году в Приморье в очередной раз приезжал Виктор Павлович Ломакин, первый секретарь Приморского крайкома КПСС 1969–1984 годов. Журналисты поинтересовались, насколько была успешной переселенческая политика в то время? «К сожалению, результат был мизерным, – отвечал Виктор Павлович. – Каждый год на протяжении 10 лет приезжали 2200 семей из Белоруссии и с Украины. На селе им предоставляли дом или квартиру, выплачивали подъёмные на каждого члена семьи. Но закреплялись на месте единицы, примерно 6,5 % от общего числа приезжавших». Чтобы закрепить переселенцев, Ломакин предлагал значительно увеличить льготы и повысить подъёмные. Кто знает, сказались ли бы благотворно эти меры, перестройка отодвинула переселенческую политику далеко на задний план российской стратегии развития Дальнего Востока.

Тереховка сохранила фамилии первопоселенцев – Шкураты, Базыли, Иванушко, Ладынские, Приходько, Купцовы. Некоторые фамилии время слегка трансформировало, они стали писаться как Купец, Шкурат, Азьмука (Озмука), Герасименко (Герасименок), Базалий (Базыль), Поддубный (Поддубнов), Тупицин (Тупица).

Подпоясано лесами

И стоит давным-давно

С красотой и чудесами

Тереховское село…

Эти строчки принадлежат перу нашей землячки Натальи Купцовой, скорее всего, имеющей прямое отношении к роду Купцовых. Рано ушла из жизни талантливая поэтесса. Свои стихи она читала по-особому, мягким завораживающим голосом, слепая была девушка, а видела сердцем.

Глава 8

Нешино

Переселенцы с Черниговской губернии в 1885 году основали и селение Нежино. Ходокам место понравилось: склон возвышенности в низовьях речки Сандуги[41], плавно переходящих в долину Суйфуна. Благозвучному названию село обязано украинцам. В XVIII–XIX веках Нежин был одним из центров просвещения и науки на Украине. В 1820 году в городке открывается Нежинская гимназия высших наук, близкая по замыслу к Царскосельскому лицею. Из младых дворян здесь готовили будущих образованных чиновников, учёных мужей, военных. В Нежинской гимназии в 1821–1828 годах учился Николай Гоголь. Здесь состоялась проба пера писателя, ранние опусы, например, сатира «Нечто о Нежине, или Дуракам закон не писан», к сожалению, не сохранились. Выбирая по окончании специальность, Гоголь остановился на юриспруденции – хотел «пресекать неправосудие».

В Приморье у нежинцев жизнь складывалась несладкая. Наскоро рыли котлован под землянку, накрывали хворостом, в таких «жилищах» кучно ютились 18 семей. На второе лето ставили хаты – как на Черниговщине, с соломенными крышами. Лес на строительство выделялся бесплатно из казённых дач. Хозяйственного инвентаря, что привезли с собой, не хватало, так что докупали в Никольске-Уссурийском. Скот брали у торговцев уездной столицы и у корейцев, проживающих в окрестностях. Весной разрабатывали целину, пахали, сеяли. Но 1886 год выдался неурожайным, и 12 семей решительно перебрались на другой участок, названный ими Ново-Нежино. На их место поселились другие 12 семей, такая переселенческая ротация была делом обыденным.

Среди первых жителей фигурирует фамилия Ефима Лепеи, прибывшего с семьёй в 1885 году пароходом «Россия». Позже фамилия стала писаться иначе – Ле-пеев. Среди потомков рода – Алексей Петрович Лепеев, фронтовик, художник, поэт-самородок. Он прожил долгую, честную жизнь, достойную прадедов. В архиве Надеждинского отдела краевого ЗАГСа хранится метрическая книга Нежинской церкви Владивостокского епархиального совета для записи родившихся, браком сочетавшихся и умерших на 1921 год. На страницах этого документа нашлись имена отца Алексея Лепеева – Петра Васильевича – и деда – Василия Евфимиевича[42].

Елизавета Степановна Левицкая, в девичестве – Штабная, рассказывала, что предки её из Сибири три года на быках добирались до Приморья. Фамилию деда, Михаила Терентьевича Штабного, тоже сохранили страницы той метрической книги. Крепкая натура была и у его сына Степана Михайловича (отца Елизаветы Степановны), которому в 1931 году поручили организацию колхоза «Красный нежинец», одного из первых в районе и крае.

В записях, сделанных в 1921 году, фигурируют имена пусть не первопоселенцев, но тех, кого можно отнести к старожилам села, – это Андрей Яковлевич Копылков, Василий Петрович Ковальчук, Капитон Егорович Ушаков. Добавим в этот список ещё несколько фамилий, сохранившихся в памяти пожилых людей: Качура, Клыковы, Кухтины, Шевцовы, Мелещенко, Чучманский, Рыбальчук, Вернохаев, Лукьяненко, Базалий (первоначально Базыль).

Первопроходцы порой выбирали себе земли и селились самовольно, без решения сельского общества. В европейской части России так называемое «захватное право» существовало до середины XIX века, в Приморье оно свободно применялось вплоть до революции 1917 года. Примечали, естественно, самые плодородные земли и площадью – не меньше ста десятин. В 1894 году добрался до Нежина землемер Переселенческого управления, нарезал сельскому обществу 3619 десятин удобной и 381 десятину неудобной земли – участки из расчёта на 36 семей. Без плана селения такая нарезка привела в будущем к конфликтам, когда стали прибывать новосёлы. И сказать, что 40 семей переселенцев в 1903 году ощутили явный недостаток земельных угодий, значит практически не выразить того разочарования, что испытали люди, у которых в одночасье рушились надежды на богатые наделы и которых охватывало полное отчаяние. Можно понять и старожилов: в приказном порядке крестьянский начальник нарезал прибывшим часть распаханных земель, принадлежащих тем, кто поднимал целину. Недовольство зрело с обеих сторон, стычки перерастали в драки.

Нежино, современный вид

К тому же с 1906 года агротехники стали отмечать окисление почв сенокосов, дело дошло до подворного межевания сенокосов, хотя раньше каждый косил там, где хотел, и столько, сколько мог скирдовать. Домашний скот пасли на выгоне площадью около 500 десятин. Чтобы огородить такую площадь, не пожалели общественных денег, истратив 1500 рублей. Лошади, коровы, молодняк от года и старше, а также быки-производители паслись вместе. В местном стаде ходили одновременно до 50 бугаёв, в том числе 25 чужих (частных владельцев из Раздольного и Никольска-Уссурийского) – за отдельную плату, как сообщается в отчёте за подписью заведующего статотделом Переселенческого управления Александра Анатольевича Меньшикова.

Около Нежина для селян был отведён лесной надел, порядка 150 десятин. Деревья – дуб, ясень, берёза, ольха, липа – были старые, от 50 до 500 лет, и годились преимущественно на дрова. Для своих нужд лесом можно было пользоваться, но не в коммерческих целях – на продажу. Аналогичная ситуация складывалась и с рыбалкой. Меньшиков отмечал: «Рыбу ловят только в своём наделе… Улов за последние 10 лет сильно уменьшился; так, в 1900 году улов на семью достигал 50–60 пудов, а в 1910 году – 3–5 пудов… С июня по август – горбуша, карась, сазан и плотва, а в сентябре – только кета. Рыбу ловят неводами и никому не продают».

По данным, собранным чиновником Переселенческого управления И.В. Данильченко, в 1902 году в Нежино проживало 62 семьи – 85 мужчин и 43