стянул с себя мокрую одежду. Накачанный торс, покрытый мурашками, неожиданно смутил меня.

Я поспешно протянула руку с мастеркой, однако мужчина не торопился.

— Светлана?

— Да, Михаил Васильевич?

Лицо вспыхнуло с новой силой, когда мужчина повернулся и переложил на заднее сиденье мокрую одежду. Слишком отчётливо я почувствовала аромат его парфюма вперемешку с его индивидуальным запахом, а нечаянное прикосновение оголенной кожи к моему плечу вообще оказалось чем-то запредельным.

Мне кажется, я так сильно не смущалась даже когда впервые увидела Никиту голым.

Тем временем Михаил продолжал копошиться. Что он там ищет?

— Напомните мне забрать вещи по приезду в отель, ладно?

— Мг... — согласно кивнула и отвернулась к окну.

Какого чёрта он вытворяет? Или это я надумала лишнего? Нужно срочно переключиться! Так! Красная машина, серая машина, ржавая машина, дерево и вон там дерево, и там тоже дерево, а вот здесь голый Власов! Чёрт!! Почему он так смотрит?!

— Вы что-то хотели?

У меня даже уши зашипели от того, насколько сильно они горели, а он сидит и улыбается почему-то.

меня в дальнейшем. Что-то ощутимо меняется конкретно во мне, в моём восприятии, в моей голове.

Выпорхнув из лифта, заторопилась по коридору к нашему люксу. Дольше, чем обычно, провозилась с ключом, и, когда наконец-то дверь распахнулась, я пропустила вперёд себя начальника и с облегчением выдохнула, закрыв за нами дверь.

Ну кто же знал, что, обернувшись, я потеряю остатки здравомыслия?

Власов слишком неожиданно впился в мои губы, придавил своим весом к дверному полотну.

Сжигающий и очень страстный поцелуй вскружил голову. Я, вероятно, пропустила тот момент, когда начала отвечать, и осознала происходящее лишь после того, когда Михаил стянул с меня майку. Да и сама я та ещё... По-хозяйски так оседлала Михаила, упустив из виду факт, что собственноручно содрала с него мастерку по пути к дивану.

Когда я потеряла самообладание? Ах да! Вспомнила... Как только он набросился с поцелуями, а я повисла на его шее.

— Стоп, стоп, стоп! — слезла с мужских колен и отскочила на несколько метров назад.

Сердце колотится, руки дрожат, в голове белый шум, дыхание сбито. С глаз словно пелена спала. Начальник нахмурился, видимо, как и я, пришёл в себя не сразу.

Сначала он осмотрелся вокруг, затем себя, а уже после меня, скромно так прикрывающуюся мятой майкой.

Не представляю, что говорить...

Буду молчать!

Зелёные глаза решительно прошлись по мне ещё раз, затем он облизнул губы, часто дыша.

— Куда-то нас занесло не туда, — не сдержалась и добавила: — Мне... Я не хочу проблем. Не хочу этого. Вообще не понимаю, как до этого дошло...

И разревелась. Вот тебе раз! В любой стрессовой ситуации я начинаю лить крокодильи слезы.

Власов, не ожидавший столь резкого поворота, испуганно вскочил с места и принялся успокаивать, попутно извиняться.

— Светочка, прости. На меня нашло какое-то помутнение...

Но меня уже было не удержать. Выразительно всхлипнула, закрывая руками лицо.

— Не бери в голову! Это я виноват. Не плачь, пожалуйста.

Короче говоря, мои слёзы разрешили ситуацию лучше любой беседы.

Власову, видать, стало стыдно, как мне вчера. Он провёл до комнаты и поспешно оставил наедине с собой после первой же просьбы удалиться.

В этот вечер я впервые не ответила Никите. Слишком стыдно.

Я запуталась в себе и собственных чувствах. Моя любовь к Никите уже не казалась мне чем-то неземным и чистым. Мне потребуется много времени, чтобы договориться с собой и принять действительность.

Розовые очки разбились вдребезги.

— Да, мастерку жду, или вы передумали мне её отдавать?

Слишком быстро сунула в руки мужчины немного влажную мастерку и, прикрыв горящее ухо рукой, отвернулась.

Теперь-то я разделяю Надины психи, касающиеся гормональных всплесков. Молодость — это замечательно до подобной данной ситуации. Контролировать реакции организма на внешние раздражители, в особенности столь интимного характера, невообразимо сложно... Нет, это невозможно!

Дорогу обратно провели в полнейшей тишине. Каждый погрузился в свои мысли, а бодрое радио кое-как разряжало атмосферу.

Как и просил Власов, напомнила про одежду, оставленную на заднем сиденье, и, успешно ретировавшись от мужчины, направилась к лифту. Странно, но Михаил показался мне каким-то взвинченным, раздражительным.

Очень старалась не отсвечивать своим присутствием, молчала, сливалась с окружающим фоном, но напряжение порядком сковывало. Такое ощущение, что что-то должно случиться, но я не знаю, обрадует ли это

***

Утром проснулась ровно с петухами. Нет, не в пять утра, но будильник орал по-петушиному.

Настроения никакого. Вчерашний день кажется сном. Я долго собиралась с духом, чтобы выйти из комнаты, а когда вышла, Власов в своём привычном стиле уже вовсю общался с кем-то по телефону.

Он стоял ко мне спиной. Белая рубашка обтягивала крепкую, мышечно развитую спину и плечи, каждый раз стоило ему начать двигаться.

Лицо вспыхнуло.

Вчера я усердно так пальпировала данную спину, и плечи, и руки, и...

— Светлана Васильевна, вы уже готовы? — прикрыв рукой телефон, уточнил он, параллельно слушая собеседника.

И снова эти зелёные глаза...

— Да, — пискнула, чувствуя, как вспыхивают уши.

Подхватив со спинки дивана синий пиджак, он кивнул в сторону выхода.

Осталась Света ты без завтрака.

Власов торопился на утреннюю встречу, а, следовательно, и я. Однако перед этим мужчина отвёл меня в очень милое кафе.

Прованский стиль смешивался с элементами лофта. Очень типовое решение, причём дизайнер грамотно всё сбалансировал. Официант оказался юношей моего возраста. Голубоглазый блондин, очень улыбчивый, окружил меня вниманием и официантской заботой. Нарекомендовал лишь то, что исключительно пробовал сам.

Либо он очень хорошо выполняет свою работу, либо я очень ему понравилась...

Так и быть! Очаровал. За обходительность оставила щедрые чаевые.

— Не думал, что вы, Света, настолько любите сладкое.

С неким упрёком в голосе, словно не он умял пять минут назад двойную порцию медуницы, подметил начальник. Да ещё и по имени назвал в рабочее-то это время.

— Хм... Не сказала бы, — пожала плечами. — К душе ближе воздушные лёгкие пирожные, а не приторно-сладкие с начинкой из сухофруктов и орехов.

Михаил ухмыльнулся, ловко приоткрыв передо мной дверь автомобиля.

— И это мне говорит человек, который при знакомстве больше переживал за сохранность шоколадного торта, а не за свою жизнь.

— Просто официант оказался слишком милым.

Я вздрогнула, когда громко хлопнула дверь. Показалось? Или Власов недоволен?

— И всё же тот тирамису вы смели с тарелки.

Усаживаясь за баранку, всё с той же язвительной ухмылкой добавил начальник.

Да что