Я не знала, что на это сказать. Звучало все как глупая шутка, которыми Эрон иногда злоупотреблял. Поэтому я вопросительно уставилась на Иштона, ожидая опровержения, но тот лишь улыбнулся, притянул меня к себе поближе.

— К сожалению, Алисия, если бы я был твоим первым партнером, боюсь, совсем бы «залюбил». Конечно, я не так страшен и сдерживаться умею, но лишь в определенной степени. У Эрона даже в неистовом состоянии выходит нежнее, чем у меня. Вот почему я в жизни веду себя чуть иначе.

— Чуть? Ты просто вводишь всех в заблуждение! — фыркнул Эрон. — Алисия, скажу тебе так. Он обычно такой нежный в повседневности, потому что ночью хуже дикого зверя. Я поэтому и всегда начинаю, потому что если я буду любить женщину после Иштона, то мне придется пыхтеть над чуть живой и засыпающей от усталости девой. Никакого удовольствия!

Я судорожно сглотнула. Пожалуй, о такой особенности я предпочла бы не знать, более того, никогда не сталкиваться. В постели мне хотелось побольше нежности, а если Иштон будет груб, то что мне делать?

— Эрон, подбирай слова. Ты совсем Алисию запугал! Я не насильник какой-то, чтобы специально делать больно или неприятно…

— Я вовсе не собирался ее пугать! Просто ты чрезмерно страстный, мне после тебя вечно ничего не достается. Однако! Алисия, скажу так — будет немного больно, но тебе понравится. Серьезно, недовольных не было, могу поклясться чем хочешь! — Эрон закутал меня в плед поплотнее, подхватил на руки и покружил по комнате, заставив рассмеяться.

— Ничего, через пару дней Алисия поймет все на собственном примере, — пообещал Иштон и улыбнулся.

Так улыбнулся, что дыханием перехватило, а в районе пупка разлилось тепло. Я сглотнула. Сейчас я чувствовала скорее нетерпение, чем страх. Мои будущие мужья были уж слишком хороши. Интересно, смогу ли я им соответствовать?

А потом потянулись мирные и беззаботные дни. Я чувствовала неловкость, потому что не было никакого дела, но над моим предложением заняться работой посмеялись, попросили отдыхать, пока есть возможность. И я отдыхала, наслаждаясь общением, шуточными спорами и ночами любви. Иштон и впрямь оказался ненасытным и безудержным. И, как и говорил Эрон, мне понравилось, хотя с утра я была уверена, что еще нескоро смогу ходить ровно.

Мы как-то негласно решили обходить политику стороной, да и на вопросах, которые связаны с моей сестричкой и ее затянувшимся пребыванием в замке, старались не сосредотачиваться. Больше интересовались личным: от любимого сорта вина до смешных историй в детстве. Я не смогла вспомнить ни одну историю, зато Эрон сыпал рассказами о приключениях без остановки. Королей воспитывали вместе с другими детьми в специальных школах для знати и практически не делали никаких разделений, потому детство у Иштона и Эрона было насыщенным и веселым. То кто-то книгу Иштона порвал, а Эрон подрался, то про Эрона сплетни развели, а Иштон их пресек. Теперь я понимала, откуда взялась слаженность их действия, способность не обижаться друг на друга по мелочам, да и отсутствие соперничества. Если бы они были только вдвоем, то непременно начали бы соревноваться друг с другом, а так получилось, что им пришлось стать одной командой.

Иштон и Эрон рядом были не только ночью, но и днем. В один из дней я поинтересовалась:

— Вы оба практически постоянно находитесь рядом со мной. Мне это нравится, но как же дела королевства?

— Войны, бунтов и восстаний не предвидится, поэтому у меня нет никакой работы. А мои солдаты и шпионы будут работать и без постоянного надзора, — ответил Эрон. — А вот почему Иштон отлынивает, конечно, вопрос. Скорее всего, ты, наша принцесса, столь очаровательна, что даже эта «ледышка» не может удержаться. Хей, Иштон, неужели решил проблему с засухой на юге?

— А я смотрю, ты все также не против вышвырнуть меня из нашей спальни. Не поверишь, но решил. Вернее, проблема сама решилась. Буквально пару дней назад там почему-то пошел дождь, — ответил Иштон, отрываясь от своей книги. Он читал постоянно, в любую свободную минуту. Если Эрону было нужно живое общение, постоянные игры — в шахматы или еще во что-то не самое приличное, то Иштону было достаточно лежать рядом и читать книгу. Иногда он ложился мне на колени, а я, набравшись смелости, проводила по волосам и голове.

— Ты серьезно? — Взбудораженный голос Эрона ворвался в мои мысли. — Там же дождей уже половину века не было, если не больше.

— Абсолютно серьезно, — ответил Иштон. — Я уже отправил туда специальных людей, но в отчетах они говорят лишь о том, что этот дождь — настоящее чудо.

— Да я смотрю, что как наша принцесса появилась в Далерии, то тут все тишь да гладь, — шутливо сказал Эрон, подвигаясь ко мне и кладя ладонь на бедро.

Я прикрыла глаза, стараясь скрыть появившееся в них предвкушение и желание. Я знала этот жест Эрона. Сначала его рука будет просто лежать, потом она начнет поглаживать, а потом… все остальное.

— Не считая, разумеется, королевы Анжелы.

При упоминании сестры все настроение упало, поэтому я сильно ущипнула руку Эрона. Тот прекрасно понял намек, разочарованно вздохнул:

— Ничего, оторвемся завтра днем.

— Почему днем? — удивилась я. — Мы же обычно занимаемся этим… вечером.

— Этим? — мягко рассмеялся Иштон. — Алисия, ты забыла, какой сегодня день? Последний перед ритуалом. Так что рекомендую хорошенько отдохнуть.

Ритуал прошел удачно и практически безболезненно, если не считать того, что у меня от занятий любовью на алтаре остались синяки в самых неожиданных местах. Но меня в очередной раз намазали какой-то чудодейственной мазью, чтобы я не ощущала никаких неудобств. По крайней мере, физических.

А вот моральные были. После достаточно долгого затворничества снова выходить в свет оказалось трудно. Даже если убрать смущение от того, что все в замке прекрасно знали, что происходило за закрытыми дверьми и в пещере, то меня ждал официальный бал в честь моего становления королевой Далерии. Событие, где нужно не ударить в грязь лицом и продемонстрировать, что я достойна стать королевой.

— Волнуешься? — спросил Эрон, помогая мне с платьем — служанку ко мне попросту не пустили. Иштон строго сказал, что в королевской спальне (куда меня принесли через тайный проход после ритуала) не должно быть ни одного постороннего человека.

И что же ответить? Я задумчиво оглядела роскошную и одновременно уютную обстановку, прежде чем повернуться к мужу. Или еще жениху? Надо бы уточнить, кем я сейчас считаюсь. По магическим законам я уже жена и королева: так мне объяснили звери, которые взяли моду время от времени врываться в мои сны.

— Есть немного, — не стала скрывать я. — Впервые за сколько?.. Пятнадцать? Или даже шестнадцать дней я увижу других людей.

— Мы будем рядом, волноваться не о чем, — откликнулся Иштон, который сидел в кресле напротив.

— Даже о моей сестре? Она ведь не уехала, правильно?