В первый раз, когда я ужинала с отцом и парой мелких придворных чиновников, с трудом смогла сдержать гнев при виде того количества еды, которое осталось после трапезы. Позже Линьси объяснила, что слуги иногда тайком уносят остатки еды к себе в комнаты, и только тогда испытала хоть небольшое облегчение.

– Давайте попробуем еще раз, – как всегда терпеливо говорит Линьси.

Когда я небрежно обмолвилась отцу, что мне нравится эта девушка, ее сразу же приставили прислуживать мне. К мысли о том, что у меня появилась собственная фрейлина, я пока не привыкла, но приятно иметь рядом подругу.

Я пыхчу и пытаюсь встать. Новые туфли, которые на мне надеты, сшиты из красивой ткани с завитушками. Они имеют квадратный мысок и глупую двухдюймовую платформу в центре подошвы. Неуклюже покачиваясь, я прохожу вперед-назад по комнате.

– И как мне в них бегать? – ворчу я. – Или карабкаться на стену?

– Во дворце вам не понадобится бегать и уж точно не придется лазать по стенам.

– Но что, если кто-то снова попытается меня убить? – восклицаю я полушутя.

– Тогда вы сможете поколотить обидчика своими туфлями, – лукаво отвечает Линьси.

Я смеюсь, радуясь, что она здесь, со мной. Девушка родилась в крестьянской семье в далекой провинции и много лучше аристократов понимает тяготы жизни за пределами столицы.

– Думаю, они действительно выглядят как смертоносное оружие. С их помощью можно устроить кому-нибудь сотрясение мозга. – Я приподнимаю юбки, чтобы посмотреть на свои никуда не годные туфли. – Как женщины вообще ухитряются что-то делать в этих штуках?

Линьси решительно одергивает мои юбки.

– Это умение придет с практикой.

Я вздыхаю и снова принимаюсь ходить по комнате. На второй день пребывания во дворце я совершила ошибку, подслушав жестокие слова придворных дам о том, что у меня нет парадной обуви. Поначалу мне было стыдно и неловко, но потом эти чувства переплавились в упорную решимость доказать собственную состоятельность.

Император Гао Лун прислушивался к моему отцу, и наследный принц, когда займет трон Дракона, будет поступать так же. Главный министр – важный человек, и я не хочу позорить свою семью.

Поэтому продолжаю практиковаться, пока не настает время идти в личный кабинет отца. Он потребовал встречи со мной сегодня до полудня. Необычно. До сих пор мы встречались либо за обедом, либо за чаем во второй половине дня, потому что с утра он всегда занят государственными делами. Во время наших бесед я собираю по кусочкам картину своего забытого детства. Также он любит делиться новостями, поступающими со всех уголков нашей страны. Каждый день приходят сообщения то о хозяйстве, которое за ночь потеряло урожай, то о пересохшей реке…

Темная магия тяньсай распространяется. Если ничего не сделать, чтобы предотвратить гибель земли, наши люди начнут голодать.

«Твоя магия другая. И именно поэтому тяньсай хотят убить тебя».

Слова Лейе возвращаются, чтобы преследовать меня. Правда ли то, что он сказал? Неужели я Похитительница Жизни? В самом ли деле меч света способен вылечить поразившую нашу землю болезнь? Отец ни словом не обмолвился ни об этом деле, ни о моей магии, а я слишком труслива, чтобы самой поднимать эту тему.

Отказавшись от помощи Линьси, иду к отцу одна. Со временем я узнаю дворец все лучше и лучше, стараюсь мысленно составить карту различных залов, дворов и комнат, в которых побывала.

Остановившись у отцовского кабинета, я приглаживаю пальцами волосы, чтобы привести их в порядок. Радуюсь, что сегодня Линьси выбрала для меня прическу попроще. Половина волос заплетена в косу и скручена в пучок, закрепленный жемчужными шпильками и бирюзовыми эмалированными гребнями, а вторая половина свободно струится по спине до самой талии. Удостоверившись, что опрятно выгляжу, громко стучу в дверь.

Мгновение спустя она открывается, но передо мной не отец, а кое-кто другой, одетый в мантию цвета слоновой кости, с изумрудной лентой в волосах, указывающей на принадлежность к роду Цинь.

– А ты что здесь делаешь? – требую я. Шрам на ноге зудит, напоминая о метке, которую он мне оставил.

Лейе бросает на меня раздраженный взгляд.

– Главный министр хотел поговорить со мной. Входи, он ожидает тебя.

Делаю несколько шагов вперед, отмечая, насколько непринужденно Лейе чувствует себя в этом личном пространстве, которое я наивно считала особенным, предназначенным только для меня и моего отца. Я не видела парня с того дня, как он привез меня во дворец. Одним небесам известно, какие ужасные вещи он проворачивал.

Обширный кабинет заставлен рядами книжных шкафов, по стенам развешаны старые карты. В центре комнаты стоит внушительный стол, заваленный свитками пергамента. Отец, сидящий за столиком в углу, поднимает голову, и я приветствую его поклоном.

Он подзывает меня.

– Сегодня я хочу обсудить с тобой важный вопрос, Ан, твою магию.

У меня тут же напрягаются мышцы. Рано или поздно я ожидала подобного, но все же отказываюсь принимать эту сторону моей натуры. Я не хочу ни говорить о своей магии, ни даже думать о ней. Но по выражению отцовского лица понимаю, что это неизбежно.

Он дотрагивается до ручки сбоку высокого шкафа, открыв дверцу, вынимает что-то, обернутое в красный шелк, и осторожно развязывает ленты. Появляется книга, старая и потертая по краям, переплетенная выцветшей синей тканью. Отец тянет за пергамент, и рукопись раскрывается горизонтально, как аккордеон.

– Смотри.

Я вглядываюсь в надпись, пытаясь постичь ее смысл. В детстве я научилась читать, но в моей деревне школа представляла собой всего лишь собрание сломанных столов и стульев и учителя, который большую часть времени подремывал в тени. Кажется, надписи в книге сделаны на каком-то другом языке.

– Я не узнаю эти символы, – наконец признаюсь.

– Потому что это очень древние письмена, – поясняет Лейе.

– Мертвый язык? Но им уже сотни лет никто не пользуется.

– Некоторые ученые и историки до сих пор изучают его здесь, в столице. Мне посчастливилось позаниматься у одного из них.

Отец одобрительно улыбается в ответ на хвастовство Лейе. Я же, наоборот, ощетиниваюсь, раздраженная тем, что по сравнению с ним выгляжу невежественной.

Отец переворачивает страницу, и мы сосредотачиваем внимание на рисунке тушью. Это изображение двух прекрасных мечей. Один белый, другой черный. На странице рядом карта. Я узнаю изогнутые, словно рыболовный крючок или полумесяц, острова Синьчжу, расположенные на востоке за Изумрудным морем. Отец указывает на слабый чернильный след, похожий на случайное пятно на южном конце цепочки островов.

– Перешеек под названием Зубы Дракона. Слышала о таком?

Я отрицательно качаю головой. Он поворачивается к Лейе, который снисходит до объяснений: