Я глубоко вздохнула, опустила ногу вдоль трубы в поисках нового сварного шва, на который можно было бы опереться.

Ниже… Еще немного…

Как раз в тот момент, когда под кончиком большого пальца ноги почувствовала утолщение, а тело растянулось между ногами и руками, все еще сцепленными над головой, вспышка белого света разорвала ночь.

Моя распятая тень на мгновение спроецировалась на стену. В следующую секунду раздался оглушительный раскат грома. Разразилась гроза.

Я растерянно подняла лицо к небу.

Теплые капли упали на лоб. Новая вспышка молнии ослепила меня.

К тому времени, когда я отважилась передвинуть ногу ниже, ливень превратился в поток. Небо рвалось на части.

Тонны воды, которые накапливались в течение последних дней, обрушились на меня.

Я пыталась подняться вверх по трубе, чтобы добраться до водостока.

Но он уже был переполнен излишками дождя. Мокрая труба стала скользкой. Проливной дождь, низвергающий в пучину водопровода большие пузыри, отдавался вибрацией в бедрах. Раскаты грома хлопали в ушах, потоп засасывал. Шквалистый ветер сорвал ленту с волос, они тут же прилипли к глазам. Резкие порывы воздуха, казалось, стремились скинуть меня на землю. Труба отвоевывала у меня миллиметр за миллиметром – мои пальцы постепенно слабели.

Изо всех сил я вдавила их в металл, рискуя остаться без ногтей. Я сейчас упаду… Я… я падаю!

Внезапно левую руку обхватили тиски. Мгновение я парила над ревущей пустотой, повиснув на одной руке. Затем то, что зацепило меня, подтянуло к себе с феноменальной силой.

Я, задыхаясь, приземлилась на крышу с ощущением вывихнутого плеча. Сквозь сильные и плотные струи дождя ничего не видела, только тень, склонившуюся над моим истерзанным телом. Возможно, это тот, кто ранее скрипел черепицей на крыше.

– Кто… кто вы? – пробормотала я.

Вода попала в рот, буря заглушила слова. Мой спаситель снова взял меня за руку и поднял.

Я сдержала крик боли, шатаясь на сведенных судорогой ногах… и вдруг, как по волшебству, почувствовала, как ускользает поверхность черепицы под ногами.

Подо мной пронеслась крыша. Я летела в объятиях существа. Его прикосновение было неестественно холодным, как кожа… вампира? …нет, это невозможно!

Глухой звук раздался возле уха. Тяжелее и глубже, чем раскаты грома. Биение живого сердца! Я подняла голову, чтобы увидеть лицо похитителя, но оно скрывалось под большим мокрым кожаным капюшоном. От существа исходил сладковатый запах осеннего подлеска, аромат опавших листьев…

– Куда вы меня несете? – прокричала я.

Ответа не было.

– Отпустите меня! – Я протянула руку к спине, чтобы вытащить нож. – Отпустите, или, клянусь, я убью вас!

Я прижала лезвие к основанию капюшона, но существо не остановилось. Наоборот: достигнув середины крыши, оно запрыгнуло на самую массивную печную трубу и скользнуло в широкий проход.

Держась одной рукой за перекладины ржавой лестницы трубочиста, а другой рукой поддерживая меня, существо спускалось со сверхъестественной ловкостью.

Ярость ливня уменьшалась по мере того, как мы погружались все глубже в яму тени и копоти. Вскоре тусклый свет исчез. Я не слышала ничего, кроме биения сердца, которое могла легко проткнуть ножом.

* * *

Вскоре отголоски бури рассеялись. Таинственный похититель наконец выпустил меня.

Эта была крипта неопределенных размеров, где единственным источником света служил маленький железный фонарь на кривоногом столе. Вероятно, я оказалась в самом чреве «Гранд Экюри». Ниже, чем классные комнаты. Ниже, чем парадный зал первого этажа. Ниже Оружейной комнаты в подвале.

В неровном мерцающем ореоле вырисовывались очертания большого камина с погасшим очагом, через который мы и спустились.

Незнакомец расположился на краю светового ореола фонаря, как бы боясь войти в него полностью. Я могла различить только обувь из грубой кожи на его ногах и низ холщовых бриджей, с которых стекала вода. Остальная часть фигуры, торс и капюшон исчезли в тени.

Несколько мгновений мы стояли так, лицом друг к другу, в полной тишине.

По мере того как мой взгляд привыкал к полумраку и не имея возможности разглядеть существо, обитавшее здесь, я переключила внимание на маленький столик. Глиняный кувшин, железная чашка и последний предмет, который меньше всего ожидала найти в этом месте, – губная гармошка. Но это еще не все. За скромными предметами быта скрывалась белесая куча… нагромождение со знакомыми до безобразия формами.

Щелчок! И память установила ужасную связь с анатомическими книгами моего отца.

Наполовину обгрызенные большие берцовые кости.

Сломанные бедренные кости для высасывания костного мозга.

Разбитые, как ореховая скорлупа, черепа для поедания мозга.

– Выход, – прохрипела я, подняв нож.

Одна мысль, что хозяин комнаты, возможно, обедал человечиной, приводила в ужас.

Существо сделало движение в мою сторону, протянув руку, которая на мгновение появилась на свету.

– Назад! – проревела я, поднимая оружие. – Выход, я сказала!

Существо резко повернулось на каблуках. У меня как раз хватило времени, чтобы взять фонарь, прежде чем я последую за ним.

– Если вы попытаетесь меня обогнать или сбить с пути, я вас зарежу, – предупредила я, дрожащая и промокшая до костей.

Затворник крипты двигался по подземным туннелям так же быстро, как на крыше. Мне пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Дрожащий ореол фонаря не поднимался выше его ускользающих ног.

Внезапно появилась узкая лестница, спиралью уходящая вверх. Я бросилась к ней вслед за моим ужасным проводником. Подошвы босых ног снова и снова ударялись об изношенные веками ступени. По мере восхождения я чувствовала приближение свежего воздуха.

Дуновение ветра ласкало лицо! Все мощнее и мощнее! Все ближе и ближе! Все больше и больше…

Пламя резко потухло, задутое порывом ветерка сверху. От удивления я промахнулась ступенькой и уронила кольцо фонаря. Оно скатилось вниз по лестнице, издавая металлическое эхо, перед тем как разбиться внизу.

Лестница погрузилась в полную темноту как раз в тот момент, когда я думала, что наконец-то добралась до выхода. На всякий случай прижала нож обеими руками, припав к круглой стене лестницы.

Осенний запах внезапно наполнил ноздри. Я сразу же узнала запах приближающегося ко мне отшельника, хотя и не видела его. Я чувствовала его близость по запаху.

Запаху смерти и разложения. Запаху самого страха.

– Не прикасайтесь ко мне! – завопила я, размахивая клинком.

Острие заскользило по шероховатой поверхности ткани и по упругой плоти под ним. Сладкий аромат тут же исчез.