Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это ты так говоришь! – крикнул Билл. – Пусть возвращается домой. Мы заложим маленькие бомбы и будем защищаться ото всех, кто прорвется через севстралийскую оборону. Для чего мы платим чертовы налоги, если не для того, чтобы ты и тебе подобные обеспечивали нашу безопасность? Хватит болтать, приятель, и давай вернем мальчика домой. Идем, Хоппер.
Лорд Редлэди выскочил в середину комнаты. Теперь это был не пританцовывающий, красующийся землянин, а само олицетворение старого Инструментария, выживающего за счет грубого оружия и грубой силы мысли. В руке он держал предмет, которого никто из собравшихся не мог разглядеть.
– Тот, кто шевельнется, умрет на месте, – сообщил лорд Редлэди. – Я сам его убью. Я это сделаю. Если не верите, можете рискнуть. И если я совершу убийство, то сам себя арестую, представлю перед судом и оправдаю. Я обладаю странной властью, друзья. Не заставляйте меня прибегать к ней. Не заставляйте даже демонстрировать ее. – Мерцание в его руке погасло. – Господин и доктор Уэнтсворт, вы переданы мне в долг, а потому подчиняетесь моим приказам. Все прочие – вы мои гости. Предупреждаю. Не трогайте этого мальчика. Каюта, в которой вы находитесь, – земная территория. – Он шагнул в сторону и оглядел их своими сверкающими, странными земными глазами.
Хоппер демонстративно сплюнул на пол.
– Надо полагать, я превращусь в лужицу чертова клея, если помогу старине Биллу?
– Что-то вроде этого, – ответил лорд Редлэди. – Хочешь попробовать?
Теперь он в каждой руке держал по предмету, который трудно было увидеть. Его глаза метались между Биллом и Хоппером.
– Хоппер, уймись. Мы возьмем Рода, если он нам скажет. Но если не скажет, все это не будет иметь никакого чертова значения. Верно, господин и владелец Макбан?
Род огляделся в поисках своего деда, давно покойного; затем понял, что все смотрят на него.
Разрываемый желанием спать и тревогой, он ответил:
– Я не хочу уходить сейчас, парни. Спасибо, что вступились за меня. Продолжайте, господин секретарь, про деньги СНЗ и деньги ДИО.
Оружие пропало из рук лорда Редлэди.
– Не нравится мне земное оружие, – очень громко сообщил Хоппер, ни к кому не обращаясь. – И земляне не нравятся. У них на уме одно дело. Никакой доброй драки.
– Выпейте, парни, – предложил лорд Редлэди с демократичной сердечностью, настолько фальшивой, что работница Элеанор, до сих пор хранившая молчание, издала пронзительный, каркающий смешок, словно зимородок-хохотун, начинающий свой концерт на дереве. Лорд Редлэди бросил на нее пристальный взгляд, взял сервировочный кувшин и кивнул финансовому секретарю Джону Фишеру, чтобы тот продолжал.
Фишер волновался. Очевидно, ему не нравилась эта земная практика стремительных угроз и оружия в помещении, однако лорд Редлэди, даже лишенный титула и вдалеке от Старой Земли, все же был аккредитованным дипломатом Инструментария. Даже Старая Северная Австралия не осмеливалась испытывать терпение Инструментария. Ходили слухи о мирах, которые так поступили.
Он продолжил, мрачно и раздраженно:
– Рассказывать особо нечего. Если деньги обесцениваются на тридцать три и три десятых процента за прыжок, а чтобы достигнуть Старой Земли, требуется пятьдесят пять прыжков, значит, придется заплатить кучу денег на орбите здесь, чтобы получить мини-кредит на Земле. Иногда соотношение лучше. Правительство Содружества ждет месяцы и годы, чтобы добиться действительно выгодного курса обмена, и, само собой, мы отправляем наши грузы на вооруженных парусниках, которые вообще не ныряют в подпространство. Они лишь тратят сотни или тысячи лет, чтобы добраться до цели, а наши крейсеры снуют вокруг них, чтобы убедиться, что никто не ограбит их в пути. Некоторые особенности севстралийских роботов неизвестны никому из вас и даже Инструментарию, – он покосился на лорда Редлэди, который промолчал, – и потому не стоит связываться с нашими гибнущими кораблями. Нас нечасто грабят. И у нас есть вещи похуже мамусеньки Хиттон и ее кисонек-пусенек. Но деньги и струн, наконец достигшие Земли, – это деньги СНЗ, Свободные На Земле. Это лучший из существующих видов денег на самой Старой Земле. И Земля владеет компьютером окончательного обмена. Точнее, владела.
– Владела? – переспросил лорд Редлэди.
– Прошлой ночью он сломался. Его сломал Род. Перегрузка.
– Невозможно! – воскликнул лорд Редлэди. – Я проверю.
Он подошел к стене, открыл стол. Собравшиеся увидели блеск миниатюрной консоли. Не прошло и трех секунд, как она засветилась. Редлэди заговорил с ней голосом чистым и холодным, как лед, о котором все они слышали:
– Срочно. Инструментарий. Предвоенная обстановка. Мгновенный. Мгновенный вызов Редлэди. Землепорт.
– Подтверждено, – сообщил севстралийский голос. – Подтверждено и оплачено.
– Земплепорт, – произнесла консоль свистящим шепотом, который заполнил комнату.
– Редлэди – представителю – Инструментария – центрпьютер – порядке – знак вопроса – груз – одобрен – знак вопроса – отбой.
– Центрпьютер – порядке – груз – одобрен – отбой, – прошептала панель и умолкла.
На глазах у собравшихся были развеяны по ветру огромные деньги. Даже по севстралийским меркам сообщения быстрее скорости света были опцией, к которой семья могла прибегнуть не чаще, чем раз в тысячу лет. Они смотрели на Редлэди как на злого волшебника, обладателя неведомых сил. Мгновенный ответ Земли костлявому человеку заставил всех вспомнить, что, хотя Старая Северная Австралия и производила богатство, Земля по-прежнему распределяла большую его часть и что надправительство Инструментария имело влияние даже там, куда не отваживался отправиться ни один севстралиец.
– Судя по всему, центральный компьютер снова работает, – мягко произнес лорд Редлэди, – на случай, если ваше правительство захочет с ним проконсультироваться. Под «грузом» имеется в виду этот мальчик.
– Вы рассказали Земле обо мне? – спросил Род.
– Почему нет? Мы хотим доставить тебя туда живым.
– Но безопасность сообщения… – начал доктор.
– У меня есть контакты, недоступные ни одному разуму извне, – ответил лорд Редлэди. – Заканчивайте, господин финансовый секретарь. Расскажите молодому человеку, чем он владеет на Земле.
– Твой компьютер обставил в расчетах само правительство, – сказал Джон Фишер сотый, – и заложил все твои земли, всех твоих овец, все твои торговые права, все семейные ценности, право на имя Макартур, право на имя Макбан и самого себя. Затем он купил фьючерсы. Но, разумеется, это сделал не он. Это сделал ты, Род Макбан.
От изумления окончательно проснувшись, Род обнаружил, что прижал правую ладонь ко рту.
– Я?
– Ты купил фьючерсы на струн – и выставил их на продажу. Ты придержал продажи, сместив наименования и изменив цены так, что даже центральный компьютер не понял, что ты делаешь. Ты купил почти весь восьмой год от этого момента, большую часть седьмого года от этого момента и часть шестого. В процессе ты заложил каждую покупку, чтобы сделать новые. Затем ты внезапно взорвал рынок, предложив фантастические сделки, обменяв права шестого года на седьмой и восьмой года. Твой компьютер столь щедро рассылал мгновенные сообщения, что в службе обороны Содружества люди посреди ночи носились туда-сюда. Когда они поняли, что может случиться, это уже случилось. Ты зарегистрировал монополию на двухгодичный экспорт, намного выходящий за пределы предсказанного. Правительство кинулось пересчитывать погоду, но пока они этим занимались, ты зарегистрировал свои капиталовложения на Земле и перезаложил их в деньгах СНЗ. На деньги СНЗ ты принялся скупать весь импорт вокруг Старой Северной Австралии, а когда правительство наконец объявило чрезвычайную ситуацию, ты уже обеспечил себе окончательное право на полтора года струна и на большее количество мегакредитов – мегакредитов в деньгах СНЗ, – чем могли обработать земные компьютеры. Ты самый богатый человек из всех, кто когда-либо жил. Или будет жить. Этим утром мы изменили все законы, и я лично подписал новый договор с властями Земли, ратифицированный Инструментарием. А тем временем ты самый богатый из богатых людей, что когда-либо жили на этой планете, и твоего богатства хватит, чтобы купить всю Старую Землю. На самом деле ты зарезервировал ее покупку, если только Инструментарий не предложит более высокую цену.