— Я буду вас сопровождать, — прохрипела Кирия. «О Трон, что же я делаю…»

— Так я и думал, — промолвил Гримальд. — Солнце встает. Пойдемте к «Громовому ястребу». Мои братья уже ждут.

Взревели мощные двигатели, и корабль, вздрогнув, оторвался от посадочной площадки.

Пилот, посвященный-рыцарь с несколькими почетными знаками на броне, уверенно поднимал махину в небо.

— Постарайся, чтобы нас не сбили, — сказал ему Артарион, стоя позади кресла пилота в рубке.

В любом случае сначала они собирались подняться над облаками, взять курс на океан и лететь вдоль побережья и только затем повернуть обратно вглубь континента, где уже не будет осаждающей армии и прикрывающих ее истребителей.

— Брат, — ответил посвященный после того, как включил вертикальное ускорение. — Кто-нибудь вообще смеется над твоими шутками?

— Люди — изредка.

На это пилот ничего не ответил. Ответ Артариона был более чем исчерпывающим. Корабль встряхнуло, когда включились разгонные двигатели, и мимо окон кабины заскользили ядовитые облака.

Уставившись в прицел лазгана, Домоска пробормотала Литанию Меткости. Глаза были защищены от солнца специальными очками. Она моргнула, затем подняла очки и посмотрела в прицел уже без затемненных линз.

— Андрей! — позвала она через плечо.

Двое солдат находились в лагере на границе Д-16. Они сидели на песке и чистили оружие. Тот факт, что они находились в стороне от главной базы, также отдалял их и от остальных сорока восьми Стальных легионеров, назначенных на это бессмысленное самоубийственное задание.

Андрей не оглянулся, продолжая сидеть и вытирать элементы питания лазерного пистолета масляной тряпкой.

— Что еще, а? Я занят, ясно?

— Это десантно-штурмовой корабль?

— Эй, о чем ты говоришь? — Андрей был из Армагеддона Прайм, с другой части планеты. Его акцент забавлял Домоска. Почти всегда он говорил так, словно задавал вопрос.

— Вот об этом. — Она указала на небо почти у горизонта.

Невооруженным глазом ничего было не разглядеть, и Андрей стал шарить руками, чтобы взять снятый прицел, лежащий на расстеленной на земле куртке.

— Слушай, я пытаюсь оказать уважение духу оружия, так? Чего тебе надо? Я не вижу никакого корабля. — Прищурившись, он посмотрел в прицел.

— Несколько градусов над горизонтом.

— Ох, слушай, это точно корабль, да? Ты должна немедленно об этом доложить.

— Это Домоска, на рубеже три. Контакт, контакт, контакт. Приближается имперский десантно-штурмовой корабль.

— Это ведь Черные Храмовники, да? Они из Хельсрича. Я это знаю. Я слушал на инструктаже, а не спал, как ты.

— Помолчи, — пробормотала она, ожидая подтверждения по воксу.

— Думаю, я буду одним из тех, кто получит кучу медалей. У тебя ведь ни одной нет, да?

— Заткнись!

— Подтверждаю, — наконец пришел ответ.

Андрей принял это как сигнал, что опять можно говорить.

— Надеюсь, они говорят, что мы можем вернуться в город, да? Это были бы отличные новости. Высокие стены! Титаны! Мы можем даже пережить эту войну, да?

Никто из них раньше не видел «Громовых ястребов». Когда корабль приблизился, паря над полупустыми складами и бункерами и замедляясь, у Домоска вдруг засосало под ложечкой.

— Это не к добру. — Она прикусила нижнюю губу.

— Я не согласен, ясно? Это дело Астартес. Все будет хорошо. Хорошо для нас, плохо для врага.

Девушка лишь удостоила его скептическим взглядом.

— Что? Говорю ж тебе, что хорошо. Увидишь, так ведь? Я всегда прав.

Капитан штурмовиков Инса Рашевска окинула взглядом солдат, стоявших по обе стороны от нее, пока с шипением гидравлики опускался трап корабля.

В ее голове уже пять минут, с тех пор как Домоска доложила о прибытии корабля, крутилась одна очень простая и четкая мысль: проклятие, что здесь делают Астартес?

Как раз сейчас она получит ответ.

— Нам… отдать честь? — спросил один из солдат рядом с Рашевска. — Что мы должны делать?

— Я не знаю, — ответила она. — Просто стойте по стойке «смирно».

Прибывшие спустились, громыхая сапогами по трапу. Человек — не иначе как из легиона — и два Храмовника.

Оба Астартес были в черном цвете их ордена. На одном красовался табард, демонстрировавший личную геральдику, а его лицевой пластине шлема придали облик посмертной маски. Второй был в более массивной броне, снабженной дополнительными слоями абляционного покрытия, и пластины доспеха жужжали и лязгали во время движения псевдомускульных усилителей.

— Капитан, — промолвила офицер легиона, — я квинт-адъютант Тиро, послана в улей Хельсрич из штаба генерала Курова. Со мной реклюзиарх Гримальд и магистр кузни Юризиан из ордена Черных Храмовников.

Рашевска поприветствовала прибывших, осенив себя знаком аквилы и пытаясь не выказать беспокойство в присутствии гигантских воинов. Четыре механические руки с жужжащими сервосуставами зазмеились от силового ранца на спине Юризиана. Их металлические захваты сжимались и разжимались, в то время как сами механические руки вытягивались, словно потягиваясь.

— Приветствую, — прогромыхал Юризиан.

— Капитан, — промолвил Гримальд.

— Мы пришли, чтобы войти на базу, — улыбнулась Кирия Тиро.

Рашевска молчала по меньшей мере секунд десять. А когда заговорила, то слова сопровождались оцепенелым и не верящим смехом:

— Простите, но это что, шутка такая?

— Отнюдь, — сказал Гримальд, шагая мимо нее.

На поверхности база Западный Д-16 не была особенно велика. Из песка пустошей поднималось скопление прочных, бронированных приземистых зданий. Все были пусты, кроме тех, что занимал сейчас расквартированный здесь небольшой контингент Стального легиона. В этих зданиях спальные принадлежности и оборудование были сложены в строгом порядке, что говорило о дисциплине. Две обширные посадочные площадки, достаточно большие, чтобы вместить даже способные переносить титанов массивные крейсеры Механикус, были наполовину занесены песком, ибо пустыня постепенно заявляла свои права.

Единственным объектом, представлявшим интерес, была дорога шириной в сотню метров, что вела в подземный комплекс. Какие бы колоссальные двери ни открывались когда-то в подземный комплекс, сейчас они были погребены под песком. Через несколько десятилетий последние признаки дороги тоже исчезнут.

Один из бункеров не содержал ничего, кроме нескольких подъемников. Двери каждого лифта были запечатаны, и оборудование, стоявшее у стен и соединенное с шахтами, оказалось отключенным. На стенах рядом с каждой дверью виднелись панели с кнопками разных цветов.