– Это будет не слишком сложно.

– Ошибаетесь. Я рассказал ей о своих чувствах, а она отказалась слушать и запретила мне впредь заговаривать на эту тему.

– Это досадно. Но, по крайней мере, ваша возлюбленная не думает о вас как о брате.

Вольф поморщился.

– Он так сказал?

– Много раз. Я была лучшей подругой покойной жены Хантли. Кем-то вроде ее сестры. И все шло хорошо, пока она была жива. Теперь… теперь я отнюдь не вижу в нем брата. – Покраснев, Эмма добавила: – И уже трудно что-то изменить.

Вольф заметил, что Хантли с тревогой смотрит на них, и снова поцеловал руку Эммы.

– Мы это обязательно изменим.

– Мой дорогой принц Вольфински, – усмехнулась Эмма, – если считаете, что это поможет нашему делу, можете осыпать меня знаками внимания. Я постараюсь достойно нести это бремя.

– Обязательно, – улыбнулся Вольф. – Скоро все посчитают, что мы самые интимные друзья.

– Нет-нет, – неожиданно встревожилась она. – Не интимные. Просто близкие.

– Интимные… это скверное слово?

– Намекает на некоторые вольности.

– В таком случае мы близкие друзья. Интимным другом я буду для мисс Балфур.

Мисс Гордон покраснела еще гуще.

– Я что-то сказал не так?

– Да… и нет. – Она нерешительно рассмеялась. – Ваше высочество, вы выражаетесь очень прямо. Вижу, вы прагматичны.

– Я полон решимости заполучить Лили Балфур.

Мисс Гордон зачарованно воззрилась на него.

– Думаю, вы способны добиться всего, если поставите такую цель.

– Как и вы. Могу с уверенностью сказать, что вы сильная женщина. Это видно по глазам.

– Спасибо, но я не чувствую себя такой уж сильной, если речь идет о Хантли.

– Нет, вы действительно сильны, мисс Эмма. И должны помнить об этом, если стремитесь завоевать Хантли.

– Хотелось бы мне в это верить, – с тоской прошептала она, глядя куда-то за плечо Вольфа.

Он повернулся и увидел, что Хантли вскочил на коня и подвел его к экипажу, в котором сидела Лили. При этом граф, свесившись с седла, продолжал с ней разговаривать. Лили, уже надевшая шляпку и завязавшая ленты кокетливым бантом, весело смеялась. И при этом поощряла его, негодница! Впрочем, он так и знал!

По крайней мере, они не едут вместе! Хантли уже в седле и…

Вольф насторожился, заметив, что герцогиня что-то говорит Хантли. Он, похоже, возражал, но после того, как в спор вмешались леди Шарлотта и Лили, граф, очевидно, сдался. Поднял руки, спешился и бросил поводья коня стоявшему рядом конюху, а сам сел рядом с Лили и закрыл дверь.

– Черт бы все это побрал! – прорычал Вольф.

Эмма прикусила губу.

– Мы с Хантли договорились скакать вместе. Похоже, обо мне снова забыли.

– Если хотите получить Хантли, вы должны напомнить о себе. Поезжайте за ним. Я немедленно еду за Лили.

– Но Хантли не хочет, чтобы я ехала за ним. Мужчины не любят, когда за ними гоняются.

– Это не так, – усмехнулся Вольф.

– Возможно, так заведено в Оксенберге, но не в Эдинбурге. Кроме того, даже если он хочет, чтобы за ним гонялись, я понятия не имею, как это делать.

– Ба! Женщины постоянно преследуют мужчин, только делают это по-разному. Улыбаются, посылают нежные взгляды, роняют платки, показывают щиколотки… – Он пожал плечами.

Взгляд Эммы стал задумчивым.

– Вы правы. Флирт – один из видов преследования. Полагаю, мужчины тоже флиртуют.

– Да, неуклюже, как огромные быки. Иногда просто невозможно разгадать их намерения.

Она склонила голову набок и долго рассматривала Вольфа.

– Считаете, что я должна преследовать Хантли более откровенно?

– Да. Мужчинам нравится, когда их хотят. Как и женщинам.

– Но… что, если ему не понравится? Что, если он скажет мне «нет»?

Его губы дернулись.

– Ах, Эмма, не такие вопросы следует задавать. Вопрос звучит по-другому: что, если он скажет вам «да»?

Ее глаза широко раскрылись от удивления, но секунду спустя она рассмеялась.

– Вот именно, что?

Она вложила ладонь в его руку, и они вместе направились к своим лошадям.

Из дневников герцогини Роксборо

«Всегда так увлекательно наблюдать, как расцветает и растет новая любовь, особенно когда сам посадил семена и вправе приписывать эту заслугу себе. Если бы я могла сделать так, чтобы цветок распускался на каждой ветке…»

Пока герцогиня и леди Шарлотта обсуждали различные деликатесы, уложенные в корзины, Хантли и Лили вели тихий разговор о красоте дня и о том, как приятно оказаться на свежем воздухе.

Лили уже хотела поведать, как ей нравится вид из окон библиотеки, как услышала веселый смех Эммы. Лили повернулась именно в тот момент, когда Эмма взяла принца под руку и оба направились к лошадям. Вольф был очень внимателен к мисс Гордон и слушал ее, склонив к ней голову.

Боль пронзила сердце Лили. Эмма смотрела на Вольфа с видом собственницы. Что она делает? Вольф принадлежит Лили. Эта мысль поразила ее. Нет, она совсем так не считает! Он не принадлежит никому. Тем более ей. Но он должен сто раз подумать, прежде чем уделять внимание женщине, иначе окружающие могут посчитать, что она значит для него гораздо больше, чем следовало бы!

Лили очень хотелось увидеть лицо Вольфа, но он повернулся к ней спиной.

Хантли понял, куда она смотрит, и, нахмурившись, уставился на Вольфа и Эмму. Между его бровями образовалась толстая складка.

– В этом человеке есть что-то, вызывающее недоверие.

– Вы не доверяете Вольфу? А как насчет Эммы?

– Эмма была лучшей подругой моей жены. Почти сестрой. Так что я прекрасно ее знаю. Но, к сожалению, она очень наивна в делах житейских, и мне вовсе не по душе видеть, как она разговаривает с таким человеком, как Вольфински.

Лили, в свою очередь, нахмурилась. Что это означает? Конечно, принц – ходячее недоразумение и нисколько не разбирается в этикете, но все же он не заслуживает пренебрежительного тона Хантли. Вся вина Вольфа в том, что он вежливо слушает хихиканье женщины-ребенка, которая, очевидно, стремится завлечь его в свои сети.

– Несмотря на всю свою властность и высокомерие, принц никогда не соблазнит невинную девушку.

«Только если эта девушка сама не захочет быть соблазненной».

– Мисс Балфур, поверьте, я разбираюсь в жизни куда лучше вас. И утверждаю, что этому человеку нельзя доверять.