– Вы уверены?

– Точно мне известно только об одном случае. Один старик, квартира у него была хорошая, в центре. Так вот, его сын с невесткой упрятали дедулю в «Горку», а квартирку себе захапали!

– А он действительно был болен?

– Дед здоровее нас с вами – так Маша утверждала, я ведь его сама не видела. Покормили его таблетками, подержали в изоляторе, чтоб не возмущался, – и вот вам готовый псих! Но это дело обычное, Маша не из-за этого мучилась.

«Надо же, не из-за этого! – подумал Любавин. – То есть отправка здорового человека в закрытую психиатрическую лечебницу не вызывала у доктора Лычко угрызений совести!» Но вслух он не произнес ни слова, изображая заинтересованность и сочувствие.

– Дело в том, что два месяца назад в «Горке» случился пожар, – продолжила Светлана.

– В самом деле? – перебил Любавин. – Я об этом не слышал!

– А никто не слышал, – кивнула женщина. – Потушили своими силами. Ракитин вызвал пожарную бригаду из поселка, да и мужики местные помогли.

– Не понимаю, какое отношение этот пожар имеет к…

– Так я же еще не закончила! – сверкнула глазами Светлана. – По странному стечению обстоятельств, в пострадавшем от пожара корпусе находился и тот самый дед, которого вела моя сестра. Вернее, вела до того, как Ракитин его себе забрал.

– Вы намекаете, что это мог быть спланированный поджог?

– Я ни на что не намекаю, но погибли трое, а здание не пострадало. Как такое могло произойти? И еще: Маша сказала, что через пару дней после пожара видела в «Горке» невестку погибшего деда – она знала ее в лицо, ведь когда-то он являлся ее пациентом. При встрече тетка повела себя странно: вместо того чтобы поговорить с бывшим лечащим врачом и спросить, почему не уберегли родича, она сделала вид, что они не знакомы!

– Что вам известно о других погибших?

– Только Маша знала. Она специально выясняла, потому что с тех пор, как Ракитин его забрал, дедушка сильно сдал. Маша подозревала, что его специально закармливали таблетками. А потом – пожар.

– Не знаете, были ли у других погибших родственники?

– Если и были, то вряд ли им интересно, что случилось! – фыркнула Светлана.

– Вы полагаете, что исчезновение вашей сестры связано с тем, что она обнаружила что-то серьезное?

Плечи женщины поникли, и вся она, и без того маленькая, как-то сжалась и сморщилась.

– Когда вы видели ее в последний раз? – спросил профессор, так как собеседница ничего не ответила.

– С месяц. Но она мне звонила за день до того, как пропала. Мы же не вместе живем, это я сейчас переехала – вдруг Маша… – Она безнадежно махнула рукой. – Она уволилась, но не получила окончательного расчета. Ей позвонил сам Ракитин и сказал, что она должна приехать в «Горку». Маша и поехала.

– Разве деньги она не на карточку получала?

– На карточку, да.

– Так зачем Ракитину потребовалось ее присутствие?

– Может, документы какие недооформлены оказались? Только с тех пор я о ней ничего не знаю. Звонила на мобильный, на домашний – бесполезно. Через несколько дней я к ней пришла, а тут разгром…

– То есть кто-то побывал в квартире и все тут перевернул? – уточнил Любавин.

– Вряд ли Маша сама развал устроила – вещи по всей комнате валялись! – развела руками Светлана.

– Может, что-то случилось, и она собиралась в спешке?

– Она бы обязательно мне позвонила! – возразила женщина.

– Что-нибудь пропало?

– Дорожная сумка, свитера, не ношенные уже много лет, сапоги, которые она хотела отдать мне, потому что ей они были малы, и так далее. Вот почему я уверена, что Маша не могла сама собираться! Мне отлично известно, какие вещи взяла бы с собой моя сестра, если бы на самом деле решила уехать, понимаете?!

– Вы имеете в виду, что вещи Марии собирал кто-то другой?

– Именно! Она никогда не надела бы кроличий полушубок, купленный десять лет назад и висевший спереди в стенном шкафу только потому, что она пообещала его соседке, да все руки не доходили отдать!

– Вы заявили о пропаже сестры в полицию?

Светлана немного помолчала, теребя подлокотники.

– Нет, – наконец ответила она.

– Почему?!

– Да потому, что сначала я подумала, как и вы! Побоялась, что, начни я ее разыскивать, только медвежью услугу окажу… Это уж потом, поразмыслив как следует, перебрав вещи, я задумалась.

– А у вашей сестры не могли искать что-то? – спросил Любавин. – Какие-нибудь документы, истории болезни пациентов?

– Может, и искали, – вздохнула Светлана, глядя себе под ноги. – Если хотели инсценировать Машин побег, то зачем рылись в ее письменном столе?

– У нее был компьютер?

– Дома не было. В принципе, он ей и ни к чему: компьютер стоял в ее кабинете, в «Горке», а на дому она приемов не вела, да и с документами не работала.

– Вам обязательно нужно пойти в полицию! – сказал профессор, снимая очки и потирая уставшие глаза. – Надо писать заявление!

– А вы… вы пойдете со мной?

Любавин понял, что отказать не имеет права. Женщина выглядела такой потерянной, напуганной… Кроме того, решил он, в полиции сделают все, чтобы не принять заявление, мотивируя тем, что налицо все признаки добровольного ухода из дому: Мария Лычко – взрослая женщина и так далее… Светлане потребуется подкрепление, и профессор надеялся, что его связи помогут избежать бесплодных мотаний по кабинетам.

– Конечно, – улыбнулся он. – Сколько вам требуется времени на сборы? Да, и не забудьте фотографию сестры!

* * *

Огромный санитар втолкнул в кабинет высокого и нескладного молодого мужчину лет тридцати. Он был чисто выбрит, тонкие, редкие волосы находились в идеальном порядке, а вместо больничной робы на нем красовался ярко расшитый цветами восточный халат, подпоясанный шелковым шарфом. Мужчина, несмотря на давление со стороны санитара, пытался сопротивляться. Он не дрался, не царапался, а просто схватился руками за косяки и мешал своему сопровождающему выполнить его задачу – привести больного к врачу.

– Ну, в чем дело, Валерик? – мягко проворчал санитар: за годы работы в лечебнице он привык философски относиться к причудам подопечных и не раздражаться по мелочам. – Доктор тебя не укусит!

– Дело не в этом! – с серьезной миной на лице ответил тот, кого называли Валериком. – Не она для меня, а я для нее опасен!

– Да брось ты, – усмехнулся санитар. – Твоя волшебная палочка осталась в палате, и ты, при всем желании, не сможешь нанести доктору вреда!

– Сколько раз тебе говорить – нет у меня никакой волшебной палочки, примитивное ты создание! – разозлился пациент. – Сила волшебника не в каких-то там бесполезных фетишах, а в его «хань». Мой «хань» всегда со мной, поэтому мне нельзя входить сюда без защиты!