он лет[373],

Как принца Бальтазара он пленил

И волей благородной и высокой

Он принцу сохранил, как рыцарь, жизнь —

Отважному, но злому португальцу.

40 Но кара есть на небе[374],

И Немезида[375] с фуриями[376] тоже,

Есть и кнуты[377],

Что досягают иногда убийц,

Те не всегда от них уходят, к счастью.

45 Да, да, так время движется вперед

Украдкою, как вдруг сверкает гнев,

Как гром, сокрытый в облаке огня,

И разрушенье сеет вкруг себя.

[Ступайте. Я прошу меня пустить.]

Дополнение четвертое

Акт III, между сц. 12 и 13; последняя ремарка дополнения замещает первую ремарку акта III, сц. 13

Входят Жак и Педро[378] [с факелами].

Жак

Не понимаю, Педро, для чего

Хозяину понадобились мы,

Когда все люди, птицы, звери спят,

А бодрствуют лишь воры да убийцы?

Педро

5 Хозяин наш совсем умом ослаб

С тех самых пор, как умер сын его.

Его летам приличествует сон,

А сердцу отдых, он же без конца

Безумствует, оплакивая сына.

10 Бывает, за обеденным столом

Он, будто рядом сын, с ним говорит,

А после, в буйстве наземь повалясь,

Кричит: «Горацио! Где Горацио?»

Теперь печалью он источен так,

15 Что человека в нем ни на вершок[379].

Но вот идет он.

Входит Иеронимо.

Иеронимо

Я в каждую заглядываю щель,

Смотрю на деревах, в лесу брожу,

Ищу в кустах, топчу ногою землю,

20 Ныряю в воду, в небеса гляжу,

Но все не вижу сына моего.

Эй, кто здесь? Духи? Духи?

Педро

Мы ваши слуги верные, сеньор.

Иеронимо

Зачем в ночи вы факелы зажгли?

Педро

25 Вы нам велели их зажечь и ждать.

Иеронимо

Нет, нет, ошиблись вы, я ж не ошибся.

Зачем такое вам велеть сейчас?

Зажгите в полдень факелы свои,

Когда во всей сияет солнце славе,

Тогда зажгите.

Педро

30 Жечь мы будем день[380].

Иеронимо

Пускай. Кровавая блудница-ночь

Свои измены прячет в темноте,

Геката[381] ж бледнолицая, луна,

Дает свое согласье на грехи,

35 А звезды все, что смотрят ей в лицо —

Булавки лишь на платье у нее,

И те из них, что святы и сильны,

Спят в темноте, когда светить должны.

Педро

Не стоит дерзким словом их дразнить.

40 Вас заставляет говорить печаль

О том, что вам неведомо, сеньор.

Иеронимо

Ты лжешь! О сумасшествии моем

Ты все твердишь. Ты лжешь, я не безумен.

Я знаю, что ты Педро, а он Жак.

45 Я докажу, что прав. В ту ночь, когда

Убили сына, где была луна?

Светить она должна была. Найди

Ты альманах[382]. Такая благодать

Была в Горацио, что при лунном свете

50 Свой выронил убийца бы кинжал,

Хоть даже б весь из злобы состоял.

Увы, коль зло не знает, что творит,

Что злу мы скажем?

Входит Изабелла.

Изабелла

Вернись домой, Иеронимо, прошу.

55 Зачем свою печаль усугублять?

Иеронимо

Да, ты права. Напрасно мы сошлись.

Не плачу я. То слуги подтвердят.

Нам весело. Нам весело, жена.

Изабелла

Но как? Веселье здесь? Веселье здесь?

60 В том месте самом и близ той сосны,

Где был Горацио зверски умерщвлен?[383]

Иеронимо

Был... — Помолчите, выплачется пусть. —

Я древо то из зернышка растил.

Когда ж была в Испании жара

65 И сохли от нее и стар и млад,

Его, как подобает, дважды в день

Я поливал водою ключевой.

Оно росло, росло, давало плод,

И наконец

70 Здесь виселица выросла. Висел

На ней твой плод и мой. О злое древо!

Стук в дверь за сценой.

Кто там стучит?

Педро

Художник, господин.

Иеронимо

Пускай изобразит он здесь уют,

Где лишь рисованный живет уют.

75 Пускай войдет. Не странно ли, однако!

Я посадил то древо сам![384] Вот так

Хозяева выводят в люди слуг,

А те за это злобой платят им.

Входит художник.

Художник

Благослови вас Бог, сеньор!

Иеронимо

80 Что? Расскажи-ка мне, насмешник злой,

Когда и чем я был благословлен?[385]

Изабелла

Что надобно тебе, добрейший?

Художник

Сеньора, справедливости.

Иеронимо

Самонадеянный глупец! Ты хочешь,

85 Того, чего на свете нет?

Все золотые рудники земли

Имей ты, справедливости и то

И унции не купишь.

Всю справедливость Бог себе забрал,

90 Коль есть она, то только от него.

Художник

Тогда Господь

За сына мне убитого воздаст.

Иеронимо

Как, был твой сын убит?

Художник

Увы! Никто так сына не любил.

Иеронимо

95 Что ты сказал? Никто? Да это ложь

Размером с землю. У меня был сын,

Чей стоил самый малый волосок

Всех сыновей твоих[386]. Он был убит.

Художник

Мой сын — вот все, что было у меня.

Иеронимо

100 И у меня. Но стоил, я клянусь,

Он легиона. Да к чему тут счет?

Жак, Педро, в дом ступайте.