Мир Ахмада Мунши отослали успокоить пристыженных странников. Их предводители подготовили в смир<е:н]но]й манере личные палаты покорности и заговорили об укреплении основ согласия. Ввиду того что сами небеса противились его пожеланиям, а время было недоброе, дружественная встреча оказалась запятнана и поднялась пыль разногласий. Нараин Дас Гелоту16 и некоторым раджпутам, принадлежащим Раи Патр Дасу, пришло в голову, что появилась хорошая возможность одержать победу, и самым правильным представлялось предать разом всех неблагодарных смерти. Один из них прошептал это Раю17, и тот по глупости и неопытности в делах человеческих сообщил об этом Разави-хану. Сей жалкий трус намёками и знаками донёс предложение преданных соратников встревоженным умам (Какшалам). В скором времени каждый из них принёс извинения за то, что покинул собрание мира и учинил смуту. Разави-хан и Сайид Абу Исхак были отправлены в казармы, а невежественного создателя завесы (Разави-хана) взяли под стражу. Справедливые воины чести храбро сражались и испили последний глоток. Со всех сторон бушевало пламя мятежа, высоко поднялась пыль раздора. Воины с живым и пробуждённым сердцем усмотрят в сей истории мораль: нарушение обещаний, трусость, неподчинение и неспособность распознать надлежащее место для сообщения секретов приводят к возведению дома зла и накапливают мусор разрушения. Несомненно, пришло время сорвать покровы с двуликих и очистить землю от пыли злодейских жизней. Когда известия доставили ко

Двору, обладатели права аудиенции доложили об этом, а преданные доброжелатели сошлись во мнении, что стоит направить в те края царские знамёна. Дальновидный прорицатель тайн сообщил некоторым придворным: «Нашу душу озарила мысль, что пыль мятежа скоро уляжется благодаря доброй службе наших преданных военачальников, и каждый смутьян отправится в свою пустыню, так что не стоит удостаивать этих недалёких людей приходом18 нашего войска. Нет сомнений, что отвага бунтарей основана на поддержке правителя19 Кабула. Вероятно, льстецы могут направить этого недалёкого злодея в Индию. Если царские знамёна уйдут в восточные провинции, в каком положении окажется основная часть моих подданных? Правильнее будет остаться в центре Халифата и молиться Несравненному Творцу. Мы сделаем справедливость и равновесие своим тайным войском и поразмыслим над судьбой. Наше благоразумие отразится на смертных, и наша бдительность станет очевидна». В скором времени его слова подтвердились, и бальзам коснулся глаз недальновидных.

295

В этом средоточии надежд и страхов

Они стояли на страже с пробуждёнными сердцами.

Глава 52

Начало 25-то Божественного года [с момента священного Восшествия на престол Его Величества Шахиншаха] — года фарвардин третьего цикла

Хвала Господу, что со славой завершился второй цикл, и открылся цикл третий. Сие событие побуждает меня вознести гимн мольбы Украшающему мир и Подателю жизни и рассыпаться в похвалах, дозволяемых моими способностями. Но откуда у шута из царства обусловленного бытия возьмётся сила или дерзость, чтобы, подобно павлину, расхаживать в этом вечнозелёном саду или воздымать стопу познания, спереди получая пинки от растерянности, а сзади принимая тычки от невежества.

Там, где мыслями о Боге всё полно,

Лишена сути наша мольба.

О сердце, воздержись от слов, доколь возможно,

Твоя стопа [стоит] высоко, будь бдительно, будь бдительно.

В ночь на пятницу (то есть в четверг), 24 мухаррама 988 г.х. (И марта 1580 г.), когда истекло 37 минут, Солнце бросило свои лучи на созвездие Овна. Настал день Нового года, [день] радости и восторга. На розовом кусте равновесия распустился цветок удачи. Небеса явили милость к Земле, а Земля облеклась величием Небес.

Вновь приукрасилась Разума весна, Рассудок уверился в бытии, Пора роста вступила в мир,

Земля придала весомость небу, Вновь мир обрёл вид юный, Вернулось счастье во многие жизни.

Поскольку пробуждённые сердца и активные головы прочли начертания небес на челе начала [года] и сделали чудесные выводы из вступления, огни возрастающей с каждым днём власти царского цикла осветили сердца и очи. Они (астрологи) возгласили вести о [скорой] гибели подстрекателей и искоренении мятежников.

Важнейшим событием стало освобождение от налогов (бадж у тамга). Хотя в начале правления был отдан приказ о сем великом благодеянии, однако — поскольку Владыка Мира оставался за занавесом, а также из-за алчности исполнителей приказаний Халифата — он не был проведён в жизнь, ибо болезнь застарелую и опасную не излечить без великих усилий врача. И особенно это верно в том случае, если проникла частица алчности и скупости, а врач физический пребывает под покровом. Ныне благодаря его непреклонной энергии сие приказание прозвучало вновь, и [Шахиншах] лично следил за его исполнением. Хотя гнев правителя и величие мирового господства привели бунтовщиков к покорности и смирению, и никто не смел преступить священные указы, однако в неизмеримой снисходительности он ослабил и исцелил запущенную болезнь милостивыми речами и молвил: «Правители древности и владыки прошлого взыскивали подати, чтобы обеспечить средства для завоевания мира, а также для целей управления. Ныне, когда Несравненный Создатель отдал под мою власть земли стольких великих принцев и назначил меня хранителем столь обширных богатств, можно ли оправдываться этой потребностью или помещать её на весы справедливости? Копящий истину разум дозволил подати в качестве награды1 за заботу о мире. Ныне, когда величием праведного мышления великие сокровища оказались у меня в руках, и в них [податях] более нет нужды, взимать их означало бы отступить от торного пути повиновения Султану мудрости и шагнуть стопой неблагодарности на стезю алчности». В согласии с сей разумной мыслью из обители милости последовал имеющий силу для всех: земель указ отменить подати бадж и тамга2, приносившие больше, нежели доходы с [разных] стран, и укоротить длань притязаний, дабы она не хватала за подол купцов.

296

Хвала сильному сердцу и необъятному таланту, что излучали щедрость, недоступную пониманию сей эпохи, и внушали духовную благодарность [целым] мирам людей. Где же Хатим Таи и Маан, сын Заиды3, и иные просветлённые дарители золота, дабы познали они хотя бы несколько различных степеней щедрости и склонили чело блаженства во дворе коленопреклонения стыдливости?

За чудными творениями весна явилась с летом, Весну принарядила осень, чтоб сокровища раздать.

Разумеется, украсители цветника Судьбы порой поддерживают рост воспитанника власти, [рождённого] под счастливой звездой и стремящегося к могуществу, облака щедрости коего изливаются описанным образом. В его длани оказываются отпирающие мир ключи, а сокровища эпохи обращают свой лик к его порогу. Прибытие податей Бенгалии ко Двору Халифата явилось ещё одним доказательством сего. Как уже упоминалось, Музаффар-хан отправил с Фатх Чандом