новой домработницы семьи Леруа. Ирис уволила прежнюю за то, что она не пылесосила плинтусы. Моргана, Жасмин и Анжелика учились в разных классах, но у всех троих в тот момент оказалось по два свободных часа в расписании. У Морганы – потому что она упрекнула учителя математики в незнании его же предмета (и была права, но никого это не волновало), у Анжелики – потому что она вечно все прогуливала, у Жасмин – потому что учитель труда не любил арабов. И это был факт, не предположение. Он ей прямо так и сказал: «Я не люблю арабов, они занимают наши рабочие места, живут на пособие и бездельничают». Противоречие в его высказывании не ускользнуло от внимания Жасмин, но она промолчала. Вечером, когда она передала его слова родителям, отец сказал: «Работай больше других и докажи тем самым, что он неправ». Жасмин не понимала, ни почему она должна работать вдвое больше остальных, чтобы доказывать этому уроду что бы то ни было, ни почему она механически улыбалась, когда одноклассники, увидев ее в коридоре, всякий раз напевали «Аишу» Халеда, а ведь она терпеть не могла эту песню. Бенсалахи не подчеркивали свою бедность, не выставляли напоказ. В их семье часто говаривали: «Надо знать свое место в жизни». Они вкалывали с раннего утра до позднего вечера, платили налоги, пылесосили плинтусы, когда об этом просила хозяйка, и не жаловались. Единственной их целью было обеспечить достойное будущее детям. Иногда они мечтали, не особо веря в такую возможность, что их дети будут работать в офисе. Неважно, чем именно заниматься, главное – в офисе, это всегда лучше, чем мыть полы или горбатиться в три смены. Поэтому, когда один дальний родственник открыл транспортную компанию на севере страны, они уехали из пригорода Марселя, тем более что сами к тому времени уже три года сидели без работы. Несмотря на теплое солнце и соседскую взаимовыручку, на юге им казалось, что будущего у них нет, оно как будто забетонировано. И пусть в Бувиле им не хватало общения, но здесь, как и в Марселе, было море, а главное – у Ахмеда Бенсалаха был постоянный трудовой договор.

Жасмин прекрасно понимала, на какие жертвы шли родители ради нее и ее брата, и меньше всего хотела их разочаровать. Поэтому старалась «знать свое место». И ее место, очевидно, предполагало безропотное смирение. В тот день, не пытаясь разобраться, почему ее снова наказали без всякой причины, она закрыла свою тетрадь и отправилась в аудиторию для ожидания[18]. В дальнем углу класса Жасмин увидела Анжелику: та сидела с отсутствующим взглядом, скрестив руки поверх свитшота с надписью Nirvana, и ждала, когда закончится очередной прогуливаемый ею урок и ее юность. Жасмин была новенькой в лицее Виктора Гюго и знала лишь официальную версию инцидента в лодочном сарае: Анжелика в тринадцать лет потеряла невинность, словно обычная потаскуха, каковой она и была. Эрик заявил, что был сильно пьян и помнил лишь то, как она сама на него запрыгнула. И больше его не донимали: ну дал промашку парень, что об этом вспоминать. Для Анжелики же все так просто не закончилось. О ней стали сочинять всякие истории, распускать слухи о непотребных связях в разных гадких местах: среди мусорных баков, в публичных туалетах или на бувильском кладбище, где она часто бывала. Героями этих небылиц обычно становились мальчишки, которые сами же их выдумывали, но иногда туда вплетали какого-нибудь учителя или отца не пользующегося уважением ученика, а то и старика Рене – изредка его видели беседующим с Анжеликой на берегу. Так что Жасмин знала, кто такая Анжелика, и немного ее побаивалась.

В свою очередь, Анжелика ничего не знала о Жасмин, поэтому безразлично на нее взглянула и продолжила изучать свои обгрызенные, покрытые черным лаком ногти. Жасмин открыла учебник по математике, тетрадь для черновиков и принялась один за другим решать примеры, она писала карандашом, ведь его потом можно стереть и сэкономить бумагу. Ее заветной мечтой, сокровенным желанием было попасть на ежегодную национальную олимпиаду по математике, но она все не осмеливалась подать заявку. Жасмин любила математику за отсутствие в ней двусмысленности, за обнадеживающую точность. Двойка неизменно будет стоять между единицей и тройкой, никому и в голову не придет это опровергнуть. Цифры всегда знают свое место. Они придерживаются порядка. И это хорошо.

Через несколько минут после появления Жасмин в комнату влетела разъяренная Моргана с дневником в руках и потом битый час рассказывала дежурному педагогу, насколько несправедливо обошелся с ней учитель математики: она, мол, выявила ошибку в его объяснении теоремы Пифагора, а он не смог это признать из-за своего раздутого эго. Жасмин смотрела на нее ошарашенно, Анжелика потешалась. Интеллект Морганы был намного выше среднего, и она всегда четко излагала свои мысли. При этом не терпела ни намека на несправедливость. Если она чувствовала свою правоту, никакие голиафы или ветряные мельницы не могли заставить ее опустить руки. А главное, ей удавалось заставить вас поверить в собственные силы и проявить собственные убеждения, о существовании которых вы раньше не подозревали. Обычно она старалась вести себя сдержанно, но если ей взбредало в голову что-либо доказать, она могла убедить даже космонавта, что Земля плоская. Я и сама не раз попадалась на это. Моргана приходила в боевую готовность мгновенно: плечи расправлялись, в серых глазах появлялись искорки, безудержная энергия охватывала ее от пальцев ног до кончиков кудрей, таких густых, что ее прическа походила на подстриженный шариком куст самшита. В тот день под восхищенным взглядом Жасмин ей удалось убедить дежурного педагога отпустить всех троих. Моргана сразу покорила Жасмин абсолютным нежеланием смиряться или идти на компромисс. Оказавшись в пустынном школьном дворе с Анжеликой и Морганой, Жасмин вместо того, чтобы вернуться в аудиторию для ожидания или на урок, набрала полную грудь воздуха и сказала:

– Может, сходим в кафе или поделаем чего-нибудь вместе?

Жасмин никогда никому не предлагала сходить в кафе или поделать чего-нибудь. Она всегда ждала такого предложения со стороны, но сама не решалась никого побеспокоить. В любом случае лишних карманных денег на поход в кафе у нее не водилось. Моргана и Анжелика уставились на нее несколько удивленно. Осмотрительные ученики обычно избегали их общества. Стать изгоем в школе не сложнее, чем подцепить вшей в детском саду. Пообщался не с тем человеком – и заразился непопулярностью, а потом попробуй избавься от нее. Анжелика вопросительно посмотрела на Моргану, и та с улыбкой ответила:

– Почему бы