собранные Хан Джаханом подати ко Двору, и они не пропали в смуте, устроенной подлыми негодяями Бихара. Наконец их передали в казну, 297 под охрану небесных стражей. 171 великолепный слон занял место в царских стойлах. Когда на лике эпохи были прочтены начертания растущей с каждым днём власти, пронёсся шёпот радости.

Заметным происшествием стало назначение Мирза-хана, сына Ьаирам-хана, на высокую должность мир арзад Хотя каждый день недели один из важнейших слуг назначался на сию немаловажную службу, однако по причине множества просителей, возрастания [объёма] труда, гвалта базара алчности и величия августейшего Двора Его Величеству пришла мысль, что пример исполнения сей важнейшей службы должен дать даровитый, высокородный чиновник с обширными способностями, отмеченный глубокой проницательностью, бескорыстием и честностью. Храня мир со всеми, он не делает различия меж знакомым и чужаком, другом и недругом, но полагает пред [Владыкой Мира] все достойные внимания прошения и в подобающее время получает на них ответ. Если из-за противодействующей судьбы — что неизбежно случается в мирском кабаке — он не получит милостивого ответа (пасандида), ему не подобает впадать в печаль, но бесстрашно обратиться с прошением в следующий! раз. Ибо В ЭТОМ МИре, ПОЛНОМ зла, большая часть дел исполняется немудро (бамагзкар); но, даже если они вершатся таким образом, всё равно многие вещи, которые следовало огласить, не выходят из теснин груди по причине боязни, алчности (андохтанипара) и небрежения к подходящему моменту, и место их занимают разные пустяки. Мудрый властитель узрел знаки похвальных качеств в том верном и возвысил его сей великой должностью. Поток удачи каждого счастливого, который мудростью и праведным мышлением стёр знаки алчности и лицемерия, благодаря дальновидности и беспристрастию не довольствующегося собственным знанием и неустанно ищущего благие принципы и передающего дела людские [на рассмотрение] достойным мужам, будет постоянно полон, а сад его удачи не увянет вовек.

Хвала всадникам, что пересекают горизонты, Что первенствуют в миру и Вере.

В сих землях есть один из тех наездников, Для кого и величайших похвал мало.

Два слова вберут всю похвалу, что изрекаю я: По качествам — Афзал (превосходный), по имени — Акбар.

Важным явилось прибытие посланцев Кутб -ал-мулка5. Хотя правители Декана не испытывали счастья от своей службы и повиновения, однако, посылая дары и подношения, считали, что скрепляют себя со стременами верховной власти. В сие время правитель Голконды выказал льстивость и покорность и послал в названный край прошение с диковинками той страны. Поскольку царил Век любви, неизменно крепнущей, и снисходительности к извинениям, посланцев приняли благосклонно, и трепещущие сердца умиротворились. 298

В это же время пришли вести, что Адил-хан из Биджапура приготовил множество диковинок своей земли и желал отправить их, когда Хаким Али, находившийся там с посольством, двинется назад. Неожиданно чаша его [Адил шаха] жизни опрокинулась. Вот краткий рассказ о том. Сей муж с ослабевшим разумом и порочной натурой не подчинялся приказаниям и постоянно отводил от себя угрозу царских войск при помощи лисьих уловок. Из-за потворства собственным желаниям покинул стезю удачливости и избрал скверну и вёл себя неугодным Господу образом. Он непрестанно пятнал подол своего воздержания. Поскольку с давних пор известно, что покинувший! сверкающую bi ночи жемчужину мудрости замарается в мусорной яме чувственности и обеспечит себе гибель собственными [деяниями], то сие низменное существо немалыми усилиями раздобыло у Малик Барида6 — одного из правителей Декана — двух евнухов, известных [обольстительной] привлекательностью. Когда цель его желаний стала близка, им овладели бесстыдство и подлость, и во тьме личных покоев он протянул руку гнусной похоти к одному из них. Тот незапятнанный драгоценный камень пристойности, следуя чистоте и чести, не отдал ему своё тело, но заколол его кинжалом, который носил из предосторожности. Ибрахим, сын его [Адил шаха] брата, был назначен его преемником стараниями Амир Фатх-ал-лаха7 из Шираза — сего воплощения мудрецов прошлого — и лучших мужей страны.

Значительным событием стало заточение Мир Али Аламшахи8 и некоторых иных. Ряд порочных людей с искажённой судьбой — а именно Мираки, Иди Кор, Шихаб Бадахши и Кучак-хан Есавал — устроили сговор и, позабыв о милостях, полученных ими, начали собирать вокруг себя негодяев и бунтовщиков. Они намеревались воспользоваться благоприятной возможностью, чтобы совершить какое-нибудь постыдное деяние и перебежать затем к мятежникам в восточных областях. Мужи бдительные и верные открыли [такие] злые намерения и донесли о них, прежде чем удалось привести их в исполнение. Вначале это дело расследовали дальновидные лица, а затем им занялся Шахиншах. Поскольку Его Величество считает, что тело создано Господом, он не стремится [позволить] расторгнуть связь меж ним и душой и потому отправил в темницу ту шайку, достойную смерти. Но поскольку на линиях лба Мираки — зачинщика заговора — читались знаки неисправимости, его казнили. Это послужило уроком для многих буйных [голов].

Тогда же скончался Музаффар-хан. Как чудесная и возрастающая с каждым днём удача Владыки Мира являет себя в победах царёвых слуг, так же порой она обнаруживает себя и в их поражениях. Уже упоминалось, что исполнители царских приказаний открыли диван алчности в Бенгалии, и по самомнению и невежеству их разум ослаб, а держатели наделов оставили торный путь повиновения. Когда на берегах Ганга случилась перестрелка, и мятежников, несмотря на их

299

численность, настиг позор поражения, а сребролюбивые чиновники

приободрились, в смятенные умы [негодяев] проникла мысль, что им умы слуг падишаха. С сим тёмным замыслом Мирза бек Какшал и Хамзабан пересекли реку в некотором отдалении от сил [Шахиншаха] и подняли беспорядки близ названного города. Музаффар-хан послал Ходжа Шамс-ад-дина, Мир Рафи-ад-дина из Нишапура, Касима Али Систани, Хусейн бека Курда и иных для исправления сего зла. Те отважно и без промедления двинулись туда и нанесли поражение неприятелю, отправив многих в небытие. Большинство мятежников тотчас лишилось стойкости, и начались переговоры. И тут, когда следовало принять извинения, упрямство военачальников возросло, и мольбы не возымели успеха. Хотя они [военачальники] слышали о волнениях в Бихаре, но не приняли их в расчёт и не учли той возможности, что здешние бунтовщики могут примкнуть к бенгальским. Поскольку за опьянением надменностью следует похмелье ошибки, те смутьяны объединились с бенгальскими, и неурядицы разгорелись вновь. Высокомерные губили страну собственными деяниями. Когда пришло донесение о прибытии в Бихар царских сил, порочные негодяи вверглись в пучину смятения. И не могли решиться ни принять бой, ни бежать. [Находясь] в таком состоянии, узнали о строптивости бенгальских