обхват вражеского фланга. Конницы у врага меньше, чем у нас, и она завязла в схватке. Мы вырвались на простор. Те, что были ближе к врагу, начали поворачивать вправо, на легких пехотинцев, которые отсиживались позади своей сражающейся фаланги, за исключением лучников, постреливающих по наклонной траектории куда-то туда, за сражающиеся фаланги. Есть там цели или нет — неважно. Вторая часть прорвавшейся конницы, бо́льшая, понеслась к вражескому обозу. Так понимаю, именно ради этого и была проявлена инициатива кем-то из командиров. Я знал случаи, когда такие действия губили почти выигранное сражение, но знал и обратные, когда выигрывающая армия, узнав, что грабят ее обоз, устремлялась спасать свое барахло. Увидев, что в спины этой части всадников полетели стрелы и камни, я решил присоединиться к ней позже.

Этот лучник в длинной желтовато-белой тунике с короткими рукавами и красным орнаментом по подолу настолько азартно стрелял по моим соратникам, что заметил опасность слишком поздно, когда острие пики было уже в нескольких сантиметрах от его головы, защищенной всего лишь обычной островерхой кожаной шапкой. Целил ему в левое ухо, крупное, с длинной и приросшей, как у свиньи, мочкой, но жертва в последний момент попыталась уклониться. Трехгранное острие легко пробило тунику и кожу возле шеи, вошло под углом глубже, в грудную клетку. Желтовато-белая материя мигом пропиталась красной кровью. Лучник резко отклонил голову, словно не хотел, чтобы она коснулась древка, и как бы стряхнулся с наконечника, выронив лук и упав на землю боком. Следующим был босой короткобородый пращник в чем-то типа запашного халата без рукавов из тонкой серовато-белой шерстяной материи, перехваченной на талии кожаным поясом средней ширины, и с кожаной сумкой с камнями, висевшей через плечо слева. У него одна тяга была надета широкой петлей на запястье правой руки, а вторая прижата большим пальцем к указательному. Камень уже был в кожаном ложе. Судя по стойке левым боком вполоборота к скакавшим к обозу всадникам, собирался поразить кого-то из них. Качнув ложе с камнем назад, начал раскручивать вперед снизу вверх против часовой стрелки — и увидел меня. Резко повернувшись, выпустил камень, защищаясь, и промазал в спешке. Пращник при метании подался немного вперед и как бы сам налетел на наконечник пики нижней частью треугольника, образованного вверху запахнутыми полами халатообразной одежки. Трехгранное острие прошло густую поросль черных курчавых волос, напоминающих волосы на голове у негров, пробило грудину. Я повернул древко пики, высвобождая ее из пораженного тела, и ударил в спину следующего пращника, который с выпученными от страха глазами попытался проскочить мимо меня. Он споткнулся и спикировал носом в светло-коричневую землю рядом с чахлым пучком высохшей серо-желтой травы. Из кожаной сумки высыпались темно-серые камни яйцевидной формы и одного размера. На некоторых были светлые следы обработки.

Остальные легкие пехотинцы уже неслись в сторону обоза. Я догонял их и всаживал пику между шевелящимися лопатками и ниже серого, пропитанного потом пятна. Короткий удар, жертва падает, утягивая пику за собой, и потом соскальзывает с нее, оставшись лежать позади. Поднимаю оружие, прицеливаюсь и вгоняю в следующее тело. Чем больше перебьем их сейчас, тем меньше будет защищать Вавилон во время штурма.

Замечаю впереди вражеский лагерь, в котором уже шуруют мои соратники, скачу к кожаным шатрам, где по определению больше добычи. Не один я такой умный, поэтому ближние, судя по валявшимся рядом с ними малоценным предметам, уже выпотрошены. Добираюсь до одного из дальних. У соседнего стоит саврасый конь, черный кожаный повод которого прихвачен к веревке-растяжке. Точно так же привязываю Буцефала, чтобы потом не искать его, раздергиваю узел из кожаных шнуров, удерживающих полог, закрывавший вход. Внутри полумрак и сильный запах немытых человеческих тел. Земля выстелена новым ковром эламитским, судя по стилизованному повторяющемуся растительному орнаменту. В дальней части сложены кожаные торбы. Высыпаю их содержимое на ковер. Это сменная одежда, скажем так, среднего ценового диапазона. Только в одной были еще и тонкое серебряное блюдце и две бронзовые мелкие тарелки. Под нижней лежал бронзовый чекан на древке метровой длины, односторонний, с сужающейся к острию, прямой, ударной частью длиной сантиметров пятнадцать. Это оружие часто встречается у кочевников, которые эффективно используют его против чешуйчатых доспехов. Почему-то чекан не взяли в бой. Может быть, трофейный. Я отобрал пару туник поновее, чтобы отдать их Какии, посуду из серебра и бронзы, чекан. Заодно скатал рулоном и вынес наружу ковер. Продам его купцам, которые сопровождают армию.

— Есть там еще что-нибудь ценное? — спросил меня ассирийский легкий пехотинец-лучник, тяжело дыша после пробежки.

— Смотря, что ты считаешь ценным, — сказал я, закидывая свернутый ковер на спину Буцефала.

— Понятно, — махнул рукой соратник и побежал дальше, где стояли палатки попроще и поменьше, но было их больше.

Я проехал за ним, заглянул в пару, сшитых из плотной серой ткани. Там и вовсе обитали нищеброды или все ценное на всякий случай захватили с собой. В одной палатке нашел бронзовый сосуд объемом литра три, заполненный наполовину финиковой бражкой, и в соседней — недосушенный невод длиной метров восемь, воняющий тиной. Наверное, ловили рыбу вчера вечером в канале, который проходил восточнее лагеря. Забрал и то, и другое. С сегодняшнего дня буду обеспечен свежей рыбой и другими продуктами, сдавая в аренду трофейное орудие лова.

25

Остатки вражеской армии, преследуемые нашей конницей и колесницами, были хорошенько потрепаны, но не разбиты полностью. Мы перебили тысяч пять и взяли в плен около двух из двенадцати или больше, участвовавших в сражении. Цифры очень приблизительные, даже по пленным, часть которых втихаря продали работорговцам, следовавшим за армией, чтобы не делиться добычей. Наверняка Синаххериб знает об этом, потому что разведка и слежка у него налажены четко, но делает вид, что не замечает. Количество убитых тоже плюс минус несколько сотен, а то и тысяч. Кто их будет считать⁈ Собрали трофеи, похоронили своих до наступления темноты, чтобы души не шлялись в потемках, умоляя спрятать их тела от падальщиков. Ночью с равнины, устеленной трупами, будут доноситься жуткие звуки, словно там пируют злые духи. Слышно будет за несколько километров.

Сбежал от нас на колеснице и Мардукаплаидин, шакканакку Вавилона. Он благополучно докатил до Киша, где встретил своих союзников-кедаритов под командованием Баскана, опоздавших к предыдущему сражению. Туда же прибыли и дополнительные отряды эламитов, присланные суккаль-махом Хуллутушииншинаком, и халдеи из южных территорий Вавилонии. Если бы Мардукаплаидин дождался их и напал объединенными силами, неизвестно, чем бы закончилось сражение, ведь народ прибыл пассионарный. Вместе с остатками