Словно нехотя, орудие повернулось, уставившись куда-то в сверкающий снегом горизонт, но человек не сомневался: был бы повод, и он снова станет целью и даже стены дома не защитят его.

— За мной прилететь, — сказала девушка тихим, чуть слышным голосом, — мне надо лететь… к своим.

Алексей, растерянный и покрасневший, кивнул. В глаза бросилось, что губы у нее бесстыдно-жадные, пухловатые. На душе было так же плохо как почти год тому назад, когда его бывшая — Лена, объявила, раз он едет на Крайний Север, то они расстаются. Несколько мгновений инопланетянка молчала, потом провела удивительно мягкой ладошкой по небритой щеке мужчины и нырнула в дверь. Человек передернул плечами и прикинул, стоит ли идти за автоматом? Бесполезно… Кашлянул, глядя в упор на инопланетный аппарат и начал насвистывать «Прощание славянки». Громко и вызывающе.

Еще через пару минут Аредэль вышла из дома, в руке ее покачивалась сумка. Найдя взглядом человека, остановилась напротив так близко, что он ощущал теплоту ее дыхания.

— Ты не убийца, ты хороший… очень хороший. Я помнить тебя, — в руку Алексея упал правильной формы предмет, — это устройство связи, сжать в руках и позвать меня, я услыхать.

Он машинально забросил подарок в карман, потом, повинуясь внезапному порыву, вдруг привлек девушку к себе, сомкнув руки у нее на спине. Аредэль коротко ахнула от внезапности и подняла «лисьи» глаза на парня. Они словно кричали: «Да, все правильно, но не сейчас, сейчас не время». Девичьи руки мягко, но настойчиво нажали на плечи. Глубоко вздохнув, он отстранился, убрал руки. Девушка благодарно опустила ресницы. Не оборачиваясь, заскочила в протаявший при ее приближении в воздушном аппарате люк. Еще через десяток секунд инопланетный самолет подцепил крюком подбитого собрата и, слегка подвывая мотором, взвился вертикально вверх, с каждым мигом уменьшаясь в размерах. До боли прикусив губу, человек смотрел вслед, пока черная точка не скрылась в облаках. Снежная крупа жалила лицо, но он не чувствовал ее укусов, печально улыбнувшись, возвратился в дом.

Солнце, и так нечастый гость в марте в Ямало-Ненецкого округа, готовилось покинуть небо, когда вновь зашумело. Спасательный вертолет Ми-8 шел на посадку.

Аредэль медленно шла по знакомым коридорам, мысленно подбирая слова, которые смогут переубедить Линдирора, избранного советом кланов предводителем похода. Перед входом в его каюту она задержалась, поправила форму и проверила, чтобы край церемониального фалатрина (головной убор, отдаленно напоминающий пилотку, украшенную разноцветным пером птицы саги) был как предписано по уставу точно на два пальца выше бровей и уверенно толкнула ничем не отличающуюся от соседок, кроме номера, дверь.

Маленькая комната, слева приоткрытая дверь в санузел. Справа у иллюминатора заваленный рукописями стол. Картина с видом бело-голубой планеты — Таламаши ДО ее уничтожения на стене.

Услышав стук двери, сидевший за столом человек поднял голову, на губах проскользнула легкая улыбка. Движением руки он свернул экран терминала связи с искусственным интеллектом корабля, упруго поднялся. По внешнему виду и не скажешь, что он недавно разменял третью сотню лет. Впрочем, это был не возраст для драуни, благодаря прогрессу в медицине и биологии тысячелетние старцы никого не удивляли.

Встретив Аредэль на полпути, на миг прижал девушку к груди. Это означало что троюродный дядя не склонен придерживаться требований этикета и расположен поговорить по-родственному.

Он отстранился.

— Садись, доченька, садись, — произнес с простецкой улыбкой, — Хочешь чашечку матэ (безолкогольный напиток — отвар кофеиносодержащих ягод)? Я только-что приготовил.

— Спасибо дядя! Было бы не плохо.

Девушка присела, фалатрин отправился на край стола.

Хозяин кабинета и самый влиятельный человек в экспедиции драуни достал из встроенного в стену шкафа заварной чайник и две полупрозрачные чашечки. Тонкая струйка хорошо заваренного напитка полилась в чашки, наполняя воздух дразнящим и бодрящим ароматом. Как бы между прочим произнес:

— Рассказывай доченька как тебя удалось выжить рядом с дикарем и почему ты не разрешила его пленить. Амрос так требовал предать тебя суду чести, что заплевал весь зал совета кланов. Но это так… лирика, пока твой старый дядя пользуется уважением, все эти попытки ни к чему не приведут, но и на награду за рейд на планету-праматерь можешь не рассчитывать, — мужчина в притворном сожалении развел руками, потом бросил проницательный взгляд на дальнюю родственницу и, не без ехидства в голосе, поинтересовался, — и все же почему ты не дала пленить дикаря?

Дикарь? Невозможно описать, как это слово ошеломило Аредэль. Растерянная и покрасневшая, она не отрывала взгляд от блестящей и темной поверхности матэ. В памяти всплыло участливое, совсем как у матери, лицо Сергея, когда он слушал историю ее жизни. Потом — бросаемые им взгляды и свои, украдкой ответные, от которых томительно и сладко ныло в груди. Нет, он не дикарь. Возникшая пауза показалась ей мучительной, наконец она произнесла тихо, но твердо:

— Он не дикарь!

Она хотела еще что-то сказать, но мужчина остановил ее раздраженным жестом и зло катнул желваками. Заботливый дядюшка исчез, а на месте его появился жесткий словно алмаз товарищ председатель совета кланов. Поднявшись, заложил руки за спину и наискосок прошелся по невеликой комнате. Дальше Линдирор оставил маску заботливого дядюшки и начался едва прикрытый родственными отношениями служебный разнос.

Аредэль выслушала подробный разбор действий взбалмошной девчонки, которой слишком рано присвоили звание майора-координатора. Иначе чем объяснить проявленную ею вопиющую некомпетентность? И если первоначальная лояльность к дикарю можно объяснить пережитым стрессом и возможностью выжать из него информацию об обстановке на планете, то дальнейшие события свидетельствует о забвении ею своего долга и граничит с воинским преступлением. Иначе чем объяснить приказ дрону не задерживать землянина — важнейшего источника информации о Земле?

— Я могу замять это дело, но не буду это делать, но не буду у нас все равны и одинаково будут отвечать за свои поступки, — не прекращая размеренной ходьбы и зло катнув желваками произнес глава беглецов с Таламаши, — и разговор этот только в память твоей достойной матери. Я слушаю твои оправдания.

Не выдержав, Аредэль начала смеяться. Действительно в изложении Линдирора история выглядела весьма дурно. Некий офицер не выполнил воинский долг. Вполне качественный повод для суда чести и как минимум разжалования. И за меньшие проступки теряли звания.

Мужчина присел на угол стула, склонился над девушкой:

— Я говорил смешное? — произнес резким голосом, — Расскажите мне об этом майор-координатор и посмеемся вместе!

То, что она сообщила грозному дядюшке выглядело совсем по-другому. История вполне достойная пера великого романиста: спасшуюся при катастрофе девушку берет в плен абориген, но потом он же помогает ей выжить, а отношения между вынужденными соседями проходят трудный путь от вражды до искренней симпатии.