Глазурь, толстым слоем покрывавшая ткань, прилипла к ней намертво. По правде сказать, он давно так хорошо не проводил время… по крайней мере, за последние десять лет.

Брюки его выглядели ненамного лучше, но не мог же он возвращаться домой в трусах и майке. Он, конечно, отскреб с костюма розовую глазурь, как сумел, только вот это не сильно помогло. Тилли будет ругаться, но это не важно. Его итальянский портной не откажется сшить новый костюм.

Облепленную сахарной глазурью именинницу Вив без церемоний засунула в ванну. Бедная Кейти все пыталась держать глаза открытыми, но ее ресницы слипались от вездесущей глазури, так что пришлось их тоже отмывать.

Пока Джек был один, он попытался прибраться, но при этом размышлял: не проще ли купить Вив новую квартиру. Понадобится несколько дней, чтобы навести порядок в ее крошечном жилище. Да уж, из-за всех покупок, что он сюда притащил, пока Кейти живет здесь, квартира будет точь-в-точь похожа на отдел игрушек в универмаге «Сакс».

На него вдруг нахлынули неприятные чувства, так что горло перехватило. Он привязался к малышке, хотя всегда говорил себе, что не должен. Но только бессердечный человек мог бы смотреть в личико этой невинной крохи и ничего не чувствовать. Ей нужна любовь, и будь он проклят, если не даст ей все, чего она заслуживает. Игрушки игрушками, но он-то хочет, чтобы у нее была настоящая семья. А это значит, что она покинет Вив… и сердце Вив будет разбито. Проклятье! Он начинает думать, что и его сердце будет разбито.

Он бы подарил Вив целый мир, выполнил бы любое ее желание. Она заслуживает всего, чего пожелает. Больше всего на свете он хотел бы быть мужчиной, который даст ей все. Но он не может рисковать, боль в его сердце еще не утихла.

Попытавшись сосредоточиться на тех вещах, которые он в состоянии контролировать, Джек взял мешок для мусора и принялся собирать в него пустые коробки и оберточную бумагу. Расправившись с мусором, он сложил все игрушки в одном углу гостиной. Потом начал было наводить чистоту на кухне и в столовой, но недовольно зарычал. Для того чтобы отчистить здесь все, нужно моющее устройство. Вернувшаяся в гостиную Вив огляделась и рассмеялась:

– Мы выжили.

Джек поглядел на ее растрепанные, слегка влажные после отмывания Кейти волосы, кое-где покрытые розовой глазурью. Она успела снять джемпер и осталась в простой белой майке, соблазнительно обтянувшей ее грудь и талию. Джеку немедленно захотелось прикоснуться к ней. Теперь, когда он знал, какова на ощупь ее шелковистая кожа, желание прикасаться к ней преследовало его постоянно.

Однако после пережитого вместе трогательного праздника настаивать на сексе было бы не лучшим решением. Все в этом дне было временным: Кейти, Вив, Джек, праздник в честь дня рождения, ощущение семейного счастья.

– Почему бы тебе не принять душ, а я бы пока разобрался на кухне.

Покачав головой, Вив подошла к столу, на котором царил настоящий хаос.

– Я сама все уберу. Ты и так пришел не для того, чтобы быть перемазанным праздничным тортом. Поезжай домой. – Она вдруг внимательно посмотрела на него. – А где твоя рубашка?

– В мусорной корзине.

Она широко раскрыла глаза.

– Но я могла бы отстирать ее. Не надо было выбрасывать такую хорошую рубашку.

Он пожал плечами:

– У меня дома их полно.

Вив покачала головой, закатив глаза, потом принялась сворачивать одноразовую скатерть вместе со всем, что на ней лежало.

– Постирать брюки предлагать не стану.

Джек не сдержал улыбку.

– Если хочешь, чтобы я их снял, только скажи. Флирт – штука опасная, но он в состоянии контролировать себя. Он только поможет ей закончить уборку и сразу же отправится домой. Уже поздно, конечно, но куда ему торопиться? Дома никого нет, и впервые за долгое время ему не хочется возвращаться в пустой особняк, где каждый шаг отдается эхом.

– Держи свои брюки при себе и помоги мне, вместо того чтобы стоять столбом, – сказала она, смеясь. – Возьми мусорный мешок и подержи.

Джек оторвал от рулона очередной мешок и потряс его, раскрывая. Она повернулась к нему, держа в руках скатерть с мусором и остатками торта, но вдруг покачнулась и вывалила весь мусор прямо ему на грудь.

Глаза ее немедленно расширились.

– Ох, мне так жаль… – выдохнула она.

Джек бросил мешок на пол, зачерпнул изрядную горсть остатков торта и, швырнув в Вив, попал прямо ей в декольте.

Она недобро прищурилась, но озорной блеск предупредил его, что война началась. Схватив мешок, он прикрылся им, как щитом, однако она успела ловко швырнуть в него очередным куском несчастного торта и попала аккурат в голову.

Пока он тянулся за новым снарядом с бело-розовой глазурью, Вив убежала в гостиную и предупреждающе выставила перед собой руки.

– Ладно-ладно! Мир.

Широкая улыбка, блестящие глаза… Даже перепачканная тортом – особенно перепачканная тортом, – она выглядела чертовски сексуально.

– Вот уж нет, – возразил он, наступая на нее. – Ты попала в меня дважды. Так что я должен тебе еще один кусочек торта.

– Джек, он уже на моей майке, – запротестовала она, отступая шаг за шагом, пока не плюхнулась на диван. – Мы квиты. В первый раз я не нарочно. Я споткнулась.

Он наклонился, схватил ее за руку, рывком поднял с дивана и притянул к себе. Медленно размазал глазурь по ее груди, нежно прикасаясь к коже над вырезом майки и не сводя с нее глаз. Вив задрожала от его прикосновений.

– Я больше… не играю, – пробормотала она.

Джек обвил рукой ее талию, пальцами другой прикоснулся к ее губам, покрывая их остатками сладкой глазури.

– Я вовсе не играю с тобой, Вив.

Наклонившись, Джек кончиком языка слизал глазурь с ее ключицы. У нее перехватило дыхание, и он сделал это снова.

– Джек…

То, как она прошептала его имя, мгновенно разожгло внутри его небывалое пламя. Обхватив ее бедра, Джек крепко прижал ее к себе всем телом.

– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он. – Я пытался игнорировать тебя, игнорировать это. Но, черт возьми, Вив, я хочу тебя.

Она запустила пальцы в его волосы, прижалась к нему еще плотнее, и он, срывая с нее одежду, уложил ее прямо на пол.

– А теперь возьми меня.

Она впилась губами в его губы, требуя, чтобы он переходил от слов к делу. Что ж, нет проблем. Он скользнул рукой под ее майку, наслаждаясь гладкостью ее кожи, и она выгнулась дугой, когда он исступленно принялся слизывать глазурь с ее ключиц, с подбородка, с шеи. Все ее тело напряглось, но он не хотел слишком торопиться.

– Я хочу большего, чем получил той ночью, – сказал он.

Вив приподняла голову и улыбнулась:

– Тогда, может быть, нам начать с душа, так я как следует отмою тебя.