Согласно толковому словарю, «портить» ребенка означает «ухудшать или губить его характер или отношение к людям попустительством или захваливанием». Разумеется, мы рискуем испортить детей, заваливая их подарками, тратя на них слишком много денег или всегда и все им разрешая. Точно так же мы портим их, если приучаем к мысли, что окружающие и весь мир обязаны служить их прихотям.

Нынешнее поколение родителей больше предрасположено к тому, чтобы портить детей, чем предыдущие? Очень может быть. Сплошь и рядом мы наблюдаем, как родители избавляют своих деток от необходимости прилагать какие бы то ни было усилия и оберегают их от малейших разочарований и сложностей. Родители часто принимают вседозволенность за любовь и понимание. Если их собственные родители были неотзывчивы и бесчувственны, вполне понятно их желание обращаться со своими детьми по-другому. Проблемы начинаются, если они развращают детей, задаривая их вещами и игрушками и оберегая от трудностей и огорчений, вместо того чтобы щедро давать им то, в чем дети действительно нуждаются, – свою любовь, заинтересованность, внимание и время, – когда они учатся преодолевать трудности и разочарования, неизбежные в реальной жизни.

Вот почему нас беспокоит тенденция баловать детей, заваливая их вещами. Дети, которые получают все, что захотят, по первому требованию, не имеют возможности обрести жизнестойкость и усвоить важные уроки. Они не умеют отсрочивать удовольствие, не подозревают, что ради желаемого приходится потрудиться, и не способны справляться с разочарованием. Убежденность в том, что все их желания должны исполняться, не формирует чувства благодарности, а лишь грозит осложнить дальнейшие взаимоотношения с людьми, когда их эгоцентризм придет в столкновение с интересами и потребностями других.

Еще один дар, которым мы стремимся наделить детей, – это умение справляться с трудностями. И мы оказываем ребенку медвежью услугу, когда доделываем за него брошенную домашнюю работу, чтобы уберечь от неприятностей в школе, или звоним родителю именинника, на день рождения которого наш ребенок очень хочет попасть, но не получил приглашения. Все это формирует у детей убеждение, что в их жизни никогда не будет проблем и разочарований, а в результате они окажутся беззащитными перед подобными ситуациями, когда жизнь обернется к ним нерадужной стороной.

Кроме того, когда мы балуем детей, сиюминутному удовольствию – как ребенка, так и родителя – приносится в жертву подлинное благо. Порой мы слишком потакаем детям или снимаем все ограничения просто потому, что в данный момент так проще. Действительно, легче второй или третий раз за день сказать маленькому шантажисту «да», поскольку сейчас это поможет избежать очередной истерики. Но что будет завтра? Новые угрозы? Помните, что мозг выстраивает связи, исходя из любого жизненного опыта. И в конечном счете попустительство усложняет родителям жизнь, поскольку они оказываются зажатыми между молотом и наковальней – бесконечными требованиями и вечной угрозой истерики всякий раз, когда ожидания ребенка не оправдываются.

Разбалованные дети нередко становятся несчастными взрослыми. Ведь в реальном мире люди не кидаются исполнять любую их прихоть. Они не умеют ценить маленькие радости и не знают радости созидания собственной жизни, поскольку привыкли, что за них это делают другие. Человек должен в совершенстве овладеть не искусством выкручивания рук ближним, а умением действовать самостоятельно и мастерством в каком-то реальном деле. Если ребенок не имел возможности научиться справляться с негативными эмоциями в случаях, когда что-то идет не так, как хочется, а затем пересматривать свои ожидания и примиряться с обстоятельствами, то в большом мире, где и разочарования куда масштабнее, ему придется без этих навыков очень трудно. (Кстати, в главе 6 мы поговорим о том, как нейтрализовать вред от попустительства, превратившегося в дурную привычку.)

Итак, мы считаем, что родители, не желающие разбаловать и испортить детей, совершенно правы. Вседозволенность вредит и ребенку, и родителям, и их взаимоотношениям. Но невозможно испортить ребенка эмоциональным контактом с ним в те моменты, когда он лишился душевного равновесия или совершил ошибку. Помните: вы не балуете ребенка, когда уделяете ему внимание, дарите ласку и любовь. Если дети нуждаются в нас, наш долг быть с ними рядом.

Иными словами, эмоциональный контакт не портит ребенка, не делает его неженкой и не подрывает его самостоятельность. Призывая вас к эмоциональному контакту с детьми, мы вовсе не хотим, чтобы вы превратились в родителей-наседок, пытающихся оградить чадо от малейших усилий и огорчений. Эмоциональный контакт не имеет ничего общего с избеганием трудностей. Смысл эмоционального контакта в том, чтобы вместе с ребенком преодолевать сложные моменты, когда он страдает эмоционально, точно так же, как мы помогаем ему, когда он разобьет коленку и испытывает физическую боль. Поступая таким образом, мы воспитываем в ребенке самостоятельность. Когда он чувствует себя защищенным и понятым, а мы помогаем ему развивать навыки общения и управления эмоциями, приучая к дисциплине на основе рационально-эмоционального подхода, ребенок постепенно обретает способность справляться с любыми препятствиями, которые может приготовить ему жизнь.

Итак, призывая ребенка к дисциплине, мы хотим сохранять с ним эмоциональный контракт и подкреплять его уверенность в том, что мы поддержим его, что бы ни случилось. Значит ли это, что мы должны все ему прощать? Никоим образом! Если чадо закатывает истерику в магазине игрушек, оглушительно вопя и разбрасывая все, до чего может дотянуться, а родитель стоит и смотрит, то это не просто попустительство – это самая настоящая безответственность.

Устранив из жизни ребенка всякие ограничения, вы окажете ему медвежью услугу. Право вести себя как угодно идет во вред и ребенку, и вам, и всем окружающим (тем же работникам и посетителям магазина игрушек). Призывая установить эмоциональный контакт с ребенком, когда он пытается сладить с вырывающимися из-под контроля переживаниями, мы совершенно не имеем в виду, что вы должны наблюдать, как он творит все, что захочет. Вы же не ограничитесь сочувственной фразой: «Понимаю, как ты расстроен!» – видя, что ребенок собирается запустить увесистую фигурку Барта Симпсона в хрупкий будильник «Хэлло, Китти»! Гораздо правильнее будет сказать нечто вроде: «Ты так расстроен, что не можешь с собой справиться, поэтому я тебе помогу», – и мягко взять ребенка за руку, возможно, даже увести его из магазина, не прерывая эмоционального контакта, с эмпатией и физической лаской, ни на миг не забывая, как вы ему нужны. И так, пока он не успокоится. Когда же он вновь будет способен себя контролировать, а состояние его ума позволит воспринимать ваши слова, можно обсудить с ним, что произошло.

Обратите внимание, как отличаются два подхода. В одном случае («Да, ты расстроен!») вы позволяете ребенку досаждать окружающим своими импульсивными проявлениями, не говорите ему о пределах допустимого и не помогаете научиться брать себя в руки, когда его желания загоняют его в клинч. Другой подход помогает ему понять, что можно делать, а чего нельзя. Детям необходимо чувствовать, что нам не наплевать на их переживания, но ничуть не меньше они нуждаются в том, чтобы мы выработали для них четкие правила и провели границы, благодаря которым они всегда знали бы, какого поведения от них ждут в каждой конкретной ситуации.