Мы бежали из дворца два дня спустя, когда мои раны еще горели огнем.

Фантомная боль пронзает мне спину, будто голодный призрак, требующий подношений, и на первый план выходят воспоминания, выжженные в глубине сознания. Вот мама поет мне, убаюкивая; вот отец сажает меня на плечи; вот мы играем с Тай Шунем в дворцовых садах, ловим карпов кои, что делать строжайше запрещалось; вот моя тетя с хлыстом в руке.

Изломанное тело двоюродного брата.

Появляется еще одна фигура. Призрак тети нависает над призрачным Тай Шунем с тем самым хлыстом в руке.

– Ты, – усмехается она, и в этот момент черты ее лица прекрасны и ужасны одновременно, – выходит, ты все еще жив?

– Цзынь, – призрак Тай Шуня смотрит на меня со страхом. – Цзынь, будь осторожен.

Я поднимаю руки в защитном жесте, когда тетя с криком ударяет меня хлыстом, но он, словно дым, проходит сквозь меня.

Я снова один в пещере. Прошел ли я испытание? Неужели все кончено?

– Брат.

Одно слово. Хрустящее, как свежевыпавший снег, ясное, как небо пустыни.

Ее голос.

Я оборачиваюсь.

Это не может быть она, только вот мои глаза говорят обратное. Она материализуется передо мной, обретая плоть, одетая в ту самую одежду пудрово-голубого и бежевого оттенков, в которой я видел ее в последний раз. Волнистые светло-каштановые волосы рассыпаны по плечам. Мы должны быть одного возраста, но вот стоит она, застывший во времени восьмилетний ребенок. А вот я, почти мужчина.

– Брат, – повторяет она, держа в руке куклу, миниатюрную копию самой себя.

Иллюзия. Это всего лишь иллюзия. Однако сестра выглядит такой настоящей…

Нет.

– Это не можешь быть ты, – качаю я головой. – Это не ты.

– Почему ты бросил меня, брат?

В ее голосе звучит такая боль, что я придвигаюсь ближе. Откуда-то с задворок сознания ко мне взывает разум. Напоминает, что все происходящее сейчас нереально. Что я должен сопротивляться соблазну иллюзий. Но я не в силах отвести глаз от стоящей передо мной маленькой девочки.

Моей сестры.

– Брат, ты скучаешь по мне?

– Каждый день, – выдыхаю я.

– Тогда почему ты убил меня?

Она обнажает зубы – клыки, с которых капает кровь – и протягивает ко мне руки со скрюченными когтями. Я вздрагиваю и кричу.

Мгновение спустя передо мной снова оказывается невинное дитя. Она улыбается той улыбкой, по которой я скучаю: правая сторона губ приподнимается выше левой, а на подбородке появляется ямочка. Корявая и озорная. Улыбка, которая раз за разом убеждала нас с Тай Шунем участвовать в ее проказах, улыбка, которая впоследствии выручала нас из неприятностей.

– Мне одиноко. – Ее улыбка гаснет, и взгляд снова становится болезненным. – Очень одиноко, брат.

Я отшатываюсь и падаю на колени. Меня бьет дрожь. Я спасся сам, но убил сестру. Это моя вина. Ничто не сможет ее вернуть. Ничто не сможет исправить мою ужасную ошибку. Я недостоин этой жизни, недостоин трона, которого жажду. Если бы мог вернуться в прошлое, я бы с радостью отдал свою жизнь за нее.

– Еще не поздно, брат, – шепчет она, словно читая мои мысли. – Присоединяйся ко мне, и я больше не буду одинока.

Она тянется к моей руке. Я ощущаю ее прикосновение.

Теплое.

Сердце сжимается. Я задыхаюсь, по лицу катятся горячие слезы. Это реальность. Она настоящая. На меня наплывает туманное облако воспоминаний и боли.

– Пойдем, брат. Пойдем со мной.

Она ведет меня к источнику. Темный бездонный бассейн манит, его воды шепчут, обещая искупление.

Все, что мне нужно сделать, – это шагнуть вперед.

АН

Я не могу оторвать глаз от министра.

Давно зажившие раны, превратившиеся в шрамы, сбегают по его шее к воротнику шелковой туники. Хотя половина лица скрыта за серебряной маской, я как будто видела его раньше. Этот орлиный нос и темные-темные глаза. Я узнаю его. Неужели он?.. Нет, не может быть.

Он не мой отец.

В течение многих лет я надеялась, что отыщутся мои родители, или дальний родственник, или хоть кто-нибудь! Я думала, что родители по ошибке оставили меня в Шамо. Что я сама, будучи глупым ребенком, убежала от них, заблудилась и потерялась, что винить следует меня, а не их. Я даже представляла, что они попали в засаду и были убиты бандитами, а меня единственную пощадили. Мне отчаянно хотелось верить, что меня не бросили.

Однако время шло, а никто так и не появился. Мои молитвы остались без ответа. Надежда таяла и умирала. В итоге я смирилась со своей судьбой и перестала взывать к небесам, потому что боги глухи. Мое горе улеглось, и я решила, что родители утеряны для меня навсегда. Единственной моей семьей оставалась ама, хоть мы и не были связаны кровным родством.

И мне ее было достаточно.

А теперь передо мной стоит этот человек в полумаске. Не просто какой-то мужчина, а Чжао Ян, уважаемый главный министр Империи Ши.

Я думала, что мой отец умер, и даже в самых диких фантазиях не помышляла, что встречу его в имперском дворце.

– Сяо Ан, – произносит Чжао Ян, – после стольких лет я… я наконец-то нашел тебя…

Он шагает ко мне, а я отступаю, натыкаясь на столик розового дерева. Стоящая на нем белая с кобальтово-голубым узором ваза качается и падает, засыпая пол осколками тонкого фарфора.

– Мне так жаль! – Я наклоняюсь, чтобы собрать осколки, но один из слуг опережает меня.

– Осторожнее! Предоставь эту работу слугам.

Чжао Ян берет меня за локоть и ведет в сад. Оцепенев, я иду за ним, едва замечая двух стражей, которые шагают по бокам от нас. Мы останавливаемся в укромном месте среди высоких ив у озера, и он отпускает эскорт.

– Присядь, пожалуйста, – просит он.

Я опускаюсь на каменное сиденье. У меня кружится голова, учащается сердцебиение. Часть меня думает, что происходящее мне просто снится, а на самом деле я все еще в своей маленькой деревеньке, брежу от жары.

– Прости меня. Наверное, я напугал тебя. – Теперь он ведет себя куда менее уверенно, чем прежде. Похоже, его обескураживает мое молчание. – Ты меня узнаешь?

Я киваю.

– Я… н-наверно, да.

Он садится напротив, положив руки на маленький круглый столик между нами.

– Все это довольно неожиданно и для тебя, и для меня тоже. Я долгие годы повсюду искал тебя, но, несмотря на огромные связи, снова и снова терпел неудачу. До сих пор… – Он переводит взгляд на мой нефритовый перстень. – Этот перстень! Я думал, что больше никогда его не увижу. Я подарил его твоей матери много лет назад, перед тем как уехать на войну. Ты очень похожа на нее.