– Да пустяки.

– А знаете что? Приходите ко мне в гости. По-соседски! Квартира 85.

– Вы серьезно? – удивился Денис.

– Да!

– Ладно, забегу вечерком, – просто согласился Денис. – До встречи!

Виктория посмотрела ему вслед. Она впервые после развода попыталась завязать знакомство с мужчиной. До этого она не только сама не делала никаких попыток завести роман, но и решительно отказывала многим желающим.

И вдруг пригласила в гости Дениса.

Денис Черенков направлялся на автостоянку. Вспоминая о происшествии во дворе дома, он улыбался.

Ему шел тридцать второй год. У него была хорошая высокооплачиваемая работа в крутом банке. Женщины присутствовали в его жизни ровно в том количестве, которое необходимо, чтобы устранить физический дискомфорт.

Многие леди пытались взять Дениса на абордаж, но он спокойно относился к женской заинтересованности. Он постоянно пресекал матримониальные поползновения со стороны девушек и даже не интенсифицировал сексуальную жизнь, хотя избыток желающих позволял ему это сделать.

Денис не был красавчиком, он обладал самыми заурядными чертами лица. Фигура его, конечно, отвечала современным требованиям – в голом виде хоть на обложку «Men’s Health». Но, занимаясь восточными единоборствами и накачивая мышцы в спортзале, Денис опять же не думал об эффекте, производимом на дам его статной осанкой. Он просто получал удовольствие, разминая мускулы и ощущая собственную силу.

Наверное, именно сила и спокойствие привлекали к нему женщин. Многие каравеллы, измученные штормами и изменчивым ветром, мечтали прибиться к этому надежному, основательному причалу. Посадка головы и взгляд выдавали в Денисе человека самодостаточного, полностью уверенного в своей способности решить любую проблему.

Вот такой свободный, никем ни разу не взнузданный и ни разу не любивший, Денис Черенков шел на автомобильную стоянку. Почему-то он не переставал улыбаться. Девушка, случайно побывавшая в его объятиях, была мягкой, душистой, нежной. И это приятное ощущение чего-то нежного, хрупкого не покидало Дениса. Он не чувствовал опасности, он не предполагал, что какое-то милое, нелогичное существо когда-нибудь сотрет в порошок его уверенность, превратит в пыль его самодостаточность и сделает слабым и зависимым. Возможно, именно на такое существо он и напоролся сегодня утром. «Обязательно зайду в гости», – подумал Денис.

– Привет, хлебороб! Едва на тебя не наступил, – салютовал Зуфар Алимович, напоровшись в коридоре управления на своего зама. Не наступить на крошку майора было проблематично – туша Здоровякина загораживала весь проход.

В этом году Зуфаралимыч стал полковником, а Илья наконец-то выбрался из капитанов в майоры и, кроме того, стал заместителем начальника отдела. Но если новый чин прибавил энергии и без того неутомимому Зуфаралимычу, то Илюша весь прилив энергии, вызванный повышением по службе, тратил на семейные проблемы. Семейные проблемы у него не прекращались с тех пор, как в его жизни мелькнула сверкающей радугой Настасья Кармелина.

– Где месячный отчет, юноша? – угрожающе поинтересовался Алимов. Теперь полковник называл «дендритами», «ластоногими» и «гордостью свинофермы» молодую поросль – лейтенантов Евдокимова и Палкина. А к заму обращался вежливо и уважительно: «юноша», «хлебороб», «стахановец». – Где, черт побери, отчет?!

– Почти сделали, Зуфаралимыч, – бесцветно отрапортовал Илья.

– Почти сделали! Май на носу, евклидова геометрия, а они не чешутся!!! – гневно крикнул полковник. Его серо-зеленые глаза живописно искрились. – Илюша, в плане дружеского напоминания: месячный отчет. От-чет!

– Да сделали уже, – кисло выдавил Илья.

– Ну что ты, что ты! – возмутился полковник. – Ну-ка взбодрись! Совсем крыльями не машешь! Что за настроение? Где кровожадная улыбка? Где здоровый оскал готового к бою тигра? Совсем скапустилась, Дюймовочка!

Слонообразная Дюймовочка душераздирающе вздохнула. Полковник за годы знакомства отлично изучил характер Здоровякина. Он знал, что центнер мышц не защищает ранимую душу Ильи от стрел, отравленных кураре. С наблюдательностью мудрой матери он замечал тонкие изменения в настроении подчиненных.

– У меня все в порядке, Зуфар Алимович, – честно распахнув глаза, соврал Здоровякин.

– Ну, иди, иди работай, – отпустил начальник.

В кабинете Илья цыкнул на молодняк, обозвав малышей парнокопытными тушканчиками. Краснощекие, здоровые, Евдокимов и Палкин и так трудились не покладая рук и не были виноваты в плохом настроении Здоровякина.

Виновата была Маша. У Ильи не осталось никаких сомнений в том, что она изменяет ему с Вепрецким. Вчера вечером, заехав навестить семью, Илья заметил во дворе знакомый автомобиль. Машина резво удалялась вдаль, оставляя на сердце Ильи кровавую борозду. Это была темно-зеленая «Ауди А6» Вепрецкого. Он снова побывал в их квартире! И до такой степени измучил его неверную жену, что она, обессиленная, даже не проснулась, когда Илюша янычаром вломился в квартиру. Мария лежала на диване, соблазнительно оттопырив круглую попку.

На кухне ели сосиски брошенные дети. Они и папаше предложили поужинать. Здоровякин в яростном молчании проглотил пять штук. Он произвел дознание и выяснил, что дети более трех часов резвились на улице. Целых три часа! Три невероятно долгих часа Мария развлекалась с Вепрецким!

Пять сосисок стояли в желудке в полный рост, как бакинские комиссары. Илья вылил на них полбутылки водки, найденной в холодильнике. Ничтожная доза алкоголя (в пересчете на килограмм живого веса) не принесла удовлетворения. Все сейчас для Ильи было мучительно. Его глаза живописно налились кровью. Маниакальная мысль задушить Марию занозой торчала в районе гипоталамуса. Но сначала изнасиловать – чтобы сохранить верность жанру. Да, три раза изнасиловать, один раз задушить, подумал Илья. Или три раза изнасиловать и совсем не душить. Чтобы потом еще пару раз изнасиловать. Тем более послезавтра она ведет к стоматологу Антона. Проклятый… стоматолог! (Илья выругался сочно, но почти беззвучно, оберегая детский слух.) Из-за этого урода Илья не может восстановить справедливость и заслуженно покарать Марию.

Тут Илья некстати вспомнил о разводе. Мария вообще-то была свободна от супружеских обязательств. К тому же на маргинальной линии, разделяющей сознание Ильи и полубезумие, неуверенно топталась мысль, что кроме буйных фантазий у него нет никаких иных доказательств измены. Задать Маше прямой вопрос значило нарваться на прямой ответ, лишающий последней надежды на восстановление семьи.

Через полтора часа, прочитав отпрыскам два раздела из энциклопедии «Огнестрельное оружие», Илья отправился домой, то есть к Валдаеву. Измученная козлом Вепрецким Машка так и не проснулась!

…Илья сидел за столом, уставившись в одну точку. Иногда его взгляд скользил по лицам трудолюбивых подчиненных. Парни всем были хороши, но как же Илье не хватало вредного, болтливого Валдаева! Майор даже был готов терпеть его любвеобильную кошку. «Когда вернется, гад? – зло подумал Илья. – Хватит уже шляться по заграницам!»