дежурили возле темницы, в которую упрятали утром продавшегося воина. Но в подвалы дворца никто не спускался. Лазутчика поймали, когда слуги второй раз сменили блюда. Ранер появился бесшумно рядом, склонился к сюзерену и сообщил новость на ухо. Лерон ополоснул руки в чаше и поднялся, вынуждая всех вассалов встать следом. Но магистр жестом приказал продолжать трапезу, а сам покинул зал через боковую дверь.

В подвале же его ждало разочарование. Он, конечно, и не надеялся поймать хитрого лорда с поличным, но все же рассчитывал получить козырь для построения обвинений. Но проведать пленника спустилась молодая девчонка, которая лишь пару лун назад получила кольцо района. И после короткого допроса стало ясно, что ее просто ловко обманули и использовали. Лерон, конечно, приказал посадить ее под замок, но казнить дуру не собирался.

Слизняк Кегур снова выскользнул из его рук. Но в этот раз Лерон не собирался оставлять лорда безнаказанным.

Вассалы покидали дворец Королевского величия. Лорд Кегур был в нескольких шагах от заветной двери, когда получил приказ явиться к магистру. Отказать сюзерену он не мог, хотя понимал, что позвали его не распить бутылку вина. Внешне Кегур сохранял спокойствие, но нижняя рубашка пропиталась от пота и руки немного дрожали. Два илара, которые конвоировали его к магистру, внушали страх.

Уже возле кабинета магистра Ранер и Ванор молниеносно обезоружили мятежного лорда, заломили руки за спину и завели в комнату. Но Кегур не растерялся и даже попытался пригрозить.

— Лорды поднимут мятеж.

В ответ Лерон, который до этого расслаблено сидел в кресле, поднялся, медленно подошел к пленнику. Усмехнулся и нанес ему ощутимый удар в солнечное сплетение. Кегур от боли застонал, дыхание перехватило, он согнулся и закашлялся. Лерон схватил Кегура за ворот рубахи, заставляя распрямиться и смотреть магистру в лицо, и прошипел:

— Да как ты смеешь, тварь, мне угрожать?! Я подавил столько мятежей, что тебе и не снилось. За твое подлое предательство я могу просто тебя убить. Что не надеялся увидеть меня живым?

Но Кегур не растерялся. Когда его жизнь была в опасности, он уповал на свой статус и влияние в обществе.

— Докажи.

Лерон усмехнулся, разжал руку и даже демонстративно поправил смятую рубашку лорда. А после молча подал знак иларам. Ранер и Ванор всё поняли без слов. Магистр с холодным спокойствием наблюдал, как его верные соратники выбивают из лорда дух. Их умелые удары не оставляли следов, но уже через несколько дюжин тактов на губах у Кегура появилась кровь. Пленник находился в полуобморочном состоянии, когда илары подвели мужчину к магистру и бросили перед ним на колени. Ранер рванул Кегура за волосы, чтобы лорд смотрел в лицо своему сюзерену. Магистр посмотрел на него сверху вниз и сказал:

— Слушай сюда, мразь. Еще хотя бы один намек на предательство и я тебя уничтожу! А ты потом попробуй, докажи, что тебя убил я. Уберите его!

Ранер и Ванор поволокли лорда к небольшой скрытой двери. А Лерон со вздохом опустился в кресло. Ранение, магическое истощение и нервный день давали о себе знать. Казалось, что болела каждая мышца и каждый сустав.

Лерон непродолжительное время сидел за столом и просто изучал свой кабинет. Каменные стены, завешанные гобеленами, кристаллы на столе, высокие окна с магическими стеклами, которые невозможно разбить. Вдруг его взгляд остановился на большом портрете напротив стола. Лерон не обращал на многочисленные картины дворца никакого внимания. Но с портрета на него смотрела девушка с алмазными бусинами в синих волосах. Её руки, которые художник как бы нарочно нарисовал так четко, закрывали перчатки из тонкой светящейся ткани. Карающий! Да это же его случайная пленница. Но как это возможно?! Всем картинам в этом дворце больше пятисот лет, ведь люди утратили навыки создания красок такой разнообразной палитры, как на портрете. Рисунок внезапно ожил и заперт у него в подвале.

Глава 7

Крис до вечера держали в каком-то темном сыром подвале. Бархатное зеленое платье совсем не грело, руки и ноги буквально заледенели. Девушка пыталась отогреться с помощью дырявого одеяла, лежавшего на грязном соломенном тюфяке в дальнем углу темницы, но бесполезно.

И когда ее перевели в светлую и теплую комнату, она все равно продолжала дрожать от холода. Но время в холодном и дурно пахнущем подвале вернуло способность трезво рассуждать.

С такта встречи со странным вооруженным мужчиной возле укрытия Крис одолевали странные эмоции. Крис услышала шум на улице и решила посмотреть в чем дело, уверенная в том, что фивская иллюзия защитит ее от любопытного взгляда. Она открыла дверь укрытия, начертав отпирающую руну, и попала в центр сражения.

Конечно, она испугалась. Мужчины проливали кровь слишком близко. От их криков и лязга оружия душу сводило судорогой воспоминаний. Принцесса хотела вернуться назад. Но до Бездны знакомый взгляд, который она скорее почувствовала, чем увидела, заставил её остановиться и оцепенеть.

В глазах незнакомца сиял бликами темный янтарь. Буря нахлынувших эмоций и глубинных предчувствий симфа отключила здравый смысл. Мужчина, вооруженный обсидиановыми клинками, стоял в шаге от нее. Он явно был до Бездны опасен, но Крис не могла отвести взгляд. Она не сразу поняла, что и мужчина видит ее. В тот момент она настолько погрузилась в собственные ощущения, что не замечала ничего.

По телу пробегала дрожь, сердце трепетало, а глубоко внутри душа рыдала от боли и скорби. Как бы издалека Крис услышала предупреждение Дэниеля, но не смогла себя заставить бежать. Когда же таинственный незнакомец взял её в заложники, вместо испуга на принцессу накатила волна неуместной радости.

Крис не думала о своем бедственном положении, даже когда её тащили вслед за отступающим войском. Она почему-то не боялась того, что ждало в логове врага, потому что где-то рядом находился тот странный незнакомец, и Крис ему верила. Верила до такой степени, что, не колеблясь, отдала артефакт полнейшего исцеления, который Алард сунул ей в руку.

Несколько часов пребывания в подвале несколько охладили её восторги. Включился здравый смысл, суть симфа утихла. Крис трезво оценивала ситуацию и понимала, что ничего хорошего ее здесь не ждет. Попалась, как самая последняя идиотка. Соломон написал ей не высовываться, а она и дня не продержалась. И не спасли даже алмазные перчатки, которые должны были сдерживать колебания нестабильной магии несовершеннолетнего симфа. Голова на время отключилась, уступив право управления гиперчувствительности мага отражения. И вот результат.

Крис насупилась, ругая себя последними словами, и сильнее закуталась в бархатное покрывало, которое позаимствовала с кровати. Комната, в