— Полегчало? — уточнил Игорь, потирая лицо.

— Не-а, — честно признался Стас. — Ладно, рассказывай, что тебе нужно.

— Настя.

— Забирай, — милостиво разрешил Измайлов, смотря, как друг нервно закуривает сигарету.

— Не, ты не понимаешь. Она хочет к тебе вернуться. Понимаю, что не вернется, — перебил он Стаса, жаждущего рассказать, куда конкретно Настя может засунуть свои хотелки. — Но она вбила себе в голову, что нужно переждать. Надо что-нибудь сделать, чтобы она поняла: не вариант.

Игорек, конечно, дюже логичный парень. Ему надо заполучить бабу, а делать это должен Измайлов. Правильное распределение труда, мать его.

— Ну и какие варианты?

— Скажи ей, что женишься на другой, — так быстро ответил Игорь, что было понятно: он придумал этот «гениальный» план давным-давно. — Типа всё официально. Заявление подано, пока-пока.

— Ни за что.

— Почему?!

— Потому что ты, Игорюша, знатно охренел. Настя нужна тебе? — друг кивнул. — Вот ты и выдумывай женитьбу. Я ради вашей парочки ничего делать не собираюсь. Вообще. Тем более вписываться в какую-то Санта-Барбару с женитьбой незнамо на ком.

— Ты с ней не спал даже, — выплюнул Игорь, выбросив сигарету и придавив её подошвой. — Сколько? Месяц? Две? Она тебе не нужна была. Жил по привычке. Так чего бесишься?

— Потому что перед тем, как пихать в кого-либо свой член, надо спрашивать разрешения. Я, может быть, раздавлен и не нахожу себе места.

— Но у тебя самого кто-то появился! — вскрикнул он и добавил: — Я по тебе вижу. Вон, пересел на эту тачку со своего джипа. Манера изменилась, всё другое. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы догадаться: у тебя кто-то есть.

— О, менты едут. Какое счастье, — перевел тему Стас под недовольное фырчанье Игоря.

Идиотизм какой-то. Он же не девочка-подросток, чтобы по нему читалось появление в жизни сексуального партнера.



С другой стороны, слова некогда лучшего — и единственного друга — посеяли сомнения в душе Стаса. Неужели по нему, действительно, так заметно?..

Хорошо это или плохо?

* * *

Итак, спустя неделю выяснилось, что пара Шевченко-Кошелев — это самое большое недоразумение, которое можно было придумать.

Во-первых, они сосались. Не целовались или обнимались, а именно сосалиась. Безостановочно, с чмоканьем, стремясь поглотить друг друга целиком. Везде. В комнате или коридоре, в туалете и на кухне. На балконе.

Даже думать не хочу, где еще!

Во-вторых, они придумали друг другу тупые прозвища. Ну, знаете, когда не просто «Ирочка» и «Сережка», а «хрюшенька» и «жопонька». Ещё с интонацией особенной, такой сахарной, что впору вздернуться.

В-третьих, они либо тусовались весь день вместе, либо зависали на телефоне. Это было невыносимо, потому что по ночам Иришка хихикала в подушку. Я мечтала её придушить. От адекватной подруги ничего не осталось.

— Коперник, срочно вставай на тропу войны, — призналась я Ванюше за очередным занятием. — Это невозможно терпеть.

— Я анализирую манеру поведения Кошелева и могу отметить, что он привлекателен своей напористостью, — заявил любовник-теоретик. — А ещё у него особое чувство юмора.

— Ты хотел сказать: дебильное, — подсказала я.

Он неоднозначно повел плечами, мол, анализировать не берусь, за качество не ручаюсь.

— Можно попытаться изучить материал и шутить так же, как он. Я скачал несколько американских комедий. В основном, так обсуждают чью-то грудь и количество половых актов. Ничего сложного. Например, я могу пошутить на тему того, что у неё… грудь, — смутился и покраснел, — такая гигантская, что имеет свою атмосферу. Или…

— Не продолжай! — взмолилась я. — Запомни, никогда в здравом уме не шути над размером женской груди. Если не хочешь быть погребенным заживо. Ванюш, будь собой. Точнее — будь усовершенствованной версией себя, но не другим человеком.

— Ну, раз другим человеком я быть не должен, — он мерзопакостно улыбнулся, — тогда поехали. Задачу решила? Ага, оставляй, потом проверю. Возвращаемся к параграфу пятому. Что ты поняла?

Я тоскливо вздохнула и вчиталась в мудреный текст. Да уж. Если выбирать между Коперником-зазнайкой и Коперником-который-шутит-про-секс, я предпочту первого.

Мы со Стасом пересекались в университете (сложно не пересечься, если он твой преподаватель), но не списывались и не встречались. Как-то не до того было. Меня накрыла с головой работа, его доконали должники.

Впрочем, в этом и есть смысл свободных отношений. Вы свободны во всем. Никаких обязательств и правил.

Вы не обязаны даже общаться.

А ещё от меня не отставал Семенов. Периодически я ловила на себе его влюбленный взгляд и думала, как бы незаметно свалить подальше. Миша любил очень тихо и робко. Издалека.

По всей видимости, он решил, что девушку необязательно добиваться. Можно просто выжидать до победного. Когда-нибудь она сама попадет в твои сети.

Так себе логика, но Семенов ею придерживался.

Наверное, всё и дальше шло бы в вялотекущем режиме, если бы однажды днем мне не позвонили с незнакомого номера телефона.

— Слушаю, — лениво проворчала я, готовя нечто среднее между кашей и супом.

Со своей влюбленностью Иришка вообще перестала есть, и мне пришлось самой встать у плиты.

— Привет, Дашка, — промурлыкал в трубку парень, чей голос был знаком до озноба. — Как твоё ничего?

Внутри меня всё скрутилось жгутом. Рот наполнился горечью и страхом. Нерациональным, но пробирающим до мурашек.

— Всё замечательно, — онемевшими губами скорее проблеяла, чем сказала.

— Я в городе. Думал пересечься где-нибудь вечерком или на выходных. Нет желания?

Уйди. Сгинь. Зачем ты вообще вернулся в мою вселенную, из которой я стирала тебя долгими бессонными ночами?

Однажды мы уже повстречались, и ни к чему хорошему это не привело. С тех пор я вымывала свой личный кошмар по имени Витя алкоголем и горячим душем.

— Дашка, ну чего ты замолкла? Кис-кис-кис.

— Засунь свои кис-кис-кис знаешь, куда? — спросила вкрадчиво. — Если ты не понял в первый раз, то я тебя видеть не желаю. Вообще. Никогда. Сотри этот номер телефона.

— Да-а-ашка, — протянул Витя весело, и я поняла, что он изрядно пьян. — Не бузи, котеночек.

Я повесила трубку и добавила бывшего молодого человека в «черный список», надеясь, что он останется там на веки вечные.

Руки тряслись. Остро хотелось напиться — скорее нажраться, — да только в алкоголе спасения нет. Нужно с кем-нибудь пообщаться. Срочно. Катастрофически.