Народу была тьма. Разодетые придворные, источая запахи пудры, мыла и ароматических эссенций, фланировали и сбивались в стайки, чтобы через мгновение снова распасться. Вино лилось рекой — и с каждой секундой смех и разговоры становились всё громче, грозя перекрыть музыку. Лица тонули в уютном полумраке, казались загадочными и притягивали взгляд.

Стоило войти в первый зал, как меня немедленно втянули в беседу две придворные дамы, совсем юные девчушки с одинаковыми страусиными перьями в волосах. Они защебетали одновременно, так что всё, что удалось разобрать — они счастливы меня видеть и ненавидят устриц.

Ценная информация.

Я пробиралась дальше, уклоняясь от такого рода бесед и посматривала по сторонам. Леди Кемброк, окружённая свитой ближайших друзей, от души хохотала и всё шлёпала какого-то узкоплечего мужчину веером по плечу. Я думала, что смогу проскользнуть мимо неё незаметно, но у этой женщины оказалось какое-то сверхъестественное чутьё:

— Ах, вот вы где! — воскликнула она и поманила меня: — Идите же к нам, дорогая Айрис!

Она уже звала меня по имени, как закадычную подругу.

— Прекрасный вечер, — сказала я из вежливости, прячась за бокалом вина.

— А с вашим появлением стал ещё прекраснее, — вдруг заявил потасканного вида шатен с неприятной манерой улыбаться только губами. Глаза его оставались пустыми, как у куклы. — Позвольте вашу ручку.

— Мой дорогой Лефорт своего не упустит, — кокетливо засмеялась леди Кемброк. — Что скажете? Как вам наше маленькое увеселение?

Она развела руками и покружилась, обводя зал руками.

— Если это маленькое, боюсь представить, что происходит на масштабных, — пробормотала я. Здесь одно вино стоит столько, что крестьянин на эти деньги сможет прожить год.

— О, тогда я заранее приглашаю вас на ежегодное веселье в честь первого дня весны. Вы ведь останетесь с нами до того момента? — озабоченно спросила леди Кемброк.

— Надеюсь на это, — совершенно искренне ответила я.

Любой расклад, при котором мне придётся покинуть дворец, выглядел неутешительно.

— Все слышали? Дорогая Айрис дала мне слово! — она ласково улыбнулась мне. — Как вы освоились во дворце?

— Не докучают ли вам поклонники? — наклонился ко мне Лефорт.

— Поделитесь, чем вы очаровали нашего замечательного лорда Вальде? — спросила мелкая черноволосая дама, что до сих пор с прищуром разглядывала кружева на моих рукавах. — Откройте свой секрет.

— Сэр Леонар ходит, как в воду опущенный, неужели это ваших рук дело, негодница?

— Какой прелестный фасон… Посоветуйте мне портниху, кажется, моя совсем отстала от модных веяний.

— Лефорт, если вы будете так пожирать глазами нашу гостью, я начну ревновать!

Они окружили меня таким плотным кольцом, что я ощутила нехватку воздуха. Пёстрая стайка попугаев, а я — кусок булки, который они сейчас растащат на крошки.

— Я не вижу королевы. Она не ходит на такие мероприятия? — спросила я, только чтобы прервать этот поток болтовни.

Вопрос произвёл эффект разорвавшейся бомбы.

Все разом замолчали. Лефорт неловко кашлянул и покосился на леди Кемброк. Та, однако, даже бровью не повела:

— Наша дорогая королева Бри, — сказала она с подчёркнуто сахарной улыбкой, — человек строгих нравов и высокой морали. Она предпочитает молитвы музыке, а веселью — беседы с духовником. Даже удивительно, как это она произвела на свет ребёнка. Не иначе, с божьей помощью.

В голосе женщины сквозила неприкрытая ирония. Лёгкая тень печали пробежала по её лицу и тут же исчезла.

Мне почудился скрытый смысл в этих словах, но расшифровать его я не могла.

— Не верьте всему, что видите во дворце, — вдруг шепнула она мне на ухо, прикрывшись веером. — Это маскарад, который никогда не заканчивается.

Она отстранилась и захлопала в ладоши, привлекая всеобщее внимание:

— Господа! Господа! Время танцевать! — Она стащила шелковые перчатки за пальцы и скинула их лакею. — Долой правила и условности! Сегодня мы свободны, как никогда!

Толпа откликнулась радостным гулом.

Противный Лефорт ухватил меня потной ладошкой и пылко чмокнул мою руку.

— Могу я украсть ваш первый танец?

Леди Кемброк снова врезала ему веером, на этот раз куда сильнее прежнего:

— Дорогой друг, сегодня не ваш день. Я вижу куда более подходящую пару для нашей красавицы.

Глава 29

Мой первый порыв отказаться захлебнулся, как только я увидела, на кого указывает женщина. Это был принц, но сегодня его вид несколько отличался от обычного. Камзол расстёгнут, с рубиновых от вина губ не сходит улыбка — он отдавался веселью и притягивал взгляд. Раньше мне казалось, что Эдельгар одинок и замкнут, потому и проводит много времени в уединении, но сейчас было понятно, что дело совсем не в этом. Он был открыт и радушен с окружающими, шутил и смеялся, так что меня неприятно ужалила ревность к тем людям, что его окружали. Для кого эти милые ямочки от улыбки, для них?

Я прижала бокал к щеке. Кажется, лёгкость местных вин обманчива, хмель уже ударил в голову. Но вместе с ним по венам заструилась бесшабашная смелость, так что я не хотела прекращать.

И прежде, чем кто-то осмелиться утянуть принца в танец, подошла к ним. Улыбки девушек несколько померкли с моим появлением, зато принц, кажется, искренне обрадовался:

— Леди Айрис! — Он взглянул поверх голов и помахал леди Кемброк. — Раз вы здесь, я могу больше не переживать о вашей социальной жизни при дворе?

— А вы переживали?

— Больше, чем следовало, — вставила высокая девушка, чьи светлые кудряшки были взбиты в лёгкое облачко. Со стороны она немного напоминала пуделя. Кажется, это была дочь одного из министров, но я не помнила, какого именно. — С его высочеством стало невозможно разговаривать.

Её сдавленный смешок не мог замаскировать недовольства. По тому, как держалась она и люди вокруг, становилось ясно, что леди-пуделиха в этих кругах кто-то вроде самой красивой девчонки в классе, с которой хотят дружить все остальные. Внешность её мне не казалась выдающейся — острый нос длинноват, мелкие кошачьи зубки странно смотрелись в широком лягушачьем рту, — но, в конце-то концов, есть вещи и поважнее. Например то, как по-хозяйски она держалась.

И как без стеснения придерживала принца под локоть, якобы увлечённая разговором.

Мне хотелось немедленно отцепить её и отшвырнуть подальше, на стол, чтобы паштет из дичи размазался прямо по голубому бархату её платья. Эта животная, глубинная часть меня,