— Как будет угодно, — тюремщик опустил руку с плетью. И дал команду закрывать ворота.

Хаврат стоял в нескольких метрах от Илии, смотря в его сторону, и даже не моргнул, когда начальник тюремной стражи сделал замах плетью.

Илия подошел к Хаврату и посмотрел внимательно в глаза.

— Я надеюсь, что не ошибся в тебе хаск.

— Зачем я тебе? — Хаврат смотрел, не отрываясь на Илию.

— Мне нужен опытный боец. Там куда я иду хороший клинок на вес агата. Возьми меч. — Илия кивнул одному из стражников, чтобы тот бросил ему клинок.

Стражник вопросительно перевел взгляд в сторону начальника тюремной стражи. Тюремщик несколько мгновений оценивающе смотрел на Илию.

— Этот раб положил четырех наших людей, прежде чем его вынудили сдаться. У нас в руках оказалась его сестра. Мы бы хлебнули с ним тут горя. Я рад, что вы его выкупили, но я крайне не рекомендовал бы вам давать ему оружие.

— Дайте ему меч, — Илия вынул из-за спины свои клинки и повел плечами, разминая их.

— Щас будет потеха, — не весело усмехнулся тюремщик и кивнул стражнику.

Один из охранников бросил клинок перед ногами Хаврата. Железо упало в метре от ног молодого человека, выбивая облако пыли.

— Какой смысл мне с тобой драться? — Недоуменно поинтересовался Хаврат, продолжая стоять.

— Я хочу знать. Ошибся я в тебе или нет? — Илия положил клинки на свои плечи, держась за рукояти.

— Зачем мне убивать уважаемого арла, который меня только что купил?

— Ты слишком много задаешь вопросов Хаврат. Бери меч.

— Вы зря потратили свои деньги. Я не стану драться, — хаск покачал головой и развернулся, намереваясь вернуться в тюрьму.

— Ты хочешь помочь своей сестре? Она не протянет долго на руднике, став забавой для местных охранников. — Жестко произнес Илия.

— Поэтому я возвращаюсь, — зло произнес Хаврат, резко обернувшись в сторону незнакомца с мечами. Затем он продолжил путь в сторону ворот.

— Я даю тебе слово, что с ней ничего не случится. Ее возьмут в дом старейшины присматривать за хозяйством. — Произнес Илия.

Хаврат замер. Возле него, буквально на расстоянии вытянутой руки стоял один из охранников, который оценивающе смотрел в его сторону. В следующее мгновение хаск сделал выпад, ударив ногой в грудь стражнику. Того отбросило на стену и не давая ему упасть, Хаврат подхватил потерявшегося от удара стражника, выхватывая меч из ножен.

Стражники метнулись в сторону обнаглевшего раба, но тюремщик остановил их жестом. Хаврат вернулся на свое место и носком ноги подцепил лежащий в пыли меч, подбросив его в воздух. Тот, взлетев, сделал оборот и удобно лег в ладонь хаска.

Крутанув мечами в воздухе, со свистом рассекая его, Хаврат быстрым движением сблизился с Илией и первым нанес удар. Илия отпрянул назад и парировал удары. Два бойца сошлись в поединке. Зазвенела сталь.

Перед воротами тюрьмы, в образовавшемся из любопытных жителей и страдающих сейчас от безделья стражников кругу, бились на мечах два арла. Ни один не уступал другому в мастерстве владения мечами. Раб бился наравне с незнакомцем.

В какой-то момент Хаврат сделал выпад, и Илия, парировав его, резко выбросил вперед ногу, ударив парня в грудь. Хаврат отлетел в сторону, падая спиной на землю. В следующее мгновение Хаврат рывком встал на ноги, но Илия не дал ему времени для занятия позиции, и хаску сейчас пришлось парировать удары, которые сыпались на него словно град.

Мечи крутились вокруг Илии, точно живые, создавая неприступную защиту, и в тоже время наносили смертоносные удары. Хаск вовремя уходил с траектории ударов, однако на контратаку у него уже не хватало сил.

Через несколько мгновений Хаврат вновь оказался на земле, сбитый подсечкой по ногам Илией, а еще спустя мгновение он почувствовал острый укол клинка в шею. Илия стоял над ним с отведенным в сторону одним мечом и вторым мечом у шеи хаска.

Хаврат тяжело дышал. Их глаза встретились.

— Так может драться только один арл во всей Империи… — Хаврат не договорил. Меч больно уколол его в шею, а незнакомец покачал головой.

Через минуту оба воина направлялись в сторону дома старейшины. Тагул согласился взять в дом сестру Хаврата, не смея отказать важному гостю из столицы. Да и синий камешек тонкой огранки приятно грел душу. За такую щедрость он готов был взять Сеолу в дочери.

— Я не могу понять, для чего я тебе понадобился? — Спросил Хаврат, когда он вместе с Илией расположился в соседнем доме старейшины. В комнате в стене горел огонь, поддерживая тепло в помещении.

— На границе нашей империи происходят странные вещи. Император отправил меня узнать, что твориться на границе с Антанией. Разведывательный отряд пропал без вести, а уцелевший воин сошел с ума, твердя о мертвецах.

— Мне нет дела до империи, которой наплевать на своих подданных — произнес Хаврат.

— Ты не прав. Мин-Одат очень заботится о своих подданных. Если ты думаешь, что тебе нет дела до Империи, тогда подумай о своей сестре. Если империя падет от неизвестной угрозы, то даже тебе ее не спасти. — Илия смотрел на языки пламени, которые плясали в очаге.

— Если пропал целый разведотряд, то, что можем сделать мы? — Хаврат внимательно посмотрел на Илию.

— Отряд не был готов к тому, что там увидел, — тихо произнес начальник дворцовой стражи. Сейчас его мало занимал этот разговор. Перед глазами всплыл образ улыбающейся девушки. Это была Лей-Сан. Илия с любовью вспоминал те мгновения, когда они были вместе.

Казалось бы, хрупкая девушка, Лей-Сан обладала по истине, крепким, если не сказать мужским характером. Цепкий ум, пронзительный взгляд зеленых глаз и обезоруживающая улыбка в те минуты, когда она смеялась, заходясь звонким мелодичным смехом.

Лей-Сан претили все эти знатные вельможи, которые заискивали перед ней при каждом удобном случае, но воспитание, данное ей отцом, не позволяло вести себя с ними по-хамски, как ей порой очень хотелось.

Любимым занятием Лей-Сан было покидать дворец, под покровом ночи, переодевшись в одежды простолюдина и вместе с компанией таких же детей знатных особ, обворовывать богатых горожан, раздавая добычу бедным горожанам. Обрадованные бродяги тут же шли пропивать в местные таверны так удачно свалившееся на них богатство.

Однажды она попалась в руки людям Илии. Молодой человек сразу разглядел в хулиганке дочь Мин-Одата, но виду не подал. Продержав ее ночь вместе с единомышленниками в тюремной камере, наряду с обычными дурно пахнущими бродягами, он был удивлен, когда в камере из всех ее единомышленников к утру осталась она одна. Остальные не выдержали и, признавшись, были выкуплены своими родными.

Утром Илия выпустил свою заключенную, выведя за стены острога.