Его товарищи дремали, их лично ничто не беспокоило. Отпускники, блин!

Машину остановили только раз, за населенным пунктом с милым названием Погребище. Это были не военные, обычные инспектора. Григорий разогнался, проворонил пост, начал резко тормозить, машину занесло.

– Опаньки! – очнулся Воронец.

– Григорий, будь бдительным, – недовольно проворчал Антон, прилипая к зеркалу заднего вида.

Водитель побледнел. Украинские инспектора были еще ленивее российских, которые сами подходили к нарушителю. Этот же не думал двигаться, прилип к капоту своей машины и ждал у моря погоды. Григорий глухо выругался, вывалился из машины и с виноватой миной припустил к представителю власти, доставая документы из поясной сумки.

Кабанов что-то злобно бурчал, видимо, призывал сатану. Воронец проклинал «все 50 оттенков голубого».

Григорий что-то лопотал, растерянно разводил руками. Инспектор позевывал, просматривал его водительские документы, потом предложил подышать в трубочку. Видимо, вчерашние пары уже выветрились. Инспектор явно остался недоволен результатами теста. Он посадил Григория к себе в машину, где находился его коллега.

Несколько минут из «Форда» никто не выходил. Потом появился расстроенный Григорий и засеменил к своей машине.

– Хлопцы, беда, – заохал он, засовывая голову в салон. – Им деньги нужны, а у меня мало. Если через протокол, то две тысячи, если без, то полторы. Выручайте, хлопцы.

– А что ты на меня-то смотришь? – Ромка нервно заерзал. – Я похож на человека, владеющего трубопрокатным заводом?

– Ничего себе, полторы тысячи! – проворчал Кабанов. – Это почти пять тысяч рублей, форменный грабеж. Хороши аппетиты у этих соловьев-разбойников. Ты и превысил-то не особо. Может, по башке и в кювет, чтобы не наглели, а, командир?

– Держи, раззява. – Антон отсчитал нужное количество купюр, сунул их смущенному родственнику. – Но это в первый и последний раз.

Григорий смутился, как гимназистка, и прыжками помчался к представителям законности. Но на этом нервотрепка не закончилась. Григорий пропал в недрах машины.

Вскоре из нее выбрался коллега упомянутого инспектора и вальяжной поступью направился к «Ниве Шевроле». Он обошел ее со всех сторон, изучил пытливым оком всех людей, сидящих в ней, задумался. Страж порядка сделал знак Антону, чтобы тот открыл окно.

Горденко вздохнул и подчинился. Не доказывать же, что инспектор явно превышает свои полномочия.

– Кто такие? – суровым голосом осведомился милиционер. – Куда и откуда следуем?

– Здравствуйте, инспектор, – вежливо отозвался Антон. – Каменщики мы, строители. Живем в Калачане. Делаем дачу под Винницей одному генералу из МВД. С выходных возвращаемся, в Киев ездили. А что, есть проблемы?

Инспектор задумчиво сморщил нос, еще раз смерил взглядом пассажиров. Видимо, неясное, но верное чувство подсказало ему, что лучше не связываться, не проверять документы у этих крепких мужчин. Какое ему до них дело? Он для вида похмыкал, пнул колесо и побрел разваливающейся походкой к себе в машину.

Примчался возбужденный Григорий с порозовевшими щеками, прыгнул за руль и принялся улепетывать подальше от проклятого места.

Других происшествий не было. Город Винницу они объехали стороной и взяли курс на запад, в Калачанский район, не отличающийся обширностью территории и плотностью населения.

Места здесь были живописные, какие-то нетронутые. Район прочерчивали речушки и ручьи, впадающие в живописные озера и вытекающие из них. На берегах стояли симпатичные деревушки. Еще не Западная Украина со своим самобытным колоритом, но уже и не Восточная и даже не Центральная. Правобережье, восточная часть Подолья.

Кругом шумели дубовые рощи и кленовые лесополосы. У подножий пологих холмов зеленели леса – сосновые, из граба, ясеня.

– Как чужая планета, – пробормотал Воронец, поглядывая из окна. – Что мы знаем о Винницкой области? Да ничего.

– Ну почему же, – возразил Кабанов. – Где-то здесь находится знаменитый завод «Немиров», продукция которого до сих пор пользуется бешеной популярностью. В этих местах была построена знаменитая ставка фюрера «Вервольф»… Григорий, куда гонишь? – спохватился он, вытянув шею, чтобы засечь показания спидометра. – А ну-ка сбавляй обороты, учти, у нас больше нет денег на всякие глупости. Вот так, молодец. – Кабанов проводил глазами пост дорожной полиции, оставшийся за спиной.

Инспектора по какой-то причине решили их не останавливать.

Сердце Антона неровно постукивало – приближались родные места. «Нива Шевроле» проехала границу района, и волнистые возвышенности стали плавно понижаться. Опрятные домики стояли вдоль дорог, на высоком берегу над рекой Воронницей красовалась неплохо сохранившаяся старинная усадьба с садово-парковым комплексом, бывшая когда-то советской здравницей. Горденко узнавал родные места, но замечал, что они выглядели как-то глянцево.

На развилке стоял еще один дорожный пост, причем усиленный. Инспекторам помогали крепкие парни с желтыми нарукавными повязками. На них был изображен синий державный трезубец на фоне сложной готической вязи.

Такого символа Антон еще не видел. Очередная «всеукраинская» националистическая организация, которых расплодилось как грязи?

По счастью, люди на посту были страшно заняты. Они совместно с инспекторами трясли водителя фуры. Ее задние створки были распахнуты, просматривались плотные ряды коробок. Один обладатель повязки проводил машину взглядом и сплюнул в водосток.

Начинались малоэтажные предместья Калачана, разноцветные домики с черепичными крышами. За указателем «Жмыхов» Григорий свернул направо, и асфальт сменился мелкой щебенкой.

Поселок Жмыхов прятался за перелесками в окружении живописных озер, обрамленных стеной из прибрежных трав. Дороги разбегались, падали в низины. Частные домики не отличались оригинальностью архитектуры, но были ухожены, вуалировались зеленью садов и ворохами вьющихся растений.

Домик Гришиного дружка располагался на отшибе, между лесом и глубоким извилистым оврагом. Улица была пуста, где-то гавкали собаки.

– Сделай кружок, – посоветовал Антон. – Осмотримся.

Григорий все понял. Служба в российской армии не прошла для него бесследно. На малом ходу он повернул в ближайший переулок и двинулся в объезд пустыми опрятными улочками, утопающими в зелени. Через несколько минут машина подъехала к тому же участку, но с обратной стороны.

Щелей в заборе не было, только ворота и запертая калитка. Но о прибытии «диверсантов», здесь, похоже, знали. Заскрипели ворота, раздвинулись створки.

Под надрывный собачий лай Григорий въехал на чисто подметенный двор и поставил машину под навесом, где уже отдыхал подержанный ржавеющий «Опель».

Антон осмотрелся. Дворовые постройки стояли кольцом, за ними вкруговую высился забор, за которым скрывались дома соседей. Неплохая маскировка.