class="p1">Впереди виднелось возвышение подиума, на котором стоял стол. Там уже сидел Чаречаши и, в отдалении, Лейшан. Лекс почувствовал раздражение, глядя на их довольные лица, захотелось сделать хоть что-нибудь назло, поэтому он подцепил пальчиком нитку жемчуга и рванул. Жемчужины водопадом запрыгали в разные стороны. Братец довольно улыбнулся, заметив наряд Лекса, а тот оборвал следующую нитку, хоть шее будет легче без мониста.

- Что ты делаешь? - поднял брови Сканд, - если уж не нравятся бусы, то просто сними. Ты что, не видишь, что творится за спиной?

- Нет, - Лекс с раздражением передернул плечами и рванул следующую нитку. Жемчуг ручейком потек по плечам и запрыгал по полу. За спиной послышалось ойканье и возмущенное шипение, - а нечего смотреть на мой зад! Пусть лучше под ноги себе смотрят! И потом, если жемчуг – это слезы, то пусть тоже поплачут. Где они все были, когда ты увозил меня?

- Узнаю своего братика! - Чаречаши, похоже, услышал его слова и встал из-за стола, - как я скучал по тебе, вредина! Не ожидал увидеть тебя в твоем прежнем наряде. Даже не рассчитывал, что муж позволит тебе так одеться.

- Ты поселил нас в моей старой комнате, - Лекс обворожительно улыбнулся, - я решил, что если и вспоминать, то все!

У Чарешачи дернулось лицо, но он быстро взял себя в руки. Лекс еще шире улыбнулся, он не Ламиль, он сможет при желании заставить глаз брата дергаться нервным тиком.

- Вы – наши почетные гости! - Чаречаши тянул руки через богато украшенный стол, он и сам был под стать своему дворцу. Богатый халат, расшитый золотом и стеклярусом, золотые ожерелья. На голове самый настоящий тюрбан с громадной брошью посередине.

– А где же мой возлюбленный Ламиль?

- Он перебирает наряды и выбирает украшения, - Лекс провел руками по голым бокам и бедрам, - это дело долгое и ответственное! И, кроме этого, он еще маловат и устал с дороги. Поужинает сегодня в своей комнате.

- Не буду с тобой спорить, - затряс головой брат, - у моего невинного избранного Ламиля уже сейчас сильный характер, чувствуется твое воспитание. Ты тоже был упрямым ребенком. Но я знаю, как договориться с младшим!

Чаречаши засветился довольной улыбкой и погрозил кому-то пальцем, а Лекс вспомнил «детский» сундук с украшениями Качшени. Похоже, брат откупался от младшенького и гасил подарками любые капризы. Он глянул на Сканда, который ощерился от воспоминаний, но тот мудро промолчал. Зачем лишать человека собственных иллюзий? Ламиль, конечно, примет в жадные ручки любые подарки, но вот только, если он решил что-либо сделать, то отговорить или запретить ему мог только Лекс. Он даже Киреля не слушался. Все в империи боялись Первосвященника, а Ламиль мило улыбался ему в лицо, а за спиной делал, что хотел сам, а в случае, если его начинали ругать, делал такую несчастную моську и так красиво ронял слезки, что взрослые махали рукой на воспитание и начинали утешать непонятливого ребенка. Ламиль сразу делал честные-пречестные глаза и уверял, что он не понял раньше и больше так не поступит, но если в следующий раз ему что-либо приходило в голову, то он опять игнорировал чужие запреты. И только суровый взгляд Лекса и недовольно поджатые губы могли удержать его от очередной авантюры.

- Но что же мы на ногах? - всполошился Чаречаши, - садитесь за мой стол, как почетные гости. Непобедимый Сканд со стороны меча, а ты, мой любимый братик, со стороны сердца!

И показал на место между собой и Лейшаном, тот был одет так же нарядно, как и Чаречаши, разве что брошь на тюрбане поменьше, да на шее ожерелье потоньше. Но глаза у него сверкали, как у кота, который сейчас наконец получит долгожданный кусок вырезки.

- Ну уж, нет! - теперь Лекс махал пальцем на старшего брата, - я привык сидеть рядом с мужем и есть с ним из одной тарелки.

- Но, Лекс… - начал что-то укоризненно говорить эмир.

- Вот еще! - рыжик упер руки в боки, как сварливая женушка, - оставить мужа одного и позволить ему есть, что захочется? Нет! Все вкусные кусочки с тарелки мужа – мои по праву!

- Сканд?

- Таковы реалии семейной жизни, - довольно оскалился муженек и, прихватив за талию свою половинку, поволок на место.

Чаречаши с Лейшаном только непонимающе переглянулись, а после Лейшан пересел ближе к эмиру, заглядывая через него, чтобы увидеть, как именно уселась семейная пара. Стоило Сканду и Лексу сесть на одну кушетку, как Чаречаши стал приветствовать гостей и представлять их Лексу. Все гости открыто таращились на него. Это было понятно, теперешний красноголовый красавец мало чем напоминал писклявую ехидную куколку. Мало того, что у него стать была не как у младшего с их узкими плечиками и тонкими ручками, но и сам голос изменился, и теперь вместо манерного писка слышались глубокие теплые обертоны сильного голоса. Пока Лекс препирался с братом, все в зале замерли, пытаясь не упустить ни звука такого волнующего душу голоса. А теперь все с интересом разглядывали его лицо и фигуру.

Лекс вначале напрягся от такого пристального внимания, а потом вспомнил парную скульптуру с сестрой и успокоился. Все же, фамильное сходство было вопиющим. Хотя вот, например, Чаречаши был похож на Лину только мастью, а во всем остальном разница была разительной, как у Сканда и Пушана. У брата было широкое лицо с тяжелым подбородком и тонким носом, а рот, хоть и с полными губами, но всегда сурово сжат. И в профиль не было ни малейшего сходства. Линия подбородка была сродни челюсти ящера, а нос, при всей его тонкости, был скорее похож на изогнутый клюв. Никакого изящества черт и гармонии пропорций. Это погнало мысли по определенному кругу.

- Чаречаши, а у меня с Сулини одна мать?

- Да, она была необыкновенной красоты и ума женщиной, - глаза Чаречаши подернулись дымкой воспоминаний. Он неожиданно мягко улыбнулся и его лицо необычно смягчилось, - у нее был чарующий голос. Когда она пела, даже певчие додо замолкали, прислушиваясь к такой красоте.

- Она жива? - Лекс растерянно рассматривал, что именно Сканд набирает себе в тарелку, - я хотел бы с ней встретиться.

- Хм, - Чаречаши опять стал суровым правителем и недоверчиво скосил глаза, рассматривая брата, - все время забываю, что ты потерял память. Хм. Отец убил ее в