— Это она — холодная, как змея! — взорвался он. — Со мной была — ах, какая скромница! Зато что вытворяла с теми двумя! Они сказали, она дала им одновременно! Понимаешь? Моя жена спала сразу с двумя тупыми обезьянами!

— Ужасно, — согласилась я. — Но теперь, когда вы знаете, на что она способна… Может, вы могли бы примириться? Устроить ночь бурной любви, например?

— Да мне даже смотреть противно на эту шлюху! — огрызнулся Бринк, каменея лицом.

— Простите, — сказала я покаянно.

Вот значит как, господин Бринк? Жена стала для вас грязной? Но что-то вы не брезгуете бегать по борделям, пользуясь услугами настоящих шлюх. Или их и себя вы грязными не считаете?

— Ты права, — сказал он, потягиваясь, словно сбрасывая с себя груз тяжких дум. — Пришло время утешиться. Достань-ка мне одну из твоих игрушек…

— Какую желаете? — лукаво поинтересовалась я, отдергивая занавеску и показывая весь свой арсенал орудий для любви.

Мой клиент некоторое время разглядывал выложенные рядами развратные штучки, которым предназначалось привнести новизну любовных переживаний тем, кто всем пресытился, а потом сказал:

— Подай вот это, — и указал на пять нефритовых шариков, нанизанных друг за другом.

Подвеска заканчивалась петелькой, и за неё-то я взяла игрушку и протянула Бринку.

Шарики покачивались — зеленоватые, полупрозрачные, отполированные до гладкости, и мужчина взял их, перекатывая в пальцах, словно проверяя размер и гладкость.

— Куда вы хотите их вставите? — спросила я, не прекращая движения на члене Бринка ни на секунду.

Там уже было достаточно твердо, и если бы я привстала, то член бы бодренько подпрыгнул, но я оттягивала этот приятный момент. Сейчас Бринку нужна была развратная игра, а не быстрая любовь.

— Повернись спиной, — приказал он. — И подай масло.

— С удовольствием, господин, — с улыбкой произнесла я, переворачиваясь задом наперед, передавая флакон с маслом и выгибая поясницу.

Даже не сомневалась, куда он решит их засунуть.

Эти шарики производили на моих клиентов почти магическое впечатление. Стоило только увидеть — и в следующую минуту все эти нефритовые чёртушки оказывались у меня в анусе.

Я чувствовала, как Бринк раздвигает мои ягодицы, щедро поливает маслом, а потом моя задняя дырочка ощутила прикосновение прохладной каменной поверхности.

Бринк протолкнул в меня сначала один шарик, потом другой…

— Смелее, господин, — подбодрила я мужчину, продолжая наглаживать лоном его член, — я смогу принять их все, даже не сомневайтесь.

Третий… четвертый…

— Знала бы ты, как соблазнительно смотришься сзади, — усмехнулся Бринк.

— Вам нравится?

— Весьма, — он протолкнул в меня пятый шарик, и я поерзала, поудобнее располагая их внутри. — Теперь можешь меня оседлать, — последовало новое распоряжение.

Я приподняла бедра, выпуская мужской член из горячего плена, и он не обманул моих ожиданий — тут же подскочил, готовый к действию.

— Какая красота, — прищелкнул языком Бринк и шлепнул меня по ягодице, одновременно потянув петельку и заставив шарики чуть сдвинуться, массируя чувствительные местечки внутри.

Между ног у меня уже было всё влажно, и член проник внутрь без труда, но я всё равно застонала от удовольствия, ощутив наполненность с двух сторон.

— Тебе нравится? — спросил Бринк, то потягивая за петельку, от отпуская, и нефритовая игрушка, повинуясь его движениям, двигалась внутри меня, распаляя страсть всё сильнее.

— С вами мне всё нравится, господин, — сказала я ласково и посмотрела на него через плечо.

— Мне нравится, что ты честная в своих желаниях, — сказал он, уже начиная тяжело дышать.

— Это очень помогает на пути к наслаждению, — пошутила я, начиная двигаться вверх-вниз — медленно, очень медленно. — Когда мужчина и женщина друг другу нравятся.

Вместо слов он ещё раз подшлепнул меня, и я сосредоточилась на любовном танце.

Мужской член внутри меня креп и увеличивался, и я насаживалась на него размеренно, плавно, позволяя себе расслабиться и получать такое же удовольствие, какое получал сейчас мой клиент.

Я ему нравлюсь! Какие признания!

Мне стало смешно, и я закусила губу, чтобы не выдать себя фырканьем.

Ввер-вниз… вверх-вниз…

Рука моего любовника оглаживала меня по бедрам, сжимала ягодицы, иногда шлепала — не сильно, просто для затравки. Но я всё равно ахала и выгибалась, снова и снова оглядываясь на мужчину через плечо.

Он уже забыл печалиться, и был полностью увлечен процессом погружения в меня. Или процессом моего насаживания на него.

— Поднимайся повыше… — сказал он хрипло и облизнул губы, — чтобы я всё видел…

— Как скажете, господин, — мурлыкнула я и села на корточки, понимаясь теперь почти на всю длину члена, а потом медленно опускаясь. Ритм движений я нарочно не ускоряла, добиваясь каменной твердости члена.

Пусть возбудиться посильнее, пусть забудет о своей жене и помнит только о том, как его член входит в меня — снова и снова, заставляя сердце биться сильнее, заставляя кровь бежать быстрее, а дыхание — сбиваться.

— Что ты чувствуешь? — не утерпел и спросил Бринк, подергав за петельку. — Ты чувствуешь их внутри?

— Конечно, господин, — ответила я с придыханием. — Они трутся о ваш член и это… ах!.. это такое наслаждение!.. Какую отличную игрушку вы выбрали… м-м-м… она доставляет удовольствие и наезднице, и жеребцу.

— Теперь повернись ко мне лицом, — последовал новый приказ, — и поласкай свои груди.

Мне пришлось снова повернуться и сесть лицом к Бринку.

— Ты была рождена для любви, — заявил он, когда я умудрилась сделать это, не слезая с его члена. — Ты и похожа на мою жену, и не похожа…

Он потянулся и провел пальцем между моих грудей, а я подавила усмешку, понимая, о чем он подумал — у меня не было родинки, которую видели лесорубы, и которая была у только у госпожи Сесилии.

— Ты рождена для любви, — повторил он, откидываясь на подушки и предоставляя мне развлекать его дальше.

Возможно, вы правы, господин Бринк. Возможно, именно для этого лисы и были созданы. Хотя вряд ли небеса отводили нам роль любовной игрушки для человеческих мужчин. Но вслух я ничего подобного не сказала, а только улыбнулась, возобновив медленные, дразнящие движения вверх-вниз и начиная ласкать свою грудь напоказ.

Сначала я поглаживала груди ладонями, потом сжала их, заставив своего любовника задышать чаще, а потом начала пощипывать соски, которые сразу же отозвались на ласку.