— О боже, Альбина, что у вас тут происходит?! — раздался за спиной голос Тина.

Аля повернулась.

Валентин подбежал к ней и прижал к груди.

Яницкая разревелась. Тихо всхлипывая, она вытирала слезы, а они всё лились и лились.

— Ну, ну, всё хорошо, — убеждал ее Валентин, утаскивая в сторону от здания. — Что же такое? У нас тут обычно безопасно… Хорошо, что вы не пострадали.

А слезы продолжали литься.

— На меня, — всхлипнула Яницкая и полезла в сумку за платочком, чтобы утереть сопли, и пару раз шмыгнула носом. — На меня еще штукатурка чуть не упала.

— Нужно было сразу отойти в сторону дорожки и ждать меня. Почему вы вообще одна? Я же вас с Алексеем оставил? — строго спросил гид.

— Мы, — Аля снова шмыгнула, постепенно успокаиваясь. — Мы разошлись.

— А зачем?

— Ну… Алексей пошел внутрь, я не захотела.

— Никуда не уходите, — велел Валентин. — Не группа, а какие-то неуловимые мстители. Савелий с Владимиром потерялись. Вас, вот… тоже чуть не потеряли. Не хватало еще, чтобы Алексей там провалился куда-нибудь, — он развернулся.

— Никуда я не провалился, — раздался голос Добермана. — У нас тут новое представление? Можно билеты приобретать? — он выразительно посмотрел на Альбину.

— Почему вы оставили ее одну? — возмутился Тин. — С лесов упала доска, похоже, прогнила. Хорошо, что Альбина шла не у самой стены. А то могли бы быть более серьезные последствия.

— А, теперь доска… — усмехнулся Алексей.

— Не понимаю вашего сарказма. Я думал, ее прибьет, — Тин встал между Алей и Добеманом.

— Вы, в смысле, сами эту доску видели? — усмешка стала жестче.

— Да, представьте себе!

Яницкая выглянула из-за плеча гида. На лице Алексея на какой-то момент промелькнула растерянность.

— Вы меня не разыгрываете? — уточнил он.

— А что, здесь где-то на Оскара номинируют? — не удержалась Аля, но голос дрогнул от недавних слез.

— И камень тоже на тебя в самом деле упал?

— Штукатурка, — шмыгнула Альбина и вытерла нос бумажным платочком.

Аллилуйя! Непробиваемый Доберман источал растерянность и чувство вины. Какая прелесть!

— Альбина просто притягивает неприятности, — буркнул Тин.

— А еще штукатурку и доски, похоже, — так же тихо заметил Алексей. — Я хочу посмотреть, где это случилось.

— Так, вот только доморощенных детективов мне не хватало! — возразил гид. — Я и так не знаю, где искать Савелия с Владимиром, еще и вас потом искать придется!

— Саву я видел внутри, мы с ним обменялись парой слов. Владимира с самого автобуса не видел, — ответил Доберман. — Я всё-таки посмотрю. 

— Знаете, пусть полиция занимается своим делом. Не нужно ей мешать. — Тин был неумолим. — Давайте найдем Савелия и Владимира и пойдем в автобус.

— Саве-е-лий! Ива-а-нович! — гаркнул Доберман.

— Я его сейчас наберу, — предложил Валентин, доставая из кармана смартфон.

— Что вы тут разорались, аки Соловей-Разбойник? — посетовал Зубков, появляясь со стороны главного входа в здание.

— Тут Альбину чуть не пришибло, — сообщил Тин, обнимая Алю одной рукой за плечи и прижимая сбоку к себе.

Яницкая аккуратно освободилась от объятий.

— Монах? — уточнил Сава.

— Доска, — ответил Алексей. — А где Владимир?

— Не знаю, — пожал печами Савелий. — Он разве не с вами был?

Тин достал-таки телефон, нажал вызов и приложил к уху.

— Владимир, а вы где? — спросил он у телефона. — Да? Ну, хорошо. Спускаемся, — бросил он остальным. — Он у автобуса.

И легонько подтолкнул Алю в спину в направлении дорожки.

— Алексей, не тормозите! — окликнул Тин. — Как дети малые.

Спускались молча.

— Что такое похоронное настроение? — живо поинтересовался Владимир.

— Сплошные нарушения с этой техникой безопасности, — буркнул Савелий. — А вы чем тут занимались?

— А я отвлекся… А вы уже все ушли… — как-то неуверенно ответил Вовочка, пряча взгляд. — И решил уже здесь подождать.

— Ладно, — прервал обсуждение Валентин, пропуская всех в салон микроавтобуса. — Трогаем.

Алю пропустили первой, но она решила ошибок не повторять и устроилась на заднем ряду сидений для обиженных и оскорбленных. Остальные сели на те же места, на которых ехали к храму.

Алексей, проходя по салону, на несколько мгновений застыл у своего сидения, глядя на Алю. Будто что-то хотел сказать.

Но передумал и сел.

Дорога к базе прошла в молчании под попсовые страдания в компании Люси.

Альбина продумывала стратегию поведения с Доберманом. Умом она понимала, что лучшая стратегия с ним — не продумывать стратегии. Но в голове всё равно крутились их перепалки. Его отповедь. Его растерянность. Выражение лица перед тем, как он сел.

Нужно было перестать думать о белой обезьяне с гранатой.

Но никак не получалось.

На базе было пусто и тихо. Троицу оставшихся на базе было не видно и не слышно. Альбина поднялась к себе, чтобы переодеться во что-нибудь более демократичное. Или наоборот, что-нибудь романтичное? Следовало подумать о новой записи.

Аля рассеянно перебирала плечики с одеждой. Ее взгляд остановился на чемодане, который лежал на дне гардероба.

Дном вверх.

Яницкая присела и провела рукой по замку.

Она всегда кладет чемодан крышкой вверх. Всегда.

Оставшиеся там вещи были перемешаны, будто чемодан перевернули с ног на голову. Впрочем, так и было. Чемодан перевернули.

Но кто?

Аля заглянула на полки. Пусть это не бросалось в глаза, но вещи были сложены по-другому.

Чертовщина какая-то.

Нужно с кем-то посоветоваться. Но жаловаться Валентину не хотелось. Она уже и так горничных выставила в глазах администрации как сборище воровок-рецидивисток. Добавлять дров в этот костерок  не хотелось бы.

А единственного человека, которому она доверяла, Яницкая уже дважды за сегодня вывела из себя. Пожалуйся она ему на переполох в чемодане, уже никогда не отмоется от клейма преследовательницы.

Так что будем ждать и наблюдать.

* Все персонажи, события и места их развития являются вымышленными.

Дорогу на базу Штык провел в размышлениях о том, как хорошо было в армии. Было понятно, в кого стрелять. И не было желания спорить с командованием. Разве что по методам достижения цели. Но по самой цели — никогда.