Буковины и Румынии, оставив основную промышленность без топлива, сырья и снабжения, а отрезанные от России южные регионы, включая Ромею, оставив без технического снабжения со стороны основной части России, в том числе и без поставок вооружений и боеприпасов.

Да, такой блицкриг, дальностью удара в 2500 километров был малореален в начале 1920-х годов, технические возможности сейчас не те, да и самой концепции блицкрига пока не существует, но в теории такой удар был возможен. В теории. Слишком много нужно для этого немцам иметь танков и самолетов, слишком уж расслабиться должны мы, и всё такое прочее. Но удар был возможен. И я не мог полагаться на то, что я тут такой умный.

Мне сорок один год. Один бог знает, что случится со мной в ближайшие двадцать лет. Полтора года назад я чуть не умер от «американки». Три года назад я несколько раз чуть не погиб. И я должен предполагать, что в самый критический момент «в лавке» меня не будет, а на посту командующих окажутся генералы, которые, по своему обыкновению, успешно готовились к прошлой войне.

С другой стороны, я не собирался зарывать в землю десятки и сотни миллионов золотых рублей, создавая аналог линии Сталина или линии Мажино. Это совершенно неподъёмные для моей империи деньги. И абсолютно бессмысленные. Нет, укрепленные районы и узлы обороны мы, конечно, строили в самых критических местах, но создавать сплошную линию укреплений от Балтики до Черного моря мне виделось нецелесообразным. Я лучше построю лишнюю тысячу промышленных предприятий на Волге и за Уралом. Далеко за Уралом.

Вообще, война с Германией, хотя и представлялась возможной, виделась мне малореальной. А вот война с Японией – очень даже. ОЧЕНЬ.

Особенно в контексте существующего британо-японского военного союза. Британия сейчас явно оптимизирует свои вооруженные силы, пересматривая и их численность, и структуру, и места базирования. В том числе путем передачи и продажи Японии излишков своего флота, а также предоставления кредитов и передачи технологий Стране восходящего солнца, страстно желающей создать свой ударный флот на Тихом океане.

Однако в Японии, как и всегда, было две партии – «флотские» и «сухопутчики». И наше активное продвижение на Дальний Восток и усиление в Северной Маньчжурии, Монголии и в Восточном Туркестане, именовавшемся в мое время Синьцзян-Уйгурским автономным районом Китая, не могло не беспокоить Токио. И американцы, в противовес вложениям британцев во флот, давали всякие кредиты именно на сухопутную армию Японии, стараясь уменьшить влияние «морской партии» при дворе и вообще возможности японского флота на Тихом океане.

Нужно ли говорить, что Япония «жрала» эти инвестиции с обеих сторон в два горла, распухая прямо на глазах? Численность армии и её вооружение росли, флот закладывал всё новые и новые корабли, моряки осваивали прибывшие из Британии крейсера и прочие эсминцы, шли переговоры о передаче/продаже английских линкоров и всё такое прочее. Я уж не говорю о покупке Токио у Мексики, при посредничестве Лондона, бывшего французского линкора «Париж».

Мы, конечно, пытались как-то играть на противоречиях «флотских» и «сухопутчиков», но пока не слишком успешно. Наша база в Ормаре, наши переговоры с Сиамом об аренде двух военно-морских баз, наши приготовления на острове Русский не могли не напрягать японских флотоводцев. И пока они явно еще не решили, кого им бить первыми: нас или американцев. «Сухопутчики» же, явно посматривали в нашу сторону, считая нас главной опасностью для амбиций Страны восходящего солнца в Юго-Восточной Азии.

Вообще же, если говорить объективно, мне, невзирая на всё мое хваленое послезнание, было очень трудно угадать предстоящего основного противника. Поэтому, усилия моих многочисленных конструкторских бюро были брошены на самые разные направления. Танки, самолеты, в том числе и стратегические, дальние подводные лодки, вертолеты, отчет вот об испытаниях ракет на полигоне ГИРД лежит сейчас передо мной. Не говоря уж об исследованиях в сфере будущего атомного проекта. В том же Санкт-Петербурге уже создан Радиевый институт, а Мария Кюри уже возглавила еще один Радиевый институт в Константинополе.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОДОК. ЗВЕЗДНЫЙ ЛИЦЕЙ. ПОЛИГОН. 13 марта 1920 года

Выстрел. Еще выстрел.

Джанна закусила губу.

Еще выстрел.

– Ваше императорское высочество, вы мажете. Девять, семь и шесть. Это никуда не годится.

Джованна сжала зубы. Ничего хорошего не было в том, что капитан Клыков обратился к ней согласно титулу. Это значит, что наставник их раздражен и не готов прощать расслабленность. Ведь даже в официальных обращениях внутри лицея все больше применялись обращения «князь», «принцесса», «сударь», «сударыня». Но если уж пошло «высочество», да ещё и «императорское», то это значило, что наставник крайне недоволен.

Да, панибратство в лицее было в чести. Все были братья и сестры. Новая аристократия и новая элита. Но представители высших сословий должны были являть миру образец служения и лучшего проявления. То, на что в первое время закрывали глаза у детей из простонародья, совершеннейшим образом не прощалось дворянству. Особенно родовитому и древнему. И принцессе Джованне Савойской пришлось эту прелесть познать на собственной шкуре.

Выстрел.

– Восемь! Соберитесь, ваше императорское высочество!

О, Дева Мария! Что ж такое-то! Опять «восьмерка»!

Приклад «Маузера К-96» прижался к плечу девочки. Медленный выдох.

Поймать миг. Поймать момент в легком движении ствола пистолета.

Выстрел.

Толчок отдачи вновь болезненно ударил в еще не прошедший с прошлого занятия синяк на правом плече. Винтовка системы «Мосина» не прощает расслабленности. Отдача сильная. Впрочем, в первые месяцы Джанна всё время ходила с синяками. Стреляли они много и из любого оружия. Различий между мальчиками и девочками не делалось. Учились все вместе. Стреляли все вместе. Оказывать медицинскую помощь и кашеварить учились все вместе.

– Девять! Лучше, принцесса! Еще лучше! Старайтесь!

Что ж, уже хотя бы «принцесса». Но не время расслабляться. Не время.

Вокруг звучали выстрелы. Полигон Звездного университета использовался максимально активно. И пусть пока лицеисты еще не проходят полноценной военной подготовки и серьезных теоретических занятий по тактике и стратегии боя, но они в обязательном порядке проходят стрельбы, занимаются рукопашным боем, учатся всему, что им так пригодится в университете. Погоны поручика не даются даром. А лучшие из лучших получат почетное звание флигель-адъютанта его всевеличия.

Выстрел.

– Девять! Пуля выше и правее ложится! Внесите поправку, принцесса!

Сильный боковой ветер мешал, но никто не обещал здесь тепличных условий. Каждый выпускник Звездного должен быть не просто образцом, но и бывалым опытным бойцом. Выносливым, сообразительным, умеющим выстоять перед лицом превосходящего противника. Выстоять и опрокинуть его, вне зависимости идет ли речь о сражении или банальной уличной драке.