни были.

— Андреа...

— Да? — она ухватилась за малейшую возможность поговорить с ним, что-то узнать.

— Увидимся через неделю, — сказал он и ушел.

Когда дверь за ним закрылась, сердце ее словно сжалось в комок. Он хотел ей что-то сказать, в этом почти нет сомнений, а потом передумал. В чем же причина?

Раньше Андреа слышала выражение «жить в вакууме», но не понимала его значения. Но когда ей пришлось прожить неделю без Люка, она поняла смысл этих слов. Вокруг была пустота, сама Андреа недовольна жизнью, будущее ее пугало. Она бросалась к телефону каждый раз, когда он звонил у нее в кабинете или дома, ожидая услышать голос Люка, а позже ругала себя за эту веру в мечту, которой не суждено сбыться.

Вечером в пятницу, вернувшись из своей поездки в больницу, Андреа увидела машину Дорис у дома. Андреа припарковалась позади нее, и обе одновременно вышли из машин.

— Дорис, какой сюрприз! Ты давно меня ждешь?

— Около часа.

Лицо Анди вытянулось.

— Боже, извини. Почему же ты не остановила меня, когда я спешила в больницу? Мы бы назначили время встречи.

— Проблема возникла, когда ты уже ушла. Я решила тебе все рассказать, даже если придется ждать целую ночь.

Что-то случилось с Люком? У нее тотчас закружилась голова.

— П-п-плохие новости?

— Лукас Гастингс жив-здоров, если ты об этом. — Дорис всегда умела читать ее мысли. — Давай войдем в квартиру, и я все расскажу.

Пока подруги шли по дорожке к дому, домовладелица Мейбл не отрываясь смотрела в окно. Делая вид, что не замечает ее, Андреа отперла дверь, зажгла свет в комнате и пригласила Дорис сесть.

— Я думаю, что сесть нужно тебе, чтобы не упасть, — заметила та.

— Не могу, когда я нервничаю, я стою или хожу. Скажи, в чем дело.

— Короче говоря, дело в Марго Слоан. — Дорис вздохнула.

— Я могла бы догадаться.

— Нет, Андреа. Ты и половины не знаешь.

— Она хочет от меня избавиться.

— Пока только пытается, — последовала загадочная фраза.

— Расскажи толком. — Андреа перестала шагать по комнате.

— Начнем с того, что источник достоверный, на сто процентов.

Они обе выдохнули:

— Бетси.

— Ты знаешь, — продолжала Дорис, — что она приходит ко мне посидеть с детьми по пятницам, когда мужа нет в городе, а мама тоже не может. Сегодня она пришла ко мне очень расстроенная, и мне стоило большого труда заставить ее рассказать обо всем.