своей крови. Он заставил ее губы раскрыться, медленно проводя кончиком языка по трепещущим уголкам. Когда она сладко застонала в ответ, он в полной мере насладился сладким ощущением ее рта, доставляя ей удовольствие в неторопливом темпе. Он не хотел, чтобы она боялась этого — или его.

Гален оторвался от ее губ, затем проложил дорожку поцелуев вдоль линии подбородка, шепча:

— Индиго…

Голова Эстер откинулась назад. Его поцелуи были опустошающими, властными. У нее не было опыта, на который она могла бы опереться, и в результате от его дерзкого поцелуя, когда он прижался губами к маленькой полоске кожи над ее платьем с высоким воротом, у нее закружилась голова. Она не знала, как объяснить то, что он заставлял ее чувствовать, но не хотела, чтобы это заканчивалось.

— Я хочу прикоснуться к тебе, Эстер, — выдохнул он ей в ухо, в губы. — Ты прекрасна везде. Позволь мне показать тебе…

Она понятия не имела, что он имел в виду, но, если прикосновения, которые он обещал, были такими же мучительно сладкими, как и его поцелуи, она не стала бы протестовать.

Он снова завладел ее губами, и его руки заскользили по ее спине. В тишине полной теней кухни шуршал грубый муслин, и это был единственный звук, который был мягче, чем эхо их страстного дыхания.

Когда он начал развязывать верхнюю ленту ее ночной рубашки, Эстер поняла, что не должна допускать таких вольностей, но эта интерлюдия разожгла ее девичье любопытство. Она позволила ему развязать верхнюю ленточку, затем нижнюю, и когда почувствовала, как его губы заигрывают с ложбинкой на ее шее, задрожала в ответ. Ей было трудно говорить связно; его губы были теплыми, а язык, скользивший по ее коже, горячим. Она не могла ни говорить, ни думать; когда она почувствовала прикосновение его руки к своей груди, у нее перехватило дыхание. К ее удивлению, он наклонил голову, чтобы попробовать на вкус ее сосок через грубую ткань ночной рубашки, и она могла поклясться, что его губы обожгли кожу. Он так же нежно погладил другой ее сосок. Она застонала и откинула голову назад, ее тело желало большего.

Гален дал ей больше. Он развязал еще две тесемки и раздвинул половинки, чтобы доставить ей удовольствие без ограничений. Ее соски были твердыми, как отполированные ониксы, и сочными, как редчайшие фрукты. Он поцеловал сначала один, потом другой, смакуя каждый.

Когда его руки скользнули под ее платье, чтобы ощутить нежность кожи на талии и бедрах, Галену показалось, что она была создана из тончайшего шелка. Она была теплой, и ее тихие вздохи звучали в унисон с его собственным растущим желанием. Он знал, что не потребуется больших усилий, чтобы заставить ее девственное тело полностью отдаться ему; он чувствовал это по тому, как пылко она отвечала на его поцелуи, и по тому, как она дрожала и приподнималась под интимными движениями его рук. Она была зрелой, пышной и открытой для всех наслаждений, которые он мог ей подарить, но он не мог овладеть ею, она не принадлежала ему. Право любить ее в полной мере и пробовать сладость, струящуюся из ее шелковистых бедер, принадлежало другому мужчине. В этот момент он должен был остановиться, иначе рисковал скомпрометировать ее.

Когда Гален мягко и неохотно отстранился, Эстер осталась стоять, чувствуя, как внутри нее все еще пульсирует жар.

— Предполагается, что приличным женщинам это не должно нравиться, не так ли?

Он тихо усмехнулся и провел пальцем по напряженному соску.

— Это ты у нас правильная, ты мне скажи…

Она чувствовала себя бескостной, безвольной, но в то же время пылкой. Он поцеловал ее в губы, а затем начал поправлять завязки на ее платье.

Она тихо спросила:

— Что ты делаешь?

— Помогаю тебе оставаться невинной, хотя, видит бог, я этого не хочу.

Когда с последней завязкой было покончено, он снова поцеловал ее, на этот раз так горячо, что пламя снова взметнулось ввысь.

Он прошептал ей в губы:

— Иди в свою комнату, малышка, пока я не сорвал с тебя это одеяние.

Чувства Эстер бурлили. Какая-то часть ее хотела отбросить осторожность и позволить ему поступить по-своему, но она знала, что он прав. Она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в ответ, а затем прошептала:

— Мне действительно понравилось. Спокойной ночи, Гален.

Он ухмыльнулся.

— Спокойной ночи, малышка.

Несмотря на бурные чувственные события того дня, Эстер сразу же заснула, но несколько часов спустя Гален осторожно разбудил ее, встряхнув за плечо. В комнате была зажжена лампа, но ее слабый свет едва проникал сквозь полумрак. Увидев, что он сидит на кровати рядом с ней, она улыбнулась.

— Ты все же решил снять с меня ночную рубашку? — сонно спросила она.

Прежде чем он успел ответить, дверь ее спальни открылась, и в нее просунул голову мужчина, которого она никогда раньше не видела.

— Нам нужно идти, Галено.

Эстер удивленно села, натянув одеяло до подбородка, чтобы защититься.

Гален успокаивающе погладил ее по щеке.

— Он мой друг, Индиго.

Затем Гален повернулся к мужчине.

— Рэймонд, познакомься с Эстер Уайатт. Эстер, это мой хороший друг, Рэймонд Левек.

Рэймонд, который не уступал Галену ни в красоте, ни в росте, ответил с французским акцентом:

— Я рад знакомству, мадемуазель Уайатт.

— Я… тоже рада познакомиться с вами, мистер Левек, — смущенно ответила Эстер.

— Дай нам минутку, Рэймонд.

Однако, прежде чем уйти, Рэймонд перешел на свой родной французский и спросил:

— Она действительно так невинна, какой кажется, брат мой?

Гален ответил по-английски:

— Да, а теперь уходи. Я приду через минуту.

Эстер увидела, как Рэймонд улыбнулся, грациозно поклонившись в ее сторону, затем вышел и закрыл за собой дверь.

— Что он здесь делает? — спросила она.

— Он и его братья здесь, чтобы забрать меня домой. Я разбудил тебя, чтобы попрощаться.

— Попрощаться? — прошептала она.

Печаль в его глазах сказала ей всё. Ее сердце разбилось, но она стоически подавила свои эмоции и тихо спросила:

— Как скоро?

— Через несколько мгновений.

На мгновение ее глаза закрылись. Когда она открыла их, боль не уменьшилась.

Галену хотелось выругаться, завыть, сделать все возможное, чтобы это расставание произошло в другой раз. Он не хотел оставлять ее вот так, но у него не было выбора. На днях Рэймонд получил зашифрованное сообщение, которое Гален просил Эстер передать по телеграфу. Он знал, что его старый друг, не теряя времени, придет ему на помощь, но Гален не ожидал его так скоро.

— Малышка, я…

Эстер нежно прижала ладонь к его губам, останавливая то, что он