Златка не удержалась и хихикнула. Уж больно забавно выглядела взъерошенная черная птица, лежавшая на полу и придавленная кошачьими лапами, но все равно умудряющаяся огрызаться.

— Итак, на чем я остановился? — задумчиво спросил сам себя Мор и сразу ответил. — Ах, да! Думаю, топиться этот тип собрался, а это ведь хорошо, такой мордоворот, когда всплывет, меня долго кормить будет.

После этих слов Терентий поморщился и гадливо передернул лапками, но птицу не отпустил. Ёжка позеленела. А Хмурич предупреждающе цыкнул на ворона.

— Ну, вот я и полетел следом, не мог же я упустить такую удачу, — Мор сделал вид, что выразительно показанный кулак лешего предназначался не ему. — От человека разило свежей кровью и волошбой, а еще я слышал, как под его плащом тихонько кто-то хнычет. Понял, что ребенок. Странно все как-то стало, но следить я не раздумал. Летел следом. У самой реки человек остановился, огляделся и решительно подошел к самому краю обрыва, есть там в одном месте небольшой такой, вытащил из-под плаща ребенка и бросил в воду. Ребенок мне был не интересен. Детьми я не питаюсь, а вот то, что от человека кровью пахло, мне понравилось, и я дальше за ним следовать решил. Назад до опушки он шел быстро, хоть и хромал. Вошел в лес и тут же колдовать принялся, проход пробивать…

— Чего пробивать? — недоуменно переспросила Баба Яга, оглядывая собравшихся в ожидании ответа.

— Ох, Златка, пороли тебя в детстве мало, — припечатал Терентий, в негодовании закатывая глаза. — Ты, что совсем, что ли на занятиях ничего не слушала? О Ванечке, о своем мечтала, да?

— Реня! — возмущенно прикрикнула на него царевна и виновато вздохнула, в чем-то признавая правоту кота.

— Что Реня? Что Реня?! — продолжал негодовать фамильяр. — Бестолочь, ты, Злата! Проход — это такое колдовство сильное, которое позволяет, сделав один шаг, перенестись из одного царства в другое. Не знала, да?

— Реня-я-я! — на этот раз угрожающе протянула царевна, нехорошо сузив глаза.

— Слушать дальше будете или еще поругаетесь? — спокойно поинтересовался Мор.

— Да! — дружно ответили и Златослава, и Терентий, и даже Хмурич.

— Тогда слушайте и молчите! — прикрикнул ворон и продолжил свой сказ. — Пробил он значится проход и чего-то замешкался, а на меня вдруг дурь какая-то нашла. Ну, вот я и рванул как ошпаренный в этот проход. Сияние меня ослепило немного, а когда проморгался гляжу, вокруг стены бревенчатые, с высоким потолком, а под потолком балка. Я к этой балке и ринулся, уселся на нее и уже оттуда осматриваться начал. Очутился я, оказывается в каком-то большом сенном сарае. Везде копна лежат, травой пахнет, а сквозь траву кровяной душок пробивается. Уже был готов сорваться с балки, чтобы сарай облететь, как тут колдун в проход шагнул и за собою его закрыл. Тут я затаился и стал за ним наблюдать. Он меня то ли не заметил, то ли не счел нужным внимания обращать потому-то и не таился, прошел в дальний угол, наклонился и вытащил из-за стога молодуху в окровавленной рубахе. Девка и на ногах-то сама стояла с трудом, да только он с ней не церемонился, толкнул вперед. Она два шага сделала и упала, а он колдовать опять начал. Молодуха чуть привстала и голосочком слабеньким спросила, где, мол, ее дитятя. Странный у нее говор был, вроде наш, вроде не наш. Смысл вроде понятен, а говорить все одно чудно.

— Как она выглядела? — тихо спросила Яга, перебив Мора.

— Молодуха? — переспросил ворон и, дождавшись утвердительного кивка, ответил. — Обычная девка, ладная конечно, да и рубаха на ней хоть и грязная была, но дорогая, чудно пошитая. Волос светлый, чисто ковыль цветущий. Плаза зеленые. Красивая девка, в общем, явно не из простых холопок, да и не деревенская точно.

— Что дальше было? — Злата поторопила с рассказом ворона, уже начиная догадываться из каких далей занесло того колдуна.

— Колдун ей ничего не ответил, проход создал и к молодухе направился, — продолжил Мор покладисто. — Хотел снова ее за руку схватить, и видимо в проход швырнуть, да только девка вдруг сама на ноги вскочила, кинулась к нему, за грудки схватила и как давай трясти. Кричать начала: «Что ты ирод с деточкой моей сделал? Где доченька моя?». С колдуна капюшон-то и упал, а под ним башка лысая, разрисованная вся какой-то краской, уши аки лопухи торчат. Прямо не колдун, а вупырь какой-то страшнючий. Ох, и разозлился он на девку, по лицу ее саданул, и в проход кинул и сам туда же шагнул. Я маленько погодил, дождался, когда он назад вернется. Вернулся он один и с ножа кровь оттирал. Тут я думаю, пора и мне честь знать. Юркнул я в дыру в крыше и прочь оттуда полетел, оглянулся только раз и заметил, как сарай полыхает. Видно колдун следы заметал и поджег его поэтому. Долетел я до ближайшего леска, огляделся места незнакомые, да теплынь стоит, будто летом и понял, что в Светорецкое царство угодил. Самому мне там бывать до того дня не приходилось, слышал только, что в царстве этом зимы такой как у нас не бывает и лето дольше длится. Короче, подкормился я там и решил на родину возвращаться. Почитай шесть седмиц лететь пришлось, чуть от натуги не помер. Вот и весь сказ…. А теперь давайте отпускайте меня! Вся спина отнялась уже.

— Рень, отпусти! — попросила Златослава, поднялась, присела на лавку и задумчиво уставилась пустым взором в стену.

— Чего это с ней? — озадачено поинтересовался ворон выпущенный Терентием на свободу.

Кот молчал, внимательно вглядываясь в лицо своей подопечной. Искорки задора в кошачьих глазах сменились на озабоченный острый блеск. После рассказа Мора у фамильяра уже появились кое-какие соображения на счет личности настоящих родителей Ивы, к сожалению, пока эти догадки больше пугали, чем успокаивали.

— Я сейчас, — вдруг произнесла Златка, поднялась и, растеряно оглядев присутствующих, пояснила. — К ребенку схожу и вернусь.

Хмурич молча кивнул, устраиваясь на лавке удобнее и вытягивая под столом ноги во всю длину. Мордочка Терентия приобрела задумчиво-хмурое выражение, но и он промолчал. Ворон смерив опасливым взглядом сначала Ягу, а потом кота резко вспорхнул и уселся на шкаф, разумно решив, что там его достать будет труднее.

Медленно повернувшись, царевна сделала два неуверенных шага. Остановилась. Сжала руки в кулаки и, притопнув ножкой, решительно направилась в спальню. Отворила дверь, вошла в комнату и закрыла ее за собой.

— Хозяюшка, что-то случилось? — с тревогой в голосе спросила Марфа, приглядывающая за спящим ребенком и одновременно умудрявшаяся кружить по спальне наводя порядок.

— Нет, — девушка заставила себя беспечно улыбнуться домовушке, — все хорошо. С чего ты взял, что что-то случилось?

— Глазки у тебя, хозяюшка, уж больно встревоженные и грустные, вот я и подумала…, - маленькая женщина не договорив смущенно замолкла.

— Тебе показалось, — все еще удерживая на лице улыбку, произнесла Златослава и попросила. — Мурфушка, накорми гостей, пожалуйста. И ворону печенки, что ли дай. У нас вроде была, да?

— Была, — охотно подтвердила домовая, продолжая пытливо вглядываться в лицо Ёжки. — Нужно ли еще чего?