Манёвренность русского поражала. Там, где «пятнадцатому» для установившегося разворота требовалось полтора километра дуги, «Сухой», не теряя скорости, выписывал фигуру вдвое меньшего радиуса. Именно на этом погорели Лео и Дони. Настырный «Фланкер» по очереди разобрался с обоими, истратив всего две ракеты, а сейчас гонялся за Хиггинсом.

Выйти из боя не было никакой возможности.

Ну, разве что…

Вниз.

Пикирование.

Полный форсаж.

Выход…

Хиггинсу не хватило всего сотни метров по высоте и пяти градусов по тангажу.

Его F-15 рухнул на землю в двадцати километрах к северу от сирийского города с весьма «говорящим» названием — Аль-Херак…

Глава 4

Это наше море

Глава 4. Это наше море

'День 37.

Погода продолжает не радовать. Полсуток туман, ночью дождик, солнце почти не выходит. Одно хорошо, что не холодно. Температура ровная. Ночь: плюс четырнадцать — плюс семнадцать. День: плюс восемнадцать — плюс двадцать два. Ветер порывистый, временами до десяти метров в секунду. Но туман всё равно висит, словно его приклеили. Странно.

Еще страннее смотреть на местные кустарники и деревья. На одних внезапно цветы появляются, с других листва облетает, словно тут осень с весной перепутались.

Зато на моём огороде всё зашибись. Растения прут так, словно их свежим навозом каждый день удобряют. Даже испугался: вдруг сорняки? А потом посмотрел по каталогу: вроде бы нет, вроде нормальные. «Картошка, капуста, морковка, горох, петрушка и свекла. Ох!» Тут надо бы смайлик нарисовать, потому что всё точь-в-точь как в детских стишках получается. И это радует.

Световой день, по ощущениям, уменьшается, хотя и несильно. Никак не могу астрономические наблюдения провести. Из-за высокой облачности звезды вообще не видны, луна — тоже. А солнце, когда появляется, не поймешь, в зените оно или нет. Придётся откладывать до лучших времен, когда небо очистится.

Дом продолжаю строить. Уже приступил к стенам. Бревна укладываю в два слоя, поскольку тонкие. Толстые не осилить — слишком тяжелые. Короче, делаю всё не по классике: получается не изба, а нечто каркасное-щитовое. Надо будет ещё раз конструкцию пересчитать, а то ведь развалится в самый неподходящий момент, как в «Трёх поросятах», замаешься восстанавливать.

Солнечные батареи практически не работают. Банально не на чем — нет солнца, нет и энергии. Чтобы аккумуляторы не простаивали, соорудил ветряк. Три дня с ним мучился, собирал, разбирал, настраивал, и всё равно — выход энергии почти нулевой. А как ещё прикажете называть триста-четыреста ватт мощности после всех преобразований? Даже дрель не подключишь, только и можно, что ноутбук заряжать. В общем, не такое это простое дело — качать из природы энергию. Тут и мозги, и руки должны в унисон работать, да и не факт, что получится…' (из дневника А. Н. Трифонова)

Средиземное море. 40 миль к югу от о. Крит. 8.06.2018 г. 05:07

— Что с противолодочной обстановкой?

Этот вопрос контр-адмирал Хорэн задавал каждые десять минут и каждый раз слышал оптимистичное:

— Обстановка спокойная. Подлодки противника в оперативной зоне не обнаружены…

А всё этот чёртов термоклин, будь он неладен. В восточном Средиземноморье слои условно холодной и условно теплой воды перемешивались настолько причудливо, что даже в пределах двадцатимильной зоны граница между ними «гуляла» до полутысячи футов по глубине. Под этой границей как раз и могли прятаться русские «чёрные дыры» — дизель-электрические подлодки типа «Варшавянка». Сигналы внешних сонаров отражались от термоклина, поэтому требовалось опускать гидроакустические станции то выше, то ниже границы слоёв. Вот только где она в настоящий момент, эта граница? Сто футов, сто пятьдесят, четыреста? Ситуация менялась, словно в калейдоскопе, и контр-адмирала это сильно нервировало. Тем более, сейчас, в решающий момент, когда на карту поставлено всё.

Командующий АУГ уже знал о провале авианаступления на русские базы в Сирии.

В сражении наступил кризис. Склонить чашу весов в нужную сторону могла любая случайность, любой грамотный ход, точное действие. Даже самый малый успех в итоге мог обернуться победой, а досадная неудача, наоборот — превратить триумф в катастрофу.

Да, у русских на ближневосточном театре практически не осталось ни авиации, ни ПВО. Однако у них есть флот. Его наличие нивелирует любые усилия, любые потери со стороны Коалиции. Поэтому, чтобы заполучить в свои руки победу, пусть трудную, кровавую, грязную, но — победу, надо этот флот уничтожить.

Кое-какие практические шаги в этом отношении контр-адмирал уже принял.

В полном соответствии с первоначальными планами ОКНШ три ударные эскадрильи F/А-18E находились в воздухе. Одна взлетела с идущего двадцатиузловым ходом «Гарри Трумэна», две другие — с аэродрома на Крите. Туда «Суперхорнеты» перегнали ещё накануне, чтобы не терять время на подготовительные и взлетные манипуляции в условиях «шаткой» палубы и укороченной ВПП. Возвращаться самолеты должны были тоже не на авианосец, а на британскую базу на Кипре. Это позволяло существенно увеличить реальный боевой радиус и боевую нагрузку.

«Взлетели с Акротири, вернулись тоже на Акротири».

Хорэна слегка забавлял тот факт, что обе авиабазы, Кипрская и Критская, имели одинаковое название. Конечно, он знал, что «акротири» — по-гречески «мыс», просто «мыс» и ничего больше, но всё равно — иностранцу подобное совпадение казалось смешным: как будто других слов для названия найти не могли…

— Звено «Роджеров» запрашивает посадку, — доложился оперативный дежурный. — У них топливо на исходе.

— Ну, так сажайте, — досадливо бросил командующий. — Пускай заправляются, и снова на взлёт. Регламент укоротить до минимума.

— А время на отдых?

— Некогда. Не позже, чем через сорок минут, они снова должны быть в воздухе. Понятно?

— Да, сэр. Через сорок минут.

Контр-адмирал мысленно выругался.

«Наверняка ведь найдутся какие-нибудь… нетрадиционные. Начнут строчить наверх рапортА, что, мол, условия службы не соответствуют условиям контракта. Летчики, типа, должны отдыхать между вылетами не менее трех часов. Придурки. Прошляпим нападение на АУГ, будет вообще не до отдыха. Вроде простые истины, но как сложно доводить их до всяких там… разных…»

В правильности своего решения командующий не сомневался. Патрулирование оперативной зоны — без этого сейчас никуда. Противолодочный «Посейдон» закончил дежурство четверть часа назад и уже покинул район, поэтому надеяться можно было лишь на себя и на своих пилотов. Вертолеты следят за морем, «СуперХорнеты» и «Хокай» — за воздухом.

— Передайте на «Норманди» и «Балкли», пусть пройдутся своими «СиХоками» вдоль Крита. По пятьдесят миль в обе стороны. Проверять любую лоханку. Не жадничать. Буи сбрасывать, сколько нужно.

— Есть, сэр…

Откуда подберётся беда, Хорэн не знал, но предчувствиям верил. Сегодня интуиция подсказывала ему, что опасность будет исходить, главным образом, из-под воды. Тактика передвижения субмарин в «тени» надводного судна контр-адмиралу была хорошо известна. Замаскировать собственные шумы шумами какого-нибудь танкера-сухогруза-контейнеровоза — что может быть проще? Да плюс термоклин, да плюс феноменальная скрытность русских дизель-электрических подлодок…