Сколько бы Лейси ни напоминала себе о прошлом, все равно она понимала, что с каждым днем все больше привязывается к Льюису, все больше зависит от него, и терзалась все сильнее, раздираемая между горькой мукой и ненавистью к себе – и неспособностью взглянуть в лицо действительности.

К счастью, Джессика могла провести дома всего пару дней, не больше.

В их последний совместный день Джессика, к величайшему ужасу Лейси, попросила Льюиса показать им свой дом.

– В конце концов, вы ведь с мамой, когда поженитесь, будете жить там, – беспечно заявила она. – Вернее сказать, мне так кажется – потому что у папы там его бизнес…

– Джессика, – воспротивилась Лейси, – мне думается, что…

– Все нормально, – прервал ее Льюис, – Джессика права, вам нужно взглянуть на мой дом. Только предупреждаю, что он не такой уютный, как ваш.

Голос его вдруг помрачнел, лицо стало замкнутым, и Лейси в отчаянии прикусила нижнюю губу. Льюис никогда не говорил о ней – той женщине, ради которой бросил жену, об их совместной жизни. Теперь Лейси уже знала, что они так и не поженились, но ведь, должно быть, жили бок о бок, строили общие планы… и Лейси претила мысль даже войти в тот дом, который он делил с другой, с гораздо более любимой женщиной, чем она, Лейси.

– Я купил этот дом пять лет назад, – сказал Льюис Джессике. – Честно говоря, для одного он слишком велик. Просто огромен. Сам не понимаю, почему я его купил.

– Тайные надежды? – предположила, улыбаясь, Джессика.

– Может быть, – согласился Льюис. – Хотя в то время я и думать не мог, что твоя мама… что ты есть на свете.

– Еще не все потеряно, – мягко сказала Джессика. – У вас с мамой еще может быть ребенок… дети. Ведь сейчас вазектомия – обратимая операция, а маме нет еще и сорока…

– Джессика, – быстро вмешалась Лейси, но дочь и слушать не стала, лишь упрямо гнула свое:

– Да ладно, мамочка, ты же прекрасно знаешь, что была бы счастлива родить еще одного ребенка… а я уж точно не возражала бы против маленькой сестрички.

В этих словах отразилась их общая боль, и глаза Льюиса помрачнели. Но, даже несмотря на это, Лейси ощутила, как знакомое тепло разлилось внизу живота, подтверждая правоту Джессики: она действительно была бы счастлива иметь еще одного ребенка, если бы это был ребенок Льюиса.

– Пусть даже мои анализы подтвердят, что я носитель болезни, – тихо произнесла Джессика, – я все равно не откажусь от детей. Мальчиков не будет – нельзя так рисковать, – но уж дочери – точно!

Лейси вся сжалась, увидев, что Льюис отвернулся и через стеклянную дверь вышел в сад, напряженно выпрямив спину.

– Что… я что-то не то сказала? – всполошилась Джессика, взволнованно глядя на мать.

– Он переживает за тебя, – мягко объяснила Лейси. – Дай ему время, Джесс. Он чувствует вину… ответственность за то, что тебе, возможно, не придется иметь сыновей, чтобы не передать им порочный ген…

– Но у меня по крайней мере есть право выбирать, – прервала ее Джессика. – А ты, мамочка, что бы сделала, если бы узнала о… его болезни, уже ожидая меня?

– Не знаю, – чистосердечно призналась Лейси. – Думаю, что все же сохранила бы беременность.

– Но ведь папа этого не хотел бы, верно? Он бы попытался убедить тебя сделать аборт.

Лейси прикусила губу.

– Джессика, ты же видела, что происходит с маленьким Майклом. Ты знаешь, через что пришлось пройти его семье. Я не хочу сказать, что согласна с Льюисом, но я его понимаю.

– Да. Да, я знаю. Меня вдруг осенило, что, если бы вы… если бы он не развелся с тобой именно тогда, меня вообще могло бы не быть на свете.

– Но ты же появилась, – ответила Лейси, – и теперь, благодаря современной науке, у тебя есть возможность выбирать.

Джессика подошла к окну.

– Папа выглядит таким одиноким. Мне кажется, ему тебя страшно не хватало. Его чувства к тебе совершенно очевидны, да и ты его тоже любишь… ты его всегда любила. Как же я рада, что вы снова вместе.

– Джесс, все не так однозначно, как тебе кажется. Еще ничего не решено, – начала было Лейси, но Джессика ее не слышала.

– Мечтаю увидеть его дом, а ты? Интересно, какой он?

Льюис смотрел в их сторону. Джессика выбежала к нему в сад и обняла с такой любовью, что у Лейси слезы выступили на глазах.

Скоро ей придется открыть дочери правду. Скоро, но не сейчас; не сейчас, когда отношения Джессики с Льюисом еще так хрупки.

Проезжая по когда-то знакомому городу, где они раньше жили с Льюисом, Лейси была страшно взволнованна.

За долгие годы город изменился, разросся ввысь и вширь, но центр остался прежним.

У Льюиса теперь был значительно больший офис, расположенный прямо на главной площади города. Он указал на него по дороге к дому. Джессика без остановки задавала вопросы, и Льюис ответил, что это красивое трехэтажное здание в викторианском стиле полностью принадлежит ему.

Потом он рассказал, что несколько лет назад выкупил у своего партнера его часть дела и расширил бизнес, так что теперь в его распоряжении несколько квалифицированных работников, несколько клерков и менеджер.

– Слышишь, мамочка? Ты выходишь замуж за очень состоятельного человека, так что не упусти его! – дразнила Джессика, но Лейси подозревала, что в этой шутке значительная доля правды и Льюис в самом деле хорошо обеспечен.

Его машина, одежда, а теперь и офис производили именно такое впечатление. Лейси заерзала на сиденье. Джессика настояла, чтобы Лейси села на переднее сиденье, рядом с Льюисом, хотя она с большим удовольствием устроилась бы сзади.

Краешком глаза она отметила у Льюиса гримасу боли, когда ему пришлось резко нажать на тормоз перед неожиданным пешеходом. Операция на костном мозге, который он отдал для исследований, кроме хромоты, оставила еще крошечный шрам в самом верху бедра. Лейси вдруг залилась жарким румянцем, вспомнив, как она гладила его, ласкала, прижимаясь губами к ранке. Она снова начала дрожать, кляня себя за слабость. Всякий раз, как память возвращала ее к той ночи, когда они занимались любовью, с ней происходило то же самое. Сознание туманилось, а тело ныло от желания.

Льюис произнес что-то вроде того, что уже совсем близко. Лейси взглянула на него. Ее быстрый взгляд устремился на его губы, и внутри у нее все перевернулось от воспоминаний об их ласке.

Они уже выезжали за пределы города, двигаясь, к огромному облегчению Лейси, в сторону, противоположную той части, где они раньше жили вместе с Льюисом.

С главного шоссе они свернули на тихую проселочную дорогу. Впереди Лейси увидела подъездную аллею. Льюис свернул в нее, и у Лейси перехватило дыхание при виде его дома.

Это был низкий белый деревенский дом с красной черепичной крышей и огромными сверкающими окнами, окруженный садом и внешним кольцом высоких деревьев.