– Ну, как? Всё в порядке? – заботливо спросила Майли.

Джек снова кивнул.

– Да, конечно. Я справлюсь, – едва слышно прошептал он. Однако хомячок продолжал идти очень медленно, делая лишь крошечные, неуверенные шажки. Один шажок. И ещё один…

– Посмотрите только, кто вернулся! Подружка льва! – неожиданно заорал геккон.

Магазинные звери мгновенно встрепенулись и прильнули к прутьям своих клеток. И к стенкам своих ящиков и аквариумов. Глаза их горели любопытством. Они зашипели, заверещали, зашуршали. И даже рыбки принялись возбуждённо булькать и пускать крупные пузыри – к счастью, беззвучно.

– Пссст! Детки, не так громко! – отчаянно зашептала Майли. – Пожалуйста, прекратите этот румбум! У нас только один вопрос!

– Но ваш лев хочет нас съесть! – хором заверещали братья-неразлучники, испуганно прижимаясь друг к другу. – Где он?

Флопсон едва не рассмеялась. Но вовремя взяла себя в руки. Полицейские ни в коем случае не должны смеяться над свидетелями.

– Не волнуйтесь, наш лев ждёт на улице, – с серьёзным видом ответила она. – Мы комиссары звериной полиции. И у нас есть несколько вопросов.

Переполох лишь усилился, поскольку все начали усиленно обсуждать, могут ли животные быть полицейскими. Мнения разделились на два фронта. Причём Флопсон заметила, что звери с левой полки принципиально не соглашались с тем, что говорили звери с правой полки. Что бы ни говорила левая полка, правая обязательно говорила наоборот!

На одной стороне были хомячки, морские свинки, птички и другие мелкие животные. На другой – пауки, змеи и ящерицы. Только рыбки оставались в стороне, поскольку их всё равно никто не слышал.

Звери с правой полки придерживались мнения, что никакой звериной полиции нет и быть не может. И что она вообще не нужна. Левая же полка с пеной у рта утверждала, что звериная полиция – это просто замечательно. И что такая полиция не только возможна, но и крайне необходима.

А посреди всей этой ожесточённой дискуссии, меж перекрёстным огнём воинствующих полок стояли трое растерянных и даже немного потерянных полицейских. Майли и Флопсон продолжали крепко держать Джека, и все трое отчаянно пытались перекричать спорящих зверей. Наконец, не выдержав этого шумного бардака и почти сорвав голос, они побежали вглубь магазина, к черепашке Роне.

Флопсон торопливо изложила ей суть дела.

– Мы ищем трёх кроликов, которые были похищены несколько дней назад из городского парка, – сказала она.

– Несколько дней назад по магазину пробегал какой-то кролик, – коротко подумав, медленно произнесла черепашка. – Такой светло-серый и очень красивый. Но не могу утверждать, что это именно тот кролик, которого вы ищете.

– Именно тот! Вернее, один из них, – взволнованно вскричала Майли. – Это тётя Мони!

– Этот кролик был один? Может, с ним был ещё кто-то? – попыталась уточнить Флопсон.

Но Роня видела только тётю Мони, больше никого.

– Она всё ещё здесь? – возбуждённо спросила Флопсон. Неужели они напали на верный след?

Но её ожидало разочарование. Роня сообщила, что тёти Мони тут уже нет.

– И где же она? Может, ты знаешь? – Флопсон с мольбой посмотрела черепашке в глаза.

Но та лишь покачала головой.

– Этого я, увы, не знаю, – ответила она. – Этот кролик пулей метался туда-сюда по всему магазину. Он явно пытался убежать. – Она тяжело вздохнула. – Но потом он его поймал.

Роня показала лапой на Шписке. Вернее, на его письменный стол. Поскольку самого Шписке там уже не было… Где же он?

– И кто это у нас тут? – позади них раздался громкий голос.

Звери вздрогнули и резко обернулись. Перед ними стоял Шписке. Видимо, он незаметно подкрался сзади и теперь с изумлением разглядывал испуганных полицейских.

Флопсон тут же бесстрашно встала впереди Джека и Майли, закрыв их собой. В конце концов, она ведь была гораздо крупнее, чем они. И она обязана была защитить их.

На шее у Шписке висела уже знакомая Флопсон ленточка с пластиковой картой-открывалкой. А в руке он держал маленькую клетку с металлическими прутьями. Шписке осторожно присел на корточки.

– Ты ж моя прелесть, ты ж моё солнышко, – приторно-сладким тоном заворковал он. – Какая же ты красавица! Вот это находка! Настоящая красная панда. Ха! Да я получу за тебя целое состояние, пушистик!

С этими словами он медленно приподнял дверцу клетки. Таким же медленным, плавным движением он достал из кармана брюк пакетик и высыпал на ладонь несколько вкусняшек. В форме сердечек! Точь-в-точь, как те, которые друзья видели в городском парке. Шписке осторожно положил лакомство в клетку.

Братья-неразлучники в панике заметались по клетке.

– Нет, нет, нет! – пронзительно заверещали они. – Не ведись на это! Это ловушка! Если ты зайдёшь внутрь, дверца тут же захлопнется!

К неразлучникам присоединились черепашка Роня, геккон и змея. Дрожа от ужаса, они принялись кричать, чтобы Флопсон ни в коем случае не заходила в клетку.

Панда вскинула глаза и с недоумением посмотрела на них.

– Вы что? Неужели я выгляжу такой глупой? – спросила она. – Я же провела в клетке большую часть своей жизни. И ничто на свете больше не заставит меня зайти туда!

Поскольку Флопсон говорила на языке зверей, другие животные понимали её. Но Шписке-то не владел этим языком! Поэтому он не понял ровным счётом ничего.

Достал из пакетика ещё несколько вкусняшек и сунул себе в рот.

– Мммм, – он с деланым наслаждением закатил глаза. Потом ласково посмотрел на Флопсон. – Вкусно! Посмотри, какое чудесное, хрустящее лакомство! Просто пальчики оближешь!

Флопсон закатила глаза. Вот же дурак!

– Очень рада, что тебе вкусно! – воскликнула она. – Приятного аппетита!

Звери засмеялись.

– Да, милая, ты так сладко мурчишь… мур-мур? – проворковал Шписке.

– Я как раз хотела задать тебе тот же вопрос! – отпарировала Флопсон. – Мур-мур?

Звери вновь рассмеялись. Но, что самое удивительное – Флопсон услышала смех у себя за спиной. Это был Джек! Он тоже смеялся над Шписке. Маленькая панда чуть не подпрыгнула от радости. Да! Это именно то, чего она хотела – чтобы Джек перестал бояться. И ей это удалось!

Она принялась кружить вокруг ловушки и обнюхивать её со всех сторон. Потом неожиданно сильно толкнула металлический ящик, так что тот перевернулся. Вкусняшки высыпались наружу, и Флопсон хвостом раскидала их по полу.