эпохи рассвета во время войны трех государств. Насколько я помню, Морт является лидером оппозиции Кэоса, точнее более радикальным правителем. Тогда же в 169ом тоже пропали несколько членов делегации о мирных переговорах. Кэос с его советниками тоже заявили, что не при чем.

— Так оно и было, — продолжил его мысль Меч, вспоминая. — Морт в одиночку похитил и посадил магов в специальную тюрьму в надежде не допустить мирного договора. Тогда у него это получилось.

— Но тогда же была настоящая война… — все еще в шоке от внезапного гостя пробормотала Игла. — Мальчик прав, — неожиданно оборвала она сама себя. — Нам стоит наведаться к Морту лично.

Томас все это время молчал, всматриваясь в членов Совета. Он пребывал в приятном возбуждении от своего участия в обсуждении важных государственных планов.

Меч хоть и выглядел мужчиной, но никакая магия уже не могла сохранить стареющее тело. Его глаза были глазами старика, а на руках стянулась и одрябла кожа, проступили вены. Он был самым сильным магом страны — так писали о нем в книгах. Но в действительности же, и Томас это видел, магия утекала из него, и глава слабел с каждым ударом сердца. Но, бесспорно, он все еще оставался чертовски силен.

Игла же выглядела вполне обычно, если не считать огненно рыжих коротких волос. Эта женщина была одета строго, вся в черном, что выгодно подчеркивало ее особенность.

Характер у нее наверное железный.

— Не лично, — между тем обсуждение продолжалось. — А в одиночку. Я сама отправлюсь к нему.

— А если ты присоединишься к Барду? — возразил Меч

— Не присоединится, — осмелев, заявил Томас. — Наоборот, это обозначит важность дела, его интимность.

— Мы выкупим Барда с Сожителем. — поддержала его Игла.

— А если Морт не захочет?

— Все чего-нибудь хотят, — посмотрела лелла на юношу.

— Возьми с собой несколько магов, — продолжил Меч. — Это придаст вес.

Тут и мужчина и женщина покосились на Томаса, да так, что он понял, что его роль в спасении Барда исчерпана, пора ретироваться, и парень выскользнул за дверь.

* * *

София в одиночестве сидела за столом. За окном сгущались сумерки.

Томас и сегодня не пришел…

Сегодня девушке стало легче, исчезла тяжесть в груди, почти прошло головокружение и боль при каждом шаге. Однако она понимала, что это лишь затишье перед бурей. Весь вопрос в том, когда та грянет.

Софию грызло изнутри ядовитое чувство, будто ее все бросили. Несколько раз в день ее навещал доктор, проверял состояние и уходил, еще слуги приносили еду, но ни Юстас, ни Волна или Томас не приходили проведать.

Томас…

Он каждый день с утра пораньше возникал в проеме двери ее комнаты. А как он испугался, когда сообщили, что София смертельно больна.

Мммм…

Девушка аж зажмурилась от этого воспоминания.

А теперь…

Теперь Томас с этой Волной.

София видела, как он на нее смотрит, как восхищается ей.

Так ли он восторгается этим миром? А может его восторг связан с этой девушкой? Девушкой без принципов и морали.

Неужели он забыл про меня? Променял меня на эту профурсетку? А как же все произошедшее на корабле? Или я ему не нравлюсь? А может он понял, что влюблен и стал бояться своих чувств? Нет же, нет! Это все она, ведьма, будто околдовала его… Забрала его у меня!

Последние слова София произнесла вслух и сама не заметила, как по ее щеке скатилась слеза.

Она тряхнула головой, стирая все плохие мысли. Но оказалось, что они за все дни прочно выгравировались в ее сознании.

Тихонько постучали в дверь, и на пороге возник виновник девичьих вечерних размышлений — Томас.

— Привет! — улыбнулся Софие он. — Тебе стало легче? Прекрасно!

На лице юноши возникла неподдельная радость, но тут же стухла, стоило Софие развернуть к нему свое лицо.

— Ты плакала? Что случилось?

Девушка проигнорировала этот вопрос.

Возможно в Рейнюме все чувства обостряются, но тем не менее боль, испытываемая Софией только усилилась, заставляя сердце биться чаще, а мозг придумывать лихорадочный план задеть другого за живое.

— Где ты был все это время? — очень тихо спросила девушка.

— Сегодня? С Волной на прием ездили. — непонимающе сощурился Томас, делая один шаг вперед. — Представляешь, я побывал в доме фактического главы местного правительства. Даже помог ему!

— А вчера что ты делал? — еще тише произнесла София.

— Вчера? — Томас обеспокоенно дернул плечами. — Вчера мы ездили в местную школу.

— С Волной? — шептала девушка.

— С Волной, — сделал еще один шаг вперед Томас, будто подбираясь к опасному зверю.

— Тебе она нравится? — почти беззвучно, на выдохе спросила София, вцепившись в подлокотники кресла, но Томас услышал вопрос.

— Нууу так… — замялся он, смутившись, но тут же вскинулся, делая еще шаг вперед. — А что?

— А обо мне ты значит забыл?! — вскрикнула София, заставляя юношу отпрянуть от нее на несколько шагов.

— Что? П-почему ты так решила?… Да что происходит?!

— Что если бы я умерла за это время?! Ты бы даже не узнал этого!

— Доктор запретил к тебе заходить, — процедил Томас, играя желваками.

— Этот доктор случайно не худышка с пышными волосами? — съехидничала София, грань между осознанностью и истерикой у нее полностью истощилась.

— Да что ты от меня хочешь?! — взорвался Томас.

— Тебя, Томас! Только тебя! — закричала в ответ девушка, не сумея сдержать слезы. — Почему ты с ней, а не со мной?! Ведь это Я люблю тебя!

Молодой матрос замер, его накопившийся гнев начал испаряться, а мозг быстро анализировал слова и сложившуюся ситуацию.

София, не мигая, смотрела прямо на него, выжидая ответ, и слезы струились по ее щекам, подбородку, а после капали на сложенные вместе руки. В них начало собираться небольшое озеро.

— Я… — начал Томас, но голос его подвел. — Я не твой., — повторил он куда более твердо. — Твои чувства… Нет. Я не… Оххх… — юноша тяжело вздохнул, он так и не нашел нужные слова, поэтому:

— Не думай о нас вместе. Я создан для другой. — протараторил он скороговоркой.

С каждым словом мир Софии разваливался.

Кусочек за кусочком.

— Но… — попробовала начать она.

— Никаких но. Я думал, ты больна, а ты решила в любовь поиграть?! С чего ты взяла, что я должен на нее ответить? Потому что ты госпожа, а я простой моряк?! — теперь закричал Томас, глаза его застилал гнев, ярость и даже стыд. — Не все в этом мире будет так, как вы пожелаете, мисс! — шутливо поклонился он ей.

— Да как… Как ты смеешь! — вскочила со стула София.

Тут она пошатнулась и, вскрикнув, упала на пол, но Томас остался стоять на месте,