– Уведите его, девочки, и умойте, как для Сада смерти, – произнесла она. – Я тоже умоюсь. Понимаете, я всегда хотела увидеть голубые небеса Земли и поплыть в доме, который носится по широким-широким водам. Я займу твой большой ящик, Род, и если выйду из него живой, с тебя угощение на Земле. А ты бери маленький ящик, Родди, бери маленький. И этого крошечного доктора, поросшего мехом. Я ему доверяю, Род.

Род тоже поднялся.

Теперь все смотрели на него и на Элеанор.

– Ты согласен? – спросил лорд Редлэди.

Род кивнул.

– Согласен, чтобы тебя выжали и поместили в маленький ящик для мгновенной отправки на Землю?

Он снова кивнул.

– Ты оплатишь все дополнительные расходы?

Кивок.

– Ты даешь мне разрешение разрезать и уменьшить тебя в надежде, что будешь восстановлен на Земле? – спросил доктор.

Род кивнул и ему.

– Кивка головой недостаточно, – заметил доктор. – Ты должен согласиться под запись.

– Я согласен, – тихо сказал Род.

Тетушка Дорис и Лавиния вышли вперед, чтобы увести его в душевую и гардеробную. Когда они потянулись к его рукам, доктор быстрым, странным движением хлопнул Рода по спине. Тот дернулся.

– Сильнодействующее снотворное, – сообщил доктор. – Вы можете делать с его телом все, что нужно, но свои следующие слова он произнесет, если на то будет удача, на самой Старой-Престарой Земле.

Глаза женщин расширились, но они увели Рода, чтобы подготовить к операциям и путешествию.

Доктор повернулся к лорду Редлэди и Джону Фишеру, финансовому секретарю.

– Хорошая ночная работа, – сказал он. – Хотя мне жаль этого парня.

Билл так и сидел, застыв от скорби, глядя на одежду Хоппера на соседнем кресле.

Звякнула консоль.

– Двенадцать часов, среднее время по Гринвичу. Отсутствуют сообщения о неблагоприятных метеоусловиях с побережья пролива Ла-Манш, из Мийя-Мифлы или здания Землепорта. Все в порядке!

Лорд Редлэди подал господам напитки. Биллу он ничего не предложил. Сейчас это было бесполезно.

За дверью, где готовили тело, волосы и одежду глубоко спящего Рода, Лавиния и тетушка Дорис неосознанно обратились к церемонии Сада смерти и принялись напевать:

Несколько секунд трое мужчин внимательно слушали. Из другой умывальной комнаты тоже доносились звуки: это работница Элеанор, одна, без чьей-либо помощи, готовила себя к долгому путешествию и вероятной смерти.

Лорд Редлэди тяжело вздохнул.

– Выпей, Билл. Хоппер сам виноват.

Билл отказался отвечать, но протянул свой стакан.

Лорд Редлэди наполнил его и другие стаканы. Повернулся к Джону Фишеру сотому и сказал:

– Его отправите вы?

– Кого?

– Мальчика.

– Собирался.

– Лучше этого не делать.

– Хотите сказать… это опасно?

– Мягко говоря, – ответил лорд Редлэди. – Вы же не собираетесь просто выгрузить его в Земплепорту? Поместите его на хорошую медицинскую станцию. Одна такая, старая, но до сих пор приличная, есть на Марсе, если только ее не закрыли. Я знаю Землю. Одна половина ее населения будет ждать Рода, чтобы его поприветствовать, а другая – чтобы его ограбить.

– Вы здесь от лица правительства Земли, сэр представитель, – заметил Джон Фишер. – Негоже так говорить о своих людях.

– Они не всегда такие, – усмехнулся Редлэди. – Только в период течки. Когда речь идет о человеческой расе на Земле, у секса нет шансов в состязании с деньгами. Все они думают, что хотят власти, и свободы, и шести других невозможных вещей. Я говорю это не от лица правительства Земли. Лишь от своего собственного.

– Если его отправим не мы, то кто? – спросил Фишер.

– Инструментарий.

– Инструментарий? Вы же не занимаетесь коммерцией. Как вы это сделаете?

– Мы не занимаемся коммерцией, но мы реагируем на чрезвычайные ситуации. Я могу послать вызов длиннопрыжковому крейсеру, и он доберется сюда на несколько месяцев раньше, чем его будут ждать.

– Это военные суда. Вы не можете использовать их для перевозки пассажиров!

– Неужели? – улыбнулся лорд Редлэди.

– Инструментарий согласится? – спросил Фишер с озадаченной улыбкой. – Но цена будет огромной. Как вы собираетесь платить? Это сложно будет обосновать.

– Платить будет он. Особое пожертвование за особую услугу. Один мегакредит за путешествие.

Финансовый секретарь присвистнул.

– Жутковатая цена за одну поездку. Надо полагать, вы захотите деньги ДИО, а не поверхностные?

– Нет. Деньги СНЗ.

– Луна на постном масле! Это в тысячу раз дороже самого дорогого путешествия, что когда-либо совершал человек!

Доктор-великан слушал их разговор.

– Господин и владелец Фишер, – сказал он, – я советую согласиться.

– Вы? – сердито воскликнул Джон Фишер. – Вы севстралиец – и хотите ограбить бедного мальчика?

– Бедного мальчика? – фыркнул доктор. – Вовсе нет. В путешествии не будет смысла, если он не выживет. Наш общий друг – оригинал, но идеи у него здравые. Я предлагаю одно дополнение.

– Какое? – быстро спросил лорд Редлэди.

– Полтора мегакредита за поездку туда-обратно – если он останется жив-здоров и сохранит личность, без учета естественных причин. Но обратите внимание на следующее: только один килокредит, если вы доставите его на Землю мертвым.

Джон Фишер потер подбородок. С подозрением опустил взгляд на Редлэди, который сел, затем поднял на доктора, голова которого подпирала потолок.

Голос сзади произнес:

– Соглашайтесь, господин финансовый секретарь. Если мальчик будет мертв, деньги ему не понадобятся. Вы не можете сражаться с Инструментарием, вы не можете урезонить Инструментарий и не можете его купить. Если посчитать, сколько они забирали все эти тысячи лет, сейчас у них струна больше, чем у нас. И он где-то спрятан. Эй, ты! – грубо сказал Билл лорду Редлэди. – Есть мысли, сколько стоит Инструментарий?

Лорд Редлэди нахмурил лоб.

– Никогда об этом не задумывался. Надо полагать, у него есть предел. Но я никогда об этом не думал. Однако мы ведем бухгалтерию.

– Вот видите, – сказал Билл. – Даже Инструментарий не захочет терять деньги. Соглашайтесь на условия доктора, Редлэди. Принимайте предложение, Фишер. – То, что он обратился к ним по фамилиям, было крайней неучтивостью, но мужчин его слова убедили.