— Ерунда. Дурачились бабенки. Беру эту фотку, молодой человек, только из уважения к вам. У меня в деле уже есть фотография подозреваемой.

И даже подпись на обороте не заставила следователя быть внимательней. А ведь подпись была сделана рукой Евы Германовны, это подтвердил свидетель — мама Саши, которая хорошо знала почерк финансового директора их комбината.

— Лично я считаю, что фотография может быть важной уликой в деле.

В ответ следователь дал понять Саше, что тот может считать все, что его душе угодно. А официально за расследование отвечает следователь. И поэтому Саше лучше больше помалкивать и слушать, что говорят старшие товарищи. После чего следователь сказал, что ему пора и что Саше, по всей видимости, тоже пора. На этом и попрощались.

Из духа противоречия Саша решил, что в лепешку расшибется, но докажет упрямому следователю, что фотография эта не просто дурачество, как могло показаться на первый взгляд.

— Что-то это должно значить. Но что? И где была сделана фотография?

Сзади Хильды была кирпичная стена, под ногами асфальт. Обычный серый потрескавшийся и местами поросший мхом асфальт и затрапезная стена из белого кирпича. Да таких стен в городе и по всей стране хоть пруд пруди. Вот хотя бы взять здание пищевого комбината. И тут первый этаж выложен точно таким же кирпичом. Замучаешься искать, тем более что единственным приметным пятном был рисунок павлина, просматривающийся позади Хильды.

Саша брел, не глядя по сторонам и сосредоточившись на разглядывании фотографии. Вот в этой руке у Хильды лежат булочки с маком. Даже сейчас, будучи сытым, Саша сглотнул слюнки. Любил он эти булочки, ох как любил. Аппетитные, сочные и пышные. Их пекли в кондитерском цеху на втором этаже. А вот в другой руке у Хильды пакет с солеными огурцами, банкой зеленого горошка, морковкой, картошкой, майонезом и… что там проглядывает еще?

— Ага! Колбаса!

Саша произнес это вслух и тут же услышал гавканье Барона. Сначала парень решил, что собака так отреагировала на слово «колбаса», но, подняв голову, он увидел, что Барон увлечен совсем другим. На невысокой рябинке, растущей у стены комбината, сидел огромный жирный рыжий кот, который наблюдал за лающим на него Бароном. Вид у кота был крайне недовольный. Время от времени он шипел на собаку, широко открывая рот с крупными желтоватыми клыками. Кот был уже в возрасте. И он решительно не понимал, что нужно от него этому молодому нахалу.

— Барон! Ко мне! Иди сюда!

Но пес продолжал лаять. Он считал, что нашел отличную забаву. И Саше пришлось подойти лично, взять собаку за ошейник и даже слегка встряхнуть, чтобы привести пса в чувство.

— Ты же воспитанный пес, охотник! Отстань! И не стыдно тебе за котами гоняться? Ты же не дворняга какая-нибудь!

Барон вразумился, завилял хвостом и льстиво поглядел на хозяина. А что ты там насчет колбаски говорил? Есть у тебя колбаска? Нету? Ну а почему нету?

Но Саша уже не обращал внимания на собаку. И Барон, разочарованный в своих надеждах, потрусил дальше, опустив морду к земле и обнюхивая все интересные места. Но Саша стоял, не шевелясь. Он смотрел на стену, возле которой оказался. Смотрел и не верил своим глазам.

— Неужели? Не может быть!

Чтобы удостовериться, он снова судорожно начал тыкать в смартфон, от волнения не попадая по кнопкам. Наконец, включил смартфон и посмотрел на фотографию. Да, кусок стены тот самый. И вот на ней изображение птицы с переливчатым хвостом. Только теперь Саша видел, что это никакой не павлин, а самая настоящая Жар-птица. Снова в деле появлялся сказочный персонаж. Как будто кто-то взялся указывать Саше правильный путь с помощью этих подсказок.

— Жар-птица! Единорог! Ниндзя! Кого еще не хватает? Феникса?

Теперь было ясно, что найденная Сашей под кроватью в пансионате фотография была сделана именно тут. Вот на этом самом месте у стены комбината Хильда и стояла со своей гастрономией. А кто-то, скорей всего, Ева Германовна, ее фотографировала. Шутка? Дружеский розыгрыш? Все бы так, кабы не ограбление и не убийство.

— И зачем-то женщины эту фотографию распечатали. Сходили в ателье, сделали заказ, потом его получили. И зачем? Только ради того, чтобы передать эту фотографию в полицию? Нет, она точно должна что-то значить! Но что?

Саша мысленно поставил Хильду у стены. Да, точно тут она и стояла. И куда указывает ее рука с булочками? А указывает она на окна, за которыми располагается кондитерский цех. Именно там эти булочки и выпекаются. Целыми партиями повара-кондитеры достают их из печей, а потом кисточками наносят растопленный горячий шоколад. Какая-то пока еще не до конца ясная догадка мелькнула у Саши в голове.

— А куда указывает вторая рука?

Похоже, рука Хильды указывала на окна холодного цеха. Там резали салаты — «шубу», крабовый, винегрет.

— Колбаса, яйца, картошка, морковка, зеленый горошек, майонез, маринованные огурцы… Да ведь это же рецепт для «оливье»! Ну точно, она хочет сказать, что надо пойти в цех и… и что там сделать? Уж ясно, что не для того я должен туда пойти, чтобы настругать салатик к столу.

И Саша принялся снова изучать фотографию. Оставалось разобраться с последним третьим направлением.

— И как быть с ногой Хильды?

К ноге у женщины скотчем был прикреплен кусок говяжьей вырезки. И проследив за направлением ее ноги, Саша понял, что указывает Хильда на мясной цех, где как раз и происходила разделка прибывшего на комбинат мяса.

— Итак, кондитерский цех. Мясной цех. И холодный цех.

Похоже, Ева Германовна хотела что-то сказать про эти три места. Но что именно там могло находиться? Никаких указаний на это фотография не содержала.

Но когда взволнованный Саша, вернувшись домой, поделился с мамой своим открытием, та подняла его на смех.

— Ну, ты даешь! До всего додумался, а до такой простой вещи не можешь?

— Не понимаю, что там может находиться.

— А что у нас на комбинате все ищут уже второй день подряд? Из-за чего мы все с ног сбились, а главная наша и вовсе ума лишилась?

И тут Сашу внезапно озарило.

— Документы? — воскликнул он. — Ты думаешь, что Ева Германовна припрятала документы у вас на комбинате?

— И не просто припрятала, а поместила их сразу в трех тайниках! Один в мясном цеху. Второй в кондитерском. И третий в холодном.

— Зачем же в трех?

— На случай, если директриса найдет один тайник и уничтожит хранящиеся там документы, всегда остаются еще два.

Очень предусмотрительно, ничего не скажешь. Но что-то смущало Сашу.

И он спросил:

— Мама, но ты же говорила, что вы вчера и сегодня всюду искали эти документы! Все вверх дном перевернули. Так ты сама мне сказала!

— Саша, поиски мы вели исключительно в офисных помещениях. В цехах никому из нас и в голову не пришло искать финансовую документацию. Понимаешь? Да и как бы мы это сделали? Ты же бывал у нас на комбинате. Это огромные пространства. И там уйма самых разных потайных уголков. Если искать всюду, то на это может уйти вся жизнь.