– Не гувернантка? В таком случае… кто вы?

Рона усилием воли заставила себя прикусить язык.

– Никто, – быстро ответила она.

– Ну, вы же хотели что-то этим сказать?

– Вы сами говорили, сударыня, что все мы мечтаем.

– В вашем случае это… грустные, маленькие мечты. Да, я знаю, моя дорогая. Я присматривала за вами. Мой несчастный братец, кажется, что-то придумал на ваш счет, но ничего, пройдет время, и в голове у него прояснится. А вы… Мне все равно, прояснится у вас в голове или нет, если вы не станете путаться у меня под ногами.

Она отошла и снова качнула бедрами, как будто подчеркивая значимость своих слов.

– Я надеюсь, вы этого не забудете?

– Я никогда ничего не забываю, сударыня, – произнесла Рона. – Ни слов, ни жестов… Ни обид.

Говорить такое было настоящим безумием, но в ту минуту Рона противостояла графине, как женщина женщине, и по глазам Эмилии она увидела, что графиня это поняла.

– Вы имеете наглость мне угрожать?

– Да, – просто ответила Рона.

Она понятия не имела, что будет делать, если Эмилия примет ее вызов. Эти слова она произнесла только потому, что гордость не позволила ей уступить этому высокомерному существу. Наградой ей было выражение неуверенности, появившееся на лице Эмилии.

Русская графиня пришла в себя, но не до конца. Ее губы едва заметно дрогнули. Она подошла к открытой двери в соседнюю комнату, где чуть раньше переодевалась, и лучезарно улыбнулась кому-то, кто находился там, не видимый Роне.

– Как я выгляжу, дорогой? Тебе не жаль потраченных денег?

Рона замерла.

Как бы ей хотелось узнать, что за мужчина сидел в той комнате, что за мужчина платил, чтобы одеть графиню и, вероятно, будет ее раздевать.

Но Эмилия шагнула внутрь и плотно закрыла за собой дверь.

Рона напрягла слух, надеясь, что услышит голоса, но уловила только тихий смех. Ей не удалось определить, кто именно смеялся.

Она стояла и смотрела на закрытую дверь, чувствуя, как мир погружается в холод.

Вдруг ей стало страшно.

* * *

Большой бальный зал в глубине дома Тьери утопал в белых цветах. Оркестранты уже заняли места. С минуты на минуту ожидались первые гости.

Наверху шли последние приготовления. Алиса в белом платье и в жемчужном ожерелье, подаренном отцом, была похожа на фею.

Счастливый день рождения омрачало лишь одно.

– Ах, если бы дядя Питер был сейчас здесь! – вздохнула Алиса. – Как он мог забыть о моем дне рождения?

– Наверное, он просто очень занят, – предположила Рона, стараясь говорить как можно беспечнее, хотя у нее самой душа была не на месте.

Ей очень хотелось встретиться с Питером, заглянуть ему в глаза и увидеть там опровержение намеков русской графини. Но он даже не удосужился вернуться ко дню рождения Алисы.

Продолжать надеяться было бессмысленно. Рона узнала все, что хотела знать.

Для себя она выбрала серое шелковое платье с жемчужным отливом, настолько же скромное, насколько платье графини Ростовой было вызывающим. Вырез на груди был немного выше, чем у обычных бальных платьев. К этому наряду Рона надела изысканную серебряную цепочку тонкой работы.

У нее было огромное желание облачиться в свое лучшее платье и самые дорогие украшения. Рона прежде была царицей бала и могла бы стать ею сейчас, если бы только имела возможность быть собой.

Но такой возможности у нее не было. Она гувернантка и должна об этом помнить.

Граф немного нахмурился, когда увидел ее платье, и она поняла, что он представил, как она могла бы выглядеть в одном из туалетов, которые он хотел ей подарить. Однако ему хватило деликатности не упоминать об этом.

Наконец пришло время начинать бал. Гости продолжали приезжать в роскошных каретах. Среди них было много знакомых месье Тьери, входивших в правительственные круги. Этот вечер обещал стать одним из самых ярких событий сезона.

Месье Тьери открыл бал, пригласив на танец Алису. Его жена танцевала с графом.

Рона недостатка в партнерах не испытывала. Сначала ее пригласил Анри, затем Марсель, а потом Жак, который зарделся, как маков цвет, когда подошел к ней с поклоном.

Появился и граф Алексей. Он пребывал в самом благодушном настроении, однако объяснить, почему до сих пор нет его сестры, не смог.

– У нее своя жизнь, о которой мне мало что известно, – сказал он, подмигнув всем, кто на него смотрел. – Но осмелюсь предположить, что скоро она явится.

Танцуя с Роной, Алексей продолжал рассуждать в том же духе. Она машинально отвечала на его вопросы и была рада, когда танец закончился.

Рона остановилась у приоткрытой двери. Ей ничего не стоило незаметно проскользнуть в нее, что она и сделала, молясь, чтобы этого никто не заметил.

Молитвы ее были услышаны, и она оказалась в широком коридоре, одна стена которого была увешана картинами, а другую занимал ряд больших окон. После шума и суеты поклонников наступил блаженный покой. Если бы можно было вот так же взять и сбежать от своих мыслей. Исчезла ли бы тогда ее внутренняя тревога?

Окна коридора выходили во внутренний дворик с галереями, лужайкой и фонтаном. Горящие повсюду разноцветные фонарики придавали этому месту волшебный вид. Рона залюбовалась фонтаном. Она была очарована его красотой.

Вдруг девушка замерла.

Она увидела нечто совершенно невероятное.

Или это игра водной пыли в воздухе породила в ее сознании несуществующий образ?

В следующий миг Рона нашла дверь, распахнула ее и бросилась во двор через галерею, пытаясь рассмотреть за газоном арки галереи с другой стороны.

Было темно, но Рона знала, что увидела его.

Это был Арлекин.

Он стоял там, прислонясь к колонне, и его глаза поблескивали сквозь прорези в маске.

Но теперь он исчез.

Рона тихонько вскрикнула от мысли, что ей это померещилось. Он должен быть где-то там! Должен! Иначе она не сможет больше жить.

Она обошла угол галереи и увидела в дальнем конце дверной проем. Вдруг оттуда показалась рука и поманила ее. Рона ускорила шаг, но, когда подошла к двери, рука уже исчезла.

Дверь осталась открытой. Сделав глубокий вдох, Рона шагнула в темную комнату. То немногое, что она сумела рассмотреть, открылось ее взгляду лишь благодаря разноцветным фонарикам во дворе. Она различила, что комната была большой и почти пустой.

Дверь у нее за спиной закрылась. Девушка развернулась.

На нее смотрел Арлекин.

– Это вы? – прошептала она. – Вы?

Он шагнул к ней, глядя на нее в полутьме. Свет разноцветных фонариков играл на его костюме, но маска под треуголкой полностью скрывала верхнюю часть лица.