— Нет, не надо.

— Тогда домой, — странно мне улыбаясь, заканчивает Илья, вставая с колен. Вновь берет меня на руки и несет к машине. Нет, все однозначно к лучшему.

К вечеру я лишь только в этом убедилась. Ну когда бы я еще получила поднос с едой от самого Ильи в кровать? Правильно-никогда. А ногу? Ногу бы мне кто мазал мазью и подкладывал под нее подушку? Никто, ну разве что папа. Только это совершенно разные вещи.

— Ань, — поворачиваюсь на голос Ильи, стоящего в дверях. — Не спишь?

— Нет. Не спится.

— Как-то не было случая, да и я забылся совсем, — садясь на кровать, аккурат рядом со мной, начинает Илья. — В общем, спасибо тебе, — да уж, вот как-то другого я ожидала, перечитала романов, вот и на тебе, кукиш, Аня. — Знаешь, наверное, это все закончилось бы весьма печально, если бы не ты. Если честно, я разучился благодарить людей, — положив руку мне на бедро продолжает Илья. И, мамочки, он мне его гладит?! Блин, на кой черт на мне простынь? — Может ты чего-нибудь хочешь?

— Хочу, — выпаливаю я, не задумываясь о сказанном.

— Чего? — ну какой же тугодум, матерь Божья, как еще только ребенка сделал?

— Чего-нибудь приятного, — Илья лишь усмехается в ответ, и как-то неожиданно для меня тянется к моим волосам. Берет несколько прядей и начинает перебирать их пальцами. — Дай угадаю, у меня что-то в волосах?

— Нет.

— А зачем ты их тогда трогаешь?

— Потому что нравится, — как ни в чем ни бывало, спокойно отвечает Илья, слегка улыбаясь.

Ммм… это что-то новенькое. О-ля-ля точно новенькое, Илья тянется к моему лицу. Ну наконец-то! Сглатываю и тут же закрываю глаза. Не хочу просыпаться, если это вдруг все окажется сном. Только прикосновения его теплых губ к моим, точно подсказывают, что это все наяву! Илья зарывается одной рукой в мои волосы и сильнее тянет меня на себя, врываясь в меня и сплетая наши языки, в ответ я обхватываю его за шею и подаюсь к нему грудью.

Это непередаваемые ощущения, еще ни разу в жизни меня так не целовали, вот его рука пробирается под шелк моей сорочки, очень нежно ласкает пальцами спину, от чего у меня тут же проходит волна мурашек. Зарываюсь рукой в его волосы, тяну на себя, углубляя поцелуй. Илья перемещает свою ладонь на мое бедро, немного сжимает его и медленно переходит пальцами к внутренней стороне бедра. Поглаживает, ведет одной рукой вверх, еще немного и он коснется белья и… все! Еще секунду назад было все по-другому, я разомлевшая и вполне себе счастливая, а теперь ничего. Илья резко отстраняется от меня и, не открывая глаз, сжимает переносицу.

— Прости. Тебе надо отдыхать, слишком много событий для одного дня, — резко открывает глаза, прожигает меня взглядом. Кажется, теперь я знаю какого цвета у него глаза: серо-зеленые. — Спи, — тянет руку к моему плечу и совсем невесомо, едва касаясь пальцами, поправляет лямку от спустившейся сорочки. Шумно выдыхает и встает с кровати, более не смотря на меня.

— Спокойной ночи, — шепчу ему вдогонку. Хотя хрен тебе, а не спокойной ночи, мучайся, так со мной поступить, еще и отвертеться простым-спи.

И только после характерного звука закрывающейся двери, я поняла две вещи, каждая из которых сама по себе ужасна. Во-первых, он меня продинамил, не остановись Илья сейчас, закончилось бы все весьма известным исходом. Вторая, еще более неприятная вещь-скорее всего, он считает меня шлюхой. Знакомы мы какую-то неделю, а я уже согласна на секс. Ну да, шлюхастая девственница… Хотя почему шлюхастая, я же только с ним хочу, а не со всеми. И вообще ни с кем до этого не хотела, только этому досталась такая честь. Да только беда в том, что он этого не знает. И по ходу не узнает, уж чего-чего, но за мужиком я бегать не буду, хватит и того, что было. Лимит идиотских поступков исчерпан.

Выключила ночник и с четкой мыслью больше не думать об Илье легла спать. Только не думать все равно не получилось, в памяти самопроизвольно всплывали картинки недавнего события. Может и не все так плохо, ведь именно Купидонов ко мне полез целоваться, значит хочет гад, но видимо сдерживает себя, или остановился, думая, что я все же из рода шлюхастых. Ладно, утро вечера мудренее, сказала сама себе, в очередной раз трогая свои припухшие губы. Но навязываться и не дай Бог приставать к нему не буду.

Ночь, как ни странно, прошла вполне сносно, вот только словно по будильнику я снова проснулась в пять утра. И в очередной раз в голову пришла шальная мысль приготовить завтрак. Какая-то нелогичная я девка, думаю одно, делаю другое. Надеваю короткое белое платье и, совершенно не заботясь об отсутствии косметики на лице, спускаюсь вниз. Хотела приготовить завтрак? Так обломись, Анечка. Купидонов, как ни в чем не бывало, стоит у плиты в джинсах и голубой футболке, а рядом с ним две белоснежные прелести поджидают, что им перепадет. Черт, а как себя теперь с ним вести?

— Доброе утро, — у него еще и глаза на спине есть?

— Привет, — блин, а задница у него все-таки шикарная.

— Как самочувствие? — немного охрипшим голосом интересуется Илья.

— Может еще спросишь, как погода? — да что ж ты не можешь все заткнуться, Аня?

— Не вижу смысла, на улице я уже был, небо чистое и без единого облачка, — поворачивается ко мне, перекидывая полотенце через плечо. — Ты встала не с той ноги или ушибла еще и вторую? — это что, он улыбается?

— Нет. Вторая цела.

— Дай угадаю, цела до тех пор, пока ты не заедешь мне в причинное место?

— Стесняюсь спросить, что у тебя там за причинное место, если я сломаю себе ногу? Бетон? Ой, нет, подожди. Сталь, да?

— Кирпич, — невозмутимо отвечает Илья.

— Ааа… ну тогда понятно, Купидонов Кирпиченоситель Дмитриевич.

— Ты так и будешь ерничать?

— Я еще не начинала.

— Предлагаю сразу закончить, — Илья ставит на стол огромную сковороду с чем-то черным и длинным, напоминающим… ой, мать моя женщина, пусть это лучше будет колбаса. Прежде чем я сумела сформулировать в своей голове что-то членораздельное, Илья подтолкнул меня к стулу и буквально усадил мою пятую точку на сиденье, а потом неожиданно присел на корточки и положил руку мне на щиколотку. — Мне кажется или отека уже почти нет? — ощупывает мою ногу со всех сторон со знанием дела.

— Не кажется, — невесомо ведет пальцами чуть выше, а я в который раз совершенно не понимаю суть происходящего. Это точно не сон и все вокруг меня реально. Что это за фигня такая творится? Он ведь ко мне сейчас клеится или я совсем ничего не понимаю в мужчинах. — Ты считаешь меня шлюхой? — слова сами вырвались из меня, прежде чем я осознала, что сказала.

— Что? — Купидонов приподнимается с колен и садится напротив меня.

— Ты меня прекрасно слышал. Считаешь меня шлюхастой?! — Илья лишь хмыкает в ответ, подтягивая ко мне тарелку.