— Ты кто, Жади или Лукас?

— Думаю, это Лука, — поднимаю голову на стоящего рядом Юру. — Он с детства больше тянулся к женскому полу, а Жади наоборот.

— Вы знаете их с детства?

— Это я их подарил Илье, поэтому, конечно, знаю. Опережая твой вопрос, эти имена были в ветеринарном паспорте. Ну и мне хотелось прикольнуться над Ильей.

— А вы давно с ним дружите?

— Давно.

— Но вы выглядите молодо.

— Мне тридцать, Илье тридцать два, борода старит, — усмехается он и садится рядом со мной.

— Вообще-то, когда я увидела вас на кухне, я была уверена, что вы завалите меня своим вниманием и будете безбожно ко мне подкатывать. А за три дня вы ко мне даже не подошли.

— Не порядок, да? — усмехаясь произносит Юра.

— Определенно. Я как будто пустое место. У меня уже самооценка упала. Нет, вы мне вообще не нравитесь, ну не в моем вкусе, — вовремя прихлопнула язык я. — И внимание мне ваше на фиг сдалось, но как-то странно это все.

— Да ничего странного. Илья мне строго-настрого запретил к тебе, как ты выразилась, подкатывать. А так как мы все же друзья, я решил не злить его, он и так больно раздраженный.

— Понятно, — не пойму только это хороший знак или все же нет. — А расскажите что-нибудь об Илье. Ну что-нибудь личное.

— Личное это только к нему самому.

— Он как рыба молчит.

— Да, он всегда был малоразговорчивым товарищем.

— Угрюмым и сердитым тоже всегда?

— Ну это не так. Если ты про недавний инцидент с Матвеем, то тут его можно понять. С лестницы, на которую сегодня залез Матвей, два года назад упал его отец.

— Только не говорите, что он после этого умер.

— Не говорю, но да, так и есть, — безэмоционально произносит Юрий, теребя за ухом собаку.

— Кошмар. Слушайте, мне он сам не ответит, расскажите хоть вы. Это получается дом его отца?

— Этот дом и участок принадлежал его родителям. После смерти отца, мать Ильи как-то недолго продержалась, через год уже и ее не стало, так что теперь он полноценный владелец и фермер сего безобразия, — как-то грустно улыбается Юра, уткнувшись взглядом в ботинки. — Аня, а вы вообще кто, я так и не понял?

— Я сама не понимаю, — только я хочу открыть рот и дальше расспросить о более важных вещах, как в дверях появляется Илья.

— Юра, мне кажется, ты еще вещи не собрал.

— Точно. Пора отчаливать, — встает со скамейки и, незаметно подмигивая, мне идет в дом.

***

И вроде бы надо порадоваться, тот, кого я мысленно гнала три дня подряд, уехал, вот только теперь я жалею о том, что так бездарно профукала столько времени и не расспросила ничего об Илье. А ведь могла бы. Дура! Хорошая мысля приходит опосля.

— Твоя машина будет готова уже скорее всего завтра, — слышу позади себя голос Ильи.

— Отлично, — выжимаю из себя улыбку и поворачиваюсь. Да не тут-то было. Мне даже улыбку некому продемонстрировать, развернулся и ушел. Гад!

Кидаю вилку и понимаю, что меня это все достало. Я должна мыть посуду в тазике, споласкивая ее холодной водой, писать в ведро, под куст, испражняться в вонючий гроб, готовить и убирать только для того, чтобы мне чуть ли не плюнули под нос?

— Скотина! Чтоб у тебя никогда не встала твоя хотина!

Хватаю полотенце, вытираю руки и выбегаю на улицу. Все, завтра получу машину и поеду домой. Нечего мне здесь делать. Нечего! Это было последней мыслью перед тем, как я услышала крик Матвея и взглянула наверх. А дальше считанные мгновения и я ловлю его, при этом падая на спину, сильно ударяясь головой об землю.

Кажется, не все так плохо, по крайней мере, я точно помню кто я. По ощущениям на мне в данный момент не слишком приятная тяжесть в виде Матвея, который тут же вскакивает и начинает плакать.

— Аня! — слышу, как где-то сзади доносится голос Ильи, и я сразу же, не пойми зачем, зажмуриваю глаза.

— Папа, я случайно, у меня нога соскользнула.

— Замолчи или я прибью тебя сейчас к чертовой матери! — чувствую, как Илья наклоняется ко мне и прикасается ладонью к моей щеке.

— Папа, а что с Аней?

— Ты ее убил, вот что!

— Не дождешься, — открываю глаза и тут же тянусь рукой к голове.

— Слава Богу, — это что, я сейчас действительно увидела в глазах Ильи беспокойство и одновременно облегчение? — Матвей, быстро принеси мне ключи от машины. Они на полке у входа. Чего ты стоишь и сопли здесь пускаешь? Давай живо! — указывает рукой на дом, а сам поднимает меня на руки. Трам-пам-пам, а может со мной будет и не все так «в порядке». Илья начинает копошиться рукой в моих волосах, ища по всей видимости следы пробитой головы, а вот фиг тебе. Ой, покопошись еще, как приятно-то. — Голова сильно болит?

— Голова терпимо, а вот нога сильно.

— Нога? — удивленно спрашивает Илья, хмуря брови.

— Да, я лодыжку повредила, когда ловила Матвея, — да, да, гореть мне в аду.

— Ладно, на месте разберемся. Съездим сейчас в частную клинику и там посмотрим.

— Ой, может не надо? Я сама знаю, что делать.

— Ты совсем что ли шиза? — смотрит на меня, прожигая своими глазами. Странное дело, никогда не обращала внимания на их цвет. То ли зеленые, то ли серые, а может и голубые. А может у меня и вправду что-то не то с головой. Какой это блин цвет?! — Прием, Аня! — щелкает пальцами перед моими глазами.

— Что?

— Ничего. Точно голову повредила.

— Нет, я просто рассматривала твои глаза.

— Ну заметно, что рассматривала. Вид у тебя придурковатый, словно девочка подросток рассматривает своего кумира.

— Мечтай. Я рассматривала у тебя бельмо в глазу.

— Бельмо?

— Ага. Это помутнение роговой оболочки глаза. А знаешь какая самая частая причина его появления?

— Нет.

— Травма глаза.

— Ты ошиблась, у меня нет травмы глаза.

— Не ошиблась. Я забыла сказать, что я вижу в будущем бельмо в одном из твоих глаз от удара моей руки, если еще раз назовешь меня шизой. Так понятно?

— Вполне. И вероятнее всего, ты права, с головой у тебя все в порядке. Ну на конец-то, — восклицает Илья, глядя на подбегающего Матвея. — Давай к машине!

— Аня, прости меня, пожалуйста, я так больше не буду, честно-честно.

— Все нормально, Матвей, — на ходу бросаю я, обнимая за шею несущего меня Илью.

Итого мы имеем: вероятнее всего, здоровую голову и ногу. Если гипотетически предположить, что у меня легкое сотрясение, то я все равно смогу сесть за руль и укатить домой на желтопузике, а Купидонов мне только пинком под зад поможет. А вот если у меня будет ушиб лодыжки, тогда и на ручках скорее всего поносит, и ухаживать начнет. Да, определенно мне нужна ушибленная нога. Но ежкин-матрешкин, не ломать же ее. Еще и к врачу везет, блин.